- Это ещё не скоро, - очень серьёзно ответила девочка. - Здесь же есть своя биосфера и её надо сохранить. Она очень интересная! Нельзя допустить, чтобы получилось как с кроликами в Австралии, на Земле. А ведь здесь уже происходит экзотизация! Да вот, например! - она ткнула пальцем в неприметное пятнышко на гранитной поверхности парапета.

   Макар пригляделся, покопался в памяти, припоминая собственные изыскания полувековой давности, когда совершал вылазки из разбитого модуля, исследуя окрестности. Он, конечно, не был биологом, но тогда, во время своей вынужденной марсианской одиссеи, столь же вынужденно разобрался (под руководством светил биологии с Земли) в местной биосфере и даже составил первую классификацию местной живности. А уж те формы, что обитали в окрестностях места его несчастливой посадки, Макар помнил наизусть, даже сейчас, спустя пол века. Однако же, ничего похожего на этот конкретный экземпляр среди местных грибоидов припомнить не мог.

   - Неужели земные лишайники здесь прижились?

   - Да нет же! - чуть не выкрикнула Люся. - Мы назвали их химероидами! Они симбиоты, как и лишайники, но основой у них не земные грибы, а наши грибоиды, а водоросли - земные. Это совершенно новая форма жизни!

   - Вы назвали... - медленно, смакуя слова произнёс Макар, а внутри у него всё смеялось. - Значит ты занимаешься на станции юннатов и именно вы, юннаты, открыли эту новую форму жизни?

   - Ну да, - потупилась его собеседница, - напечатали в "Вестнике юннатов", послали сообщение в Институт Экзобиологии. Сам профессор Искандер Хасан к нам прилетал, а потом наше сообщение, с его рецензией, в "Вестнике экзобиологии" перепечатали!

   - Ничего себе юннаты сейчас пошли! А если честно, кто первый открыл этих химероидов?

   - Ну... Ну да, я первая заметила...

   - А ты ещё говоришь, что у тебя никаких заслуг нет! - весело воскликнул Макар. - Ты здесь по праву первая! Настоящая хозяйка этой планеты. Марс уже твой настоящий дом. Ты о нём заботишься, переживаешь, думаешь о будущем.

   - Ну... Я же не одна такая...

   - Если твои сверстники все такие же как ты, то за Марс можно быть спокойным! Вы его и сохраните, и измените, так что он станет вторым домом для людей. Не хуже Земли.

   - Да ладно вам, - девочка засмущалась ещё больше.

   Именно в это время к балюстраде подрулил школьный глейдер и оттуда высыпали дети в лёгких школьных скафандрах. Люба встрепенулась:

   - Ой, наши приехали!

   Она задумалась на секунду и воскликнула:

   - Макар Степанович! А можно... Вы нашему классу расскажете, как всё было? Я понимаю, вам может быть тяжело... и вас все просят... но раз уж вы сегодня здесь... ведь одно дело как в учебниках написано, а совсем другое когда вы расскажете, как было на самом деле! Ну пожалуйста!...

   - Ты права, Люба, - решительно сказал Макар. - Если уж ты меня поймала, то я просто обязан поговорить со всем твоим классом.

   - Ой, спасибо Макар Степанович! Я пойду тогда с Василисой Петровной договорюсь!

   Девочка бросилась к своей классной руководительнице, словно её ветром сдуло, а сам Макар направился в ту же сторону неспеша, чтобы дать своей юной знакомой пообщаться с учительницей. И вдруг почувствовал, что обычные для этого дня грусть и боль отступают. И его погибшие друзья словно встали рядом и молча одобряют... нет, не одобряют, требуют, чтобы он подошёл к этим пионерам, которые почти все - коренные марсиане, первое марсианское поколение, и рассказал им о той трагической посадке, об их работе, о мечтах, о том, что они отправлялись в этот полёт ради того, чтобы однажды появились на свет эти самые коренные марсиане, которые сейчас стайкой кучковались вокруг учительницы. Чтобы эти коренные марсиане обжили сначала Марс, потом двинулись дальше и дальше в глубины Солнечной системы и ещё дальше, к другим звёздам.

   Усмехнувшись он нажал несколько кнопок на коммуникационном браслете, вызывая Академию.

   - Джек! Я тут задержусь чуть дольше, ты не волнуйся. А на вторую пару я успею.

   - Что-то случилось? - озабоченно спросил начальник Космической Академии, по совместительству - большой друг Макара.

   - Случилось! Меня тут пионеры поймали. Прямо на Точке.

   - А! Ну пионеры это святое! Особенно в такой день. Может и от хандры тебя вылечат.

   - Ты не поверишь! Уже!

   - Ну если так, то точно святое! Иди, вдохновляй молодое поколение! - со смехом ответил начальник Академии и отключился.

   И Макар пошёл. Сначала пришлось успокаивать учительницу, объясняя что какие бы ни были у него дела, а поговорить со школьниками гораздо важнее, потом, наконец, начался разговор с самими ребятами. И посыпались вопросы: Как он стал космонавтом? Почему подломилась опора? Как собрать генератор кислорода? Как удалось найти развалины без аэрофотосъёмки? Где стояла оранжерея и что он в ней выращивал? А какой помидор вкуснее, земной или марсианский? И много-много других вопросов, важных и не очень, сложных и простых, очень серьёзных и просто прикольных. Макар отвечал, иногда с радостью, иногда с болью вспоминая свою марсианскую одиссею, иногда на ходу упрощая сложные технические вопросы, чтобы сделать их понятными для десятилетних школьников, а иногда поражаясь, как хорошо они разбираются в самых запутанных проблемах.

   Но, в конце концов, отведённое им время закончилось. Детям пришла пора возвращаться в школу, на уроки, да и у Макара день был расписан довольно жёстко. И лекция в Академии, и на торжествах, посвящённых юбилею первой высадки человека на Марс он быть просто обязан. Как-никак, главный герой события.

   И, уже отруливая на глейдере со стоянки мемориала, Макар почувствовал что что-то изменилось. Он словно передал эстафетную палочку. Не курсантам Академии, которых он учил и будет учить с полной отдачей, а этой восторженной девчушке, так любящей свою, уже родную для неё планету. Он, открывший для Человечества Марс, передал планету в надёжные руки.