– Мне придется тащить тебя вверх по этой чертовой лестнице, да?

Талия рассмеялась, все еще хватая ртом воздух.

– Так поступают хорошие мужья.

– А что если я плохой муж?

– Оставь эту свою сторону на потом, когда мы доберемся до джакузи в доме. Там будь плохим сколько угодно, – она впилась ногтями мне в голову, отчего опавший член снова стал оживать. – А сейчас отнеси меня к морю, чтобы мы поплавали. Думаю, в моей заднице не меньше четырех сотен камней.

Нахальная девчонка.

ГЛАВА 21

Талия

На сковороде жарились яйца, бекон шипел в духовке, а в тостере поджаривался хлеб. Пока я перемещала яйца с одной стороны сковороды на другую, то посматривала в окно прямо над плитой. Оно выходило на пляж Айя-Фотья. Кристально чистая голубая вода становилась все темнее и темнее по мере того, как уходила дальше от берега, пока не приобретала красивый сине-черный оттенок. Не совсем черный, но и не синий. Идеальное сочетание темного и светлого.

Это так походило на мою жизнь. В Италии меня сопровождал очень светлый оттенок синего. Будто мелководье моря, сквозь воды которого проглядывалось дно. Там было безопасно. Моя мама. Алекс. Школа. Друзья.

Здесь на Крите я плавала в темных водах. В самой черной и глубокой части океана. Там где невозможно ничего рассмотреть. Где таилась опасность. Арис. Найлз. Эцио.

И рядом был Костас. Иссиня-черный. Переплетение оттенков. Не полностью темный, но и не светлый. Он словно был той частью моря после мелководья, где вас уже шокирует глубина, но вы все еще можете стоять. Над водой едва виднеется голова, но дышать еще выходит. Это лучшая часть моря. Вода еще теплая, а тело полностью скрыто. Комфортно. Глубина достаточная, чтобы ощущать тревогу, но в душе знаешь, что находишься в безопасности.

Именно так я ощущала себя рядом с Костасом. Он защищал меня.

– У тебя яичница подгорает, – раздался позади глубокий хрипловатый голос, возвращая меня в действительность.

Костас обнял меня за талию и губами коснулся шеи, тут же став покусывать чувствительную кожу. Я поймала себя на том, что прижалась к нему, впитывая исходившее от него тепло и чувственность.

– Доброе утро, – пророкотал он, а затем отступил, оставив меня на мелководье, где вода была весьма прохладной. Раньше мне нравилось возиться в прозрачной воде. Это было безопасно. А теперь я вдруг осознала, что жаждала более глубоких и темных вод.

Выключив плиту и духовку, я сняла с конфорки сковороду с яичницей и вытащила бекон. Достав тосты, я выложила все на тарелки и поставила на стол вместе с двумя чашками кофе и апельсиновым соком.

– Доброе, – наконец, отозвалась я.

Костас сел первым, но когда я попыталась опуститься напротив, он ухватил меня за бедро и уронил к себе на колени.

– Костас! – воскликнула я, не ожидав такой игривости. Он устроил меня так, чтобы я сидела подобно невесте, обняв его за шею. Взяв в руку вилку, Костас поднял кусок яичницы и поднес к моим губам, но тут же убрал, откусив сам и издав драматичный стон.

– Я тоже хочу! – я хлопнула его по груди, и он хищно усмехнулся. Этот звук как-то странно подействовал на мое тело. Костас снова поднял яичницу на своей вилке, на этот раз просовывая еду мне в рот.

– У меня сегодня кое-какие дела, – произнес он, взяв кусок бекона и проводя им по моей нижней губе. Я игриво откусила его, чуть зажав палец между зубами. Костас тихо рыкнул, но улыбнулся. Идеальное сочетание черного и синего.

– Тебя долго не будет? – спросила я, взяв бекон и поднося к его губам. Костас сразу заглотил весь кусок, как какой-то пещерный человек, которым, собственно, и являлся.

– Я должен вернуться к ужину. Рядом с тобой останется Адриан, – он притянул меня к себе, прикусывая мою нижнюю губу зубами, и даже лизнул. – Веди себя прилично, и я приглашу тебя куда-нибудь на ужин, как только вернусь.

