-Зачем ты каждому встречному рассказываешь что-то о себе? - внутренний градус злости Сяо Чжаня повышался в неумолимой прогрессии, - Неужели не понимаешь, что ты теперь входишь в мое окружение? Люди могут использовать любую информацию против тебя или меня…

-Что в этом такого? - пытался мягко возразить Ибо, хотя нервная атмосфера вокруг них только накалялась, - Это всего лишь чувствительный нюх, как это может повредить тебе? А мне, наоборот, интересно было что-то узнать о себе новое…

-Да?! И что же ты узнал?! - это был срыв, это было слишком резко.

Вдох-выдох, Ван Ибо, не поддавайся. Если ты заведешься, то из этого точно ничего хорошего не выйдет. Самоконтроль, самоконтроль…

-Например, я узнал, что у них в Сеуле тоже есть альфа-нюхач. Это женщина, Джессика Вонг. Сказал, что это очень любопытно, что гиперчувствительный нюх проявляется именно у альф…

-Ты понимаешь, что он через тебя просто хочет подобраться ко мне? Ему нужен этот чертов тендер, поэтому он и крутится вокруг тебя и навязывается с общением!

Ибо не нравились слова Сяо Чжаня: ему было бы больно подумать о том, что он прав. Хотелось верить Сынёну, что он действительно интересен ему сам по себе, а не из-за конкурса, хотелось верить, что у него тоже может быть друг.

-Сяо Чжань, он ни о чем таком не просил… даже не намекал.

-Это он пока не намекал! - распалился омега, - А потом начнет тянуть из тебя веревки! Ты же добрый, Ван Ибо, и веришь людям!

-Да, тебе например, - отозвался он негромко, но это здорово хлестнуло по Сяо Чжаню.

-Во мне ты хотя бы можешь быть уверен. Во мне и моих чувствах, - укоризненно ответил он и повторно задал последний вопрос, - Почему ты мне все сразу не рассказал? Почему предпочел все скрыть и уехать тайком?

-Потому что я знал, что будет вот такая вот реакция, - они уже подъезжали к дому, Ван Ибо сбросил скорость.

Сяо Чжань помолчал, стараясь успокоиться. Как-то не хотелось тащить в дом эту ссору.

-Ладно, в любом случае, не общайся больше с ним. Не хочу про него ничего слышать.

Эти последние слова и послужили для Ван Ибо спусковым крючком. Лучше бы Сяо Чжань ничего не говорил. Возможно, тогда бы Чо Сынён просто улетел в свою Корею, и альфа бы забыл о нем, отпустил ситуацию и продолжил бы жить своей жизнью рядом с Сяо Чжанем. Но ему было почти девятнадцать, он был взрослеющим альфой с гордостью и чувствительным эго, он страстно хотел расправить крылья и попробовать себя на прочность, побороться с жизнью и судьбой, испытать себя и чего-то добиться самостоятельно. И ему все меньше и меньше нравились приказы, ущемления его прав и то, что им распоряжаются. Бунтарский дух, даже по отношению к Сяо Чжаню, не выдержал подобного притеснения и взорвался, вылившись в одно ёмкое и четкое:

-Нет!

Сяо Чжань взметнул на него удивленно-взволнованный взгляд и переспросил:

-Что?

-Нет, - повторил Ван Ибо, заезжая на домашнюю парковку, - Я говорю тебе нет.

Он припарковался, вышел из автомобиля и открыл перед Сяо Чжанем дверь:

-Я буду общаться с Чо Сынёном, потому что хочу это делать.

Сяо Чжань вышел из машины, вперив в Ибо разгневанный, неверящий взгляд, а тот твердо закончил:

-Я хочу с ним общаться, потому что тоже хочу иметь друзей. Мне нужен мой собственный мир, Сяо Чжань, я не могу быть… постоянно зацикленным на тебе!

Сяо Чжань порывисто вздохнул, сжав кулаки, и стремительной походкой кинулся прочь от Ван Ибо, сгорая от ярости.

Если уж так разобраться, альфа не сказал ему ничего ужасного, но почему тогда его слова так больно ранили, будто Ван Ибо отрекается от него?

-Сяо Чжань! - захлопывая дверь, поспешил Ибо за ним, - Но ведь у тебя тоже есть друзья! Ты же дружишь с Гао! А он вообще делал тебе предложение!

-Мы с Гао - деловые партнеры! - крикнул ему Сяо Чжань, выходя на улицу и направляясь к главному входу. Ибо следовал за ним:

-Да, и играете вместе в гольф каждую пятницу!

