- Магистр Эллохар, не могли бы вы изъясняться точнее? – она сама удивилась, как ей удается сохранить почтительную отстраненность при НЕМ.

- Ваш брат, леди Ди, в курсе сложившихся обстоятельств и на удивление даже ни разу не замахнулся в сторону совратившего его сестру меня, - Рэн задумчиво потер переносицу.

- Рада, что ваш нос, да и вы в целом, не пострадали, - Рэй обошла стол и по-хозяйски расселась на коленях магистра. – Как поживает мой братик?

- Чудесно, - ответил Рэн, перебирая ее фиолетовые волосы. – Приветов и пирожков не передавал.

Она улыбнулась, прижимаясь щекой к ласкающей ладони.

- Что с Финном? Не стоит затягивать, Рэй. Если хочешь, я могу сам…

- Раз ты до сих пор этого не сделал, - она коснулась его губ легким поцелуем, - за что я тебе очень благодарна, значит ты понимаешь, что это могу сделать только я.

Даррэн кивнул, явно думавший о том же самом.

- Будь добра, Рэй, не дари ему прощальных поцелуев и ласк, хорошо? – при этих словах вены вокруг его сине-серых глаз вздулись и почернели.

- Не буду, - она положила голову ему на плечо и прикрыла глаза. – Ты расстался с Лирой Кастиэль. Она будет в порядке?

- Подумываю, не напоить ли ее своим чудным вином… - он умолк, отголоском мысли осознавая, что, возможно, это оружие было использовано и против него тоже.

- Она не пришла на занятия и не поставила замену.

- Ты же разобралась, - он поцеловал ее в макушку. - Не стоит беспокоиться, Рэй. За ней присмотрит Тараг, все будет хорошо. Просто нам всем надо время.

- И тебе?

- Я тут узнал, что женщина, которую я собирался сделать своей женой, по собственной воле лишила нас воспоминаний, даже не попытавшись объясниться.

Леди де Лир притихла, прижимаясь к груди магистра и размышляя над его словами. Она всей душой желала, чтобы он никогда не узнал о том их прошлом, чтобы они все начали так, будто только встретились и влюбились. Но он знает.

- Я бы хотела сказать что-то в свою защиту или в оправдание, но я ничего не помню о тех событиях, Рэн, правда, - она прижалась к нему еще сильнее, ожидая реакции.

- Знаю, Рэй, знаю, - он погладил ее по спине. – Но что бы с нами не было дальше, не смей решать что-то без меня! Все, что касается нашего будущего будем решать вместе, поняла? Никакого риска собственной жизнью во благо человечества, никаких расставаний потому что «мы не пара», никаких утаиваний, никаких сделок с врагами во спасение моей жизни или еще кого, поняла? Ты должна доверять мне, вместе мы всегда сможем все решить!

Она молчала. Две эмоции сражались в ней, пока он говорил, две мысли настойчиво бились, прося выхода. Он не имеет никакого права указывать ей как быть и все же он прав, совершенно прав. Видимо, в прошлый раз она решила действовать в одиночку и это привело к огромной трагедии. Он прав. Но она свободна.

- Молчишь, - произнес он после паузы. – Я чувствую, как ты борешься сама с собой. Смотри на меня, - он легонько коснулся ее лица, и девушка нехотя ослабила объятия, позволив ему заглянуть в глаза. – Запомни, Рэй, ты все так же свободна, как ипрежде! Единственное, что ты не можешь решать – так это в чью постель тебе возвращаться.

Девушка кивнула.

- А с этого выплывает, что мы становимся друг от друга зависимы. Я не против. Но мне предстоит свыкнуться с мыслью, что ты сильнее меня.

Он не стал ее тешить иллюзиями. Он сильнее. Но и в ее силе сомневаться не приходилось. Рядом с ним никогда не было слабых, а она – лучшая.

========== Триединая: Борьба. Глава 12 ==========

***

Тяжелая ночь, выматывающая душу смена, две смерти за раз – молодой девушки и ее малыша – даже он со своим стажем и опытом, вновь переживал бередящее старые раны потрясение.

