Поскольку это важно для ответа на поставленный вопрос, еще раз обращаю внимание на важнейшие критерии для признания фактического принятия наследства, сформулированные Верховным Судом РФ и применимые, в частности, к жилым помещениям:

– наследник относится к наследству как к собственному имуществу;

– проживает в жилом помещении на день открытия наследства, в том числе без регистрации наследника по месту жительства или по месту пребывания;

– осуществляет оплату коммунальных и иных платежей.

Судя по всему, Вы госпожа Фролова, всем этим критериям отвечаете. Возникает вопрос: как это доказать?

Верховный Суд РФ разъяснил, что целях подтверждения фактического принятия наследства (пункт 2 статьи 1153 ГК РФ) наследником могут быть представлены, в частности, справка о проживании совместно с наследодателем, квитанция об уплате налога, о внесении платы за жилое помещение и коммунальные услуги, сберегательная книжка на имя наследодателя, паспорт транспортного средства, принадлежавшего наследодателю, договор подряда на проведение ремонтных работ и тому подобные документы. При отсутствии у наследника возможности представить документы, содержащие сведения об обстоятельствах, на которые он ссылается как на обоснование своих требований, судом может быть установлен факт принятия наследства, а при наличии спора соответствующие требования рассматриваются в порядке искового производства. Отмечу, что наличие совместного с права общей собственности на имущество, доля в праве на которое входит в состав наследства, а также получение лицом компенсации на оплату ритуальных услуг и социального пособия на погребение о фактическом принятии наследства не свидетельствуют[41].

Хотелось бы обратить внимание на особый случай, когда наследник, совершивший действия, которые могут свидетельствовать о принятии наследства (например, проживание совместно с наследодателем, уплата долгов наследодателя), делает это не для приобретения наследства, а в иных целях. Как разъяснил Верховный Суд РФ, такой наследник вправе доказывать отсутствие у него намерения принять наследство, в том числе и по истечении срока принятия наследства (статья 1154 ГК РФ), представив нотариусу соответствующие доказательства либо обратившись в суд с заявлением об установлении факта непринятия наследства. Кроме того, факт непринятия наследником наследства может быть установлен после его смерти по заявлению заинтересованных лиц (иных наследников, принявших наследство)[42].

Как известно, зачастую важнейшим в наследственных правоотношениях становится «квартирный вопрос». В связи с этим хотелось бы отметить, что фактическое проживание всегда признавалось правоприменителями как принятие наследства с некоторыми с различиями, обусловленными спецификой правового регулирования. Еще в советский период проживание наследников после смерти наследодателя в том же жилом помещении, которым он пользовался, рассматривалось как принятие наследства (разумеется, при отсутствии со стороны таких наследников заявления об отказе от наследства), поскольку наследники фактически вступают во владение вещами, принадлежавшими умершему. Продолжительность такого проживания после смерти наследодателя значения не имеет. Достаточно, если наследник пережил наследодателя хотя бы на один день[43].

Несмотря на то, что времени прошло немало и в жизни общества многое изменилось, «квартирный вопрос» по прежнему остается актуальным – особенно применительно к приобретению права собственности на жилые помещения. Об этом, в частности, свидетельствует решение Верховного Суда РФ от 19 июня 2018 г. № 5-КГ18-136[44].

По указанному делу Судебная коллегия Верховного Суда РФ по гражданским делам рассматривала спор по поводу права собственности на квартиру между двумя наследницами – сестрами Ольгой и Елизаветой. Первая из них приняла наследство путем подачи соответствующего заявления нотариусу, а вторая фактически осталась проживать в этой квартире после смерти наследодателя и за свидетельством о праве на наследство обратилась по истечении шестимесячного срока. Нотариус в выдаче свидетельства Елизавете отказал, и она обратилась в суд за признанием права собственности на наследуемое имущество. По делу были вынесены решения судов первой и апелляционной инстанции.

Разрешая спор и удовлетворяя требования Елизаветы, суд первой инстанции исходил из того, что она проживала с наследодателем в одной квартире на протяжении длительного времени, продолжила проживать в квартире после его смерти, распоряжается и пользуется домашним имуществом наследодателя, от наследства в силу статьи 1157 ГК РФ не отказывалась. В связи с этим суд первой инстанции пришел к выводу о фактическом принятии ей наследства после его смерти, поскольку она осуществила действия по сохранению наследственного имущества и защите его от посягательства третьих лиц. Однако это решение было отменено судом апелляционной инстанции, который указал, что факт проживания Елизаветы в квартире наследодателя не может свидетельствовать о принятии наследства по смыслу пункта 2 статьи 1153 ГК РФ, поскольку каких-либо действий, направленных на фактическое принятие наследства она в течение срока, установленного для принятия наследства, не предпринимала.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ с указанным решением апелляционной инстанции не согласилась, отменила его и оставила в силе предыдущее решение суда первой инстанции по следующим основаниям[45].

Исходя из положений статьи 1153 ГК РФ наследство может быть принято как путем подачи наследником нотариусу заявления о принятии наследства (о выдаче свидетельства о праве на наследство), так и путем осуществления наследником действий, свидетельствующих о фактическом принятии наследства. Судом первой инстанции в судебном заседании было установлено и признавалось второй наследницей Ольгой, что как на момент смерти наследодателя, так и после Елизавета проживала и пользовалась квартирой наследодателя и находящимся в нем домашним имуществом как своим собственным. С учетом представленных Елизаветой в материалы дела документов, подтверждающих факт ее проживания в спорной квартире, показаний допрошенного в суде свидетеля, суд первой инстанции установил, что она совершила действия, которыми выразила волю на принятие наследства, приняв его фактически. Таким образом, поскольку на момент открытия наследства Елизавета вступила во владение и пользование наследственным имуществом, выбрав место жительства в спорной квартире и неся бремя содержания спорного имущества от принятия наследства не отказывалась, то она в силу статьи 1153 ГК РФ и соответствующих разъяснений Пленума Верховного Суда РФ по их применению считается принявшей наследство, пока не доказано иное. Сведений об обратном материалы дела не содержат. Получение же Елизаветой свидетельства о праве на наследство являлось ее правом, а не обязанностью (пункт 7 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2012 г. № 9 «О судебной практике по делам о наследовании»).

В результате Верховный Суд РФ признал за Елизаветой право собственности на часть жилого помещения, перешедшего к ней в порядке наследования, наряду с ее сестрой.

Приведенные выше решение и разъяснения Верховного Суда РФ позволяют прийти к выводу, что право на жилое помещение после своих родителей Вы, госпожа Фролова, как я отмечал ранее, имеете.

Тем не менее, надо отметить, что вопрос оформления прав на указанное недвижимое имущество также является крайне важным. Подчеркну, что наследник даже в случае фактического принятия наследства вправе подать заявление о принятии наследства[46]. Но, как отметил Верховный Суд РФ в вышеприведенном решении, это именно право, а не обязанность. Важно помнить, что даже при фактическом принятии наследства в дальнейшем необходимо оформление своих прав на него как собственника. Иначе может возникнуть проблемная ситуация. Например, так, как это произошло в одном случае, ставшем поводом для рассмотрения дела Верховным Судом РФ.