*****

Приведя себя в порядок после завтрака, я надела купальник, короткие джинсовые шорты и шлепанцы, а потом отправилась на пляж прогуляться. Костас арендовал дом с частным пляжем, будто отрезанным от остального мира. Здесь слышался лишь шум волн, накатывавших на берег. Безмятежно и умиротворяюще. Мой собственный маленький кусочек рая.

Я вытащила полотенце из упакованной заранее сумки, расстелила его и легла, найдя в телефоне приложение для чтения книг. Небо было совершенно чистым, ветер обдувал лицо, успокаивая сердце, и мои глаза закрылись даже прежде, чем я успела осознать.

Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь.

Я моментально раскрыла глаза, первые секунды не сориентировавшись, где находилась. Вернее до тех пор, пока не ощутила соленый бриз, моментально вспомнив, что была на юго-восточном пляже Крита.

Дзынь. Дзынь. Дзынь. Дзынь.

Схватив телефон, я ответила на звонок, даже не посмотрев, от кого входящий.

– Алло.

– Талия, cara mia. Как ты? Как прошли похороны?

Звонила мама. Я уже говорила с ней после попытки похищения, чтобы она знала, что я в порядке. Мама плакала и молила меня вернуться домой, хотя знала, что это невозможно. Однако я не говорила с ней с самых похорон, и понимала, что она волновалась насчет Костаса. Больше о его реакции, чем о том, как он справлялся с чувствами по поводу смерти матери. Только вот я не говорила с ним о моей маме. А он со мной о своей. И я не знала, нормально ли это или плохо. В конце концов, я захочу навестить маму, или чтобы она приехала ко мне, так что мне придется затронуть эту тему и посмотреть на его реакцию. Но не сейчас. Еще слишком рано. Раны по-прежнему слишком глубоки.

– Все в порядке, – ответила я ей. – Печально, но мы держимся. А как вы? Как Стэфано?

Мама тяжело вздохнула, дав мне понять: что бы она ни сказала, мне не понравится.

– У нас все хорошо. Но... мы... эмм... получили счет за твои занятия в следующем семестре.

Те занятия, на которые я собиралась пойти до того, как меня увезли на Крит и сказали выйти замуж за Костаса.

– Я зайду на сайт и все отменю, – отозвалась я, слова застревали у меня в горле. – Не хочу, чтобы вы тратили деньги, когда мы все прекрасно понимаем, что я не вернусь.

Я так и не закончу учебу. Глаза наполнились слезами.

– Я уже заходила на сайт, – произнесла мама. – Ты знаешь, что в Агиос-Николаос недалеко от тебя есть университет?

В груди вдруг поселилась надежда. Мне даже в голову не пришло посмотреть местные вузы. Я была слишком занята борьбой с психопатами-насильниками и потенциальными похитителями.

– Могу послать тебе информацию по почте, – добавила мама.

– Было бы здорово. Спасибо тебе, мам, – я так по ней скучала. По ее объятиям и поцелуям. По утешению.

Мы еще несколько минут поговорили об этом университете, и чем больше она мне рассказывала, тем сильнее мне хотелось про него почитать. Повесив трубку, я зашла в почту, открыла присланное мамой письмо и просмотрела онлайн-каталог. Там были все необходимые мне курсы для окончания обучения. Осталось убедить твердолобого мужа меня отпустить.

Тогда возникла идея...

*****

Хлопнула дверь, и я быстро зажгла свечи, которые купила на рынке для создания романтической атмосферы. Я поднялась, проведя чуть влажными ладонями по короткому черному платью, приобретенному там же, и поправила волосы в ожидании Костаса.

В следующий миг раздался грохот и треск, а потом громкое: «Черт», за чем последовало: «Талия! Какого хрена у нас так темно?»

Костас вошел в столовую и замер. Блики от свечей отразились в его глазах, и я заметила в них раздражение. У него явно был тяжелый день. Сердце пропустило удар. Из этой затеи ничего не выйдет.

– И зачем все это? – спросил он, осматривая свечи, приготовленный ужин и меня в платье.

– Сюрприз, – я пожала плечами и попыталась улыбнуться, хотя нервозность брала верх, и меня пробила дрожь. – Я приготовила ужин, – приоткрыв крышку, я показала ему курицу с пармезаном, пасту и брокколи. Костас окинул меня задумчивым взглядом, а спустя несколько секунд молча сел на свое место.