Не быть всесильным, смотреть, как утекает из тела жизнь и не суметь спасти – убивающее чувство. Бывают же дни, когда все порхают вокруг, осыпая благодарностями, когда уезжают домой полностью здоровые пациенты, еще немного бледные и худые, если долго лечились, но смотрящие в будущее светлым взором! Бывают ведь смены, когда самое страшное происшествие – это кровожадная крыса в подсобном помещении. Но не сегодня.

Финн стянул пропахшую больничным запахом рубашку, с последних сил увещевая себя принять душ и лишь потом вырубиться. Он, с трудом поднимая веки при моргании, отчаянно зевающий, стянул с налитых опухлостью ног ботинки, при этом, кажется вздремнув несколько долгих секунд в сидящем положении и пошел наконец в ванную.

Раянна где-то оставляла чудодейственную настойку. Для него, простого человека достаточно пары капель, чтобы зарядиться бодростью еще на день. Но он врач и не всегда враг своему здоровью – надо просто отдохнуть, ведь без магического резерва даже под действием настойки он истощится так, что может не заметить собственного последнего вдоха.

И при этом всем он неустанно думал о ней. Они часто расставались в виду ее вечной учебы, работы над сумасбродными проектами, и Финн был привычен засыпать один, ожидая редких встреч со своей воинственной леди. Но сейчас, он душой чувствовал, что-то изменилось. Она изменилась. Будто в ее душе и теле настала оттепель после затяжной зимы. Ее обычно бело-бледные щеки начали подергиваться румянцем, волосы перестали смотреться копном сухого сена, глаза заблестели. И с каждым разом она ставала все живее и все отстраненнее.

Сегодня вот вообще не пришла. Хотя он сам виноват –обидел ее своим опрометчивым и крайне глупым и явно безрезультатным поступком.

Но и она забывает – его жизнь уже перевалила за половину и упорно катится к закату! Он больше не может позволить себе кочевать из города в город, проводить над собой бесчисленные и безусловно интересные эксперименты, он не может оттягивать с семьей и детьми.

Когда-то Рэй умоляла его зачать дитя. Ходила за ним тенью, тошнила, бросалась от истерик к мольбам и обратно, даже натравливала на него Тангирру Тьер. Но он тогда был не готов. Ни для себя, ни с ней. Он же человек! Дети у темных растут по-разному, не всегда спеша за биологическим возрастом! Могут в пятнадцать лет выглядеть как на семь лет, так и на двадцать семь! Он морально был не готов к необычной семье. А сейчас неустанно корил себя за неуверенность и малодушие.

Теперь Рэй переросла ту тягу к материнству, закостенела, загрубела, закрылась в себе, вновь превратившись в ту леди, что еще десять лет назад, до него, бесцельно волочила собственное существование.

Только их общая любовь к науке и экспериментам, а так же его тихая поддержка всех тех безумных идей по поводу возврата памяти… Только это вернуло в нее хоть какой-то интерес к собственной жизни.

Теперь, он видел, она вдруг расцветала, при том отдаляясь от него как никогда прежде. Другой мужчина? Нет, она ведь не умеет любить. Привязываться – да, навязываться – всегда, гиперопекать, геройствовать – это неотъемлемая часть нее самой. Все остальное – нет. Она, разведчица, обманщица и хладнокровная убийца. Будь она способна к любви, не вынесла бы существования самой себя.

Финн размышлял об этом с отстраненным холодным рассудком, как доктор, разглядывающий пациента. Но он любил ее. Или привык к ней. Она была его надежной опорой, или веточкой брошенной утопающему. Он держался за нее, ощущая себя живым и нужным рядом с ней, плечом к плечу в любых авантюрах, героических и не очень приключениях. И теперь ему правда хотелось пуститься с ней в еще одну, самую невероятную и сложную из авантюр – в реальную супружескую жизнь!

И если бы не тот ее нахальный директор, кто знает, может они бы уже обвенчались в храме Бездны, и мирно жили, работали и ожидали бы пополнения в семью.

Финн вышел с ванны, обтираясь полотенцем, натянул на влажные ноги белые брюки и наконец лег. Поднялся, выпил воды из стакана, поморщился – во рту было горько, вода оказалась противной. Он закашлялся, проклиная сам себя, что все еще не спит и наконец, развалившись на подушках, погрузился в тяжелый сон без сновидений.