-Не каждую! - они уже орали друг на друга, и их накал не спал, даже когда они зашли в дом, - И в это время мы говорим о бизнесе, черт побери!

-Да какая разница, о чем вы говорите?! - Ибо проследовал за омегой в его кабинет, - Ты отдыхаешь в это время! Отдыхаешь от меня! А я?! Что мне делать?!

Они смотрели друг на друга и тяжело дышали. Ван Ибо попытался объяснить ему уже более спокойно:

-Посмотри на другие пары, Сяо Чжань. У каждого партнера есть свой круг общения. Есть общий, но есть и свой, где они могут отдохнуть друг от друга. Мы постоянно вместе, у меня почти нет друзей, а я… я тоже человек, я тоже нуждаюсь в этом!

-Ты говорил, что общаешься с другими водителями!

-Это общение ни о чем, я вынужден проводить с ними время, это не то. А Чо Сынён, он, кажется, правда интересуется мной. Не потому, что я работаю у тебя, а потому что он парфюмер, из-за моего носа…

-Носа ли?! - не выдерживает Сяо Чжань. Его слова звучат ядовито-язвительно, это поддевает Ван Ибо за живое еще больше, и он взрывается:

-Это только ты видишь во мне один лишь член! Да тебе больше ничего от меня и не нужно!

Сяо Чжань делает несколько стремительных шагов к Ибо и дает ему звонкую пощечину. Омега смотрит на него неверящим взглядом и говорит гулко:

-Я тебе… в любви признался!

Он вкладывает в эти слова столько глубины и чувства, что Ван Ибо становится больно и накатывает чувство вины, хотя это его только что ударили по лицу. Он не может отпустить эту ситуацию просто так, но говорит ему уже более спокойно:

-Я тоже признался тебе в любви. Почему же ты настолько не доверяешь мне?

Он уходит от Сяо Чжаня и поднимается наверх, а омега понимает, что ему нужно выпить.

Почему он настолько не доверяет Ван Ибо? Да потому что все это время жил в ожидании того, что его счастье закончится. Ван Ибо сбежит, Ван Ибо захочет свободы, Ван Ибо украдут у него и уведут… Он ожидал всего этого каждый день, каждую минуту. Наверное, еще с того момента на аукционе, когда в него впервые закрался страх того, что альфу перекупят, хотя он понимал, что может заплатить за него любые деньги. Ему спокойнее было держать его в подвале, хотя он понимал, что юноша так долго не протянет. Он осознавал, что должен снова и снова давать ему послабления, помогая жить рядом с собой, иначе рвущееся на волю сердце юноши было никак не удержать. Он изнывал душой всякий раз, когда Ван Ибо как-то отрывался от него, он чуть не сошел с ума, когда тот потерялся в городе, он хотел контролировать каждый его шаг, как в первые месяцы, но понимал, что это больше недоступно для него. Юноша рос, развивался, учился чему-то. Вместе с этим развивался его дух, воля, потребности, стремления, желания… Сяо Чжань восхищался им все больше, он любил его такого, он хотел помочь птице взлететь и расправить крылья, но в то же время ужасно, просто отчаянно боялся этого.

Чо Сынён был воплощением всего опасного для него. Тот тоже был омегой, он тоже был симпатичным, но самое главное - он мог показать Ван Ибо альтернативу. То, как тот мог бы жить без Сяо Чжаня, по-другому. Его пугало и настораживало именно то, что кореец был парфюмером, что у них могут появится общие темы и интересы с Ибо, которые сблизят их. С этой стороны ему легче было терпеть присутствие Юйминя рядом с его альфой, ведь тот, по крайне мере, был бетой и… не являлся настолько интересным. Да, вероятно, дело было именно в этом. Чо Сынён был интересным омегой во всех отношениях, и Сяо Чжань ревновал, чувствуя в нем соперника, достойного себе.

Он здорово напился в тот вечер и поднялся наверх уже пьяным. Обе двери, ведущие в комнату Ван Ибо, были закрыты, и Сяо Чжань почувствовал невыносимую тоску, как будто тот уже ушел от него. Омега снял пиджак и развязал галстук, а потом не смог удержаться, подошел к двери альфы и простонал жалобно:

-Ван Ибо… Ван Ибо, я никогда не относился к тебе просто как к альфа-члену… Хотя… он у тебя прекрасный, правда, я его обожаю, он чудесно-замечательный, но тебя я люблю больше… Ты слышишь меня? Тебя я люблю больше, чем твой член.