Однажды в «Дельта-Вега» он даже спросил у Мадам:

-А у вас есть кто-нибудь кучерявый? - теперь альфа рассматривал только мужчин-омег, если хотел по-настоящему расслабиться.

Мадам только вскинула брови и процедила:

-Нет. Но Джун, например, мог бы надеть парик.

-Не стоит, - ответил мужчина немного разочарованно.

У Гао было мало настоящих друзей: только Сяо Чжань, с которым они как-то незаметно сдружились, да пара человек из школьной и студенческой юности. Даже проветриться было не с кем, поэтому обычно он брал каких-нибудь шлюх и ехал напиваться по всяким заведениям. Ему надо было выжечь ночь, чтобы забыться, уснуть, чтобы опять наступил новый день, который он будет забивать заботами.

От чего бежал Гуаньсюй Гао? От одиночества, когда был окружен подчиненными и слугами? От чувства ненужности, когда он сидел в директорском кресле? От бессмысленности своей жизни, когда его график был распланирован на месяцы вперед?

Он сам себя, порой, ощущал беспутным ветром, неуправляемым дикарем, разбушевавшимся мечом, кромсающим дни, окружающих и свою нервную систему. Гао нуждался в “ножнах”, способных укротить его мятежный дух. Он надеялся найти эти ножны в Сяо Чжане, но и ему не нужен был Гуаньсюй Гао, только этим ненасытным шлюхам, которых он набирал побольше, охапками - и вез в какой-нибудь бар, пить и развлекаться до утра.

В один из таких вечеров он сидел на балкончике одного стрипушника, откуда открывался замечательный вид на сцену. Давали новую шоу-программу, Гао пил и ощупывал за задницы каких-то баб, подобранных им в предыдущем клубе. Он был пьян, но не сильно. Они передавали по кругу кальян, официанты носили закуски, вокруг было шумно и кажется, что весело. На сцену вышел ведущий вечеринки и объявил в микрофон:

-А следующий номер: уже полюбившаяся нам всем Стеклянная Бабочка с номером “Ночной полет”.

Внизу раздались жидкие хлопки, Гао слизал с груди одной из омег соль и бахнул сверху текилой.

На сцену к пилону вышла Стеклянная Бабочка, и какая-то из потаскушек в его окружении сказала:

-О, я его уже видела! Обожаю его, он просто гуттаперчевый!

Гао дернулся на что-то знакомое и сначала посмотрел на говорившую, а потом проследил за ее взглядом и замер. Внизу на сцене стоял Нянь Ю.

На нем были джинсовые шорты и белая майка, стянутая узлом на животе. Он был босиком, в белом гриме и с посеребренными кудряшками, но Гуаньсюй Гао сразу узнал его. Он смотрел, как под медленную музыку Стеклянная Бабочка начинает двигаться в партере, а потом в одном прыжке вспархивает на пилон, проделывая какие-то невероятные трюки. Гао не замечал, что чарующая музыка, а также “Ночной полет” Бабочки приковал внимание всех, вокруг стало как-то тихо, гости завороженно следили за танцем, за гибким телом юноши, который, казалось, за пилон ничем не держался и действительно летал!

Гао не замечал в прошлый раз в его теле такую силу, способную подбрасывать свой вес и удерживать себя лишь руками. Он помнил худенького слабого омегу, тонкого и гибкого. Но на пилоне его худое тело натягивалось, показывая крепкие мышцы. Он был прекрасен, завораживающе-очарователен, в его номере не было ничего пошлого - только чистота, полет, свобода и независимость. А потом Бабочка сделал финальный трюк: забравшись под самый верх, он отпустил руки и сорвался вниз.

Гао дрогнул и уронил свой бокал, разлив алкоголь по столу. Он поверил, он действительно испугался, что юноша сорвался, но тот эффектно притормозил у самого пола, чем вызвал волну аплодисментов и криков.

Номер закончился. Гао откинулся на спинку диванчика и выдохнул, пытаясь унять дрогнувшее сердце. Маленький сукин сын, напугал до смерти! Стеклянная Бабочка стеснительно заулыбался, будто не сделал ничего особенного. Он поклонился партеру и махнул рукой вип-балкончикам, а потом скромно ушел за кулисы.

-Я говорила, что он классный! - сказала все та-же женщина, рядом с Гао, - Он иногда выступает здесь, любимец публики.

Гао прикрыл глаза. Нянь Ю тут, в этом же здании. Нужно было что-то предпринять, пока он не успел уйти. Думай, Гао, думай! Полупьяный мозг работал лениво, неохотно, заставляя больше эмоционировать, чем рассуждать хладнокровно.

Значит, Мистер Сама Невинность выступает в стрипушнике? Любимец публики, значит? Альфа хмыкнул, потерев лицо. Может, не так уж он и невинен, как показывал себя? Может, он был вовсе и не девственник? Как вообще можно такое понять? У них же нет плевы, как у девочек. Может, Гао, тебя просто надурили? Развели как лоха на миллион юаней, поэтому он и бегает от тебя, боится попасться на глаза?

Гао знает, что, почти все, кто присутствуют в этом клубе, проходят по “крейзи-меню”, даже официантов и барменов можно было снять на ночь, если захочешь, но, конечно, с их согласия, не говоря уже о стриптизерах. Выходит, юной Стеклянной Бабочке уж точно предлагали оплачиваемый секс, и не раз. Может, парень вполне и знает себе цену, просто с ним решил продать себя подороже?

Гуаньсюй подзывает официанта:

-Сколько стоит увести с собой стриптизершу из шоу?

-Стандартное предложение по “крейзи-меню” - десять тысяч. Но вы можете предложить больше, если хотите, чтобы артист точно согласился.

-А сколько предложить Стеклянной Бабочке? - спрашивает Гао.

Официант поджимает губы:

-Он никогда не работает по “крейзи-меню”, лучше выберите кого-нибудь другого.

-Я хочу его, - упрямо стоит на своем Гао, - Пойди, скажи, что его хотят забрать на ночь. Не говори, кто я. Скажи, предлагаю двадцать тысяч.

Официант пожимает плечами и уходит. А Гао волнуется. Он хочет верить в слова официанта и больше всего боится, что Нянь Ю примет предложение на двадцать тысяч. Тогда это был бы полный провал. Альфу подташнивает только от мысли об этом. Официант возвращается и еще издали качает головой:

-Нет, господин Гао, как я и сказал, Бабочка отказался. Он никогда не работает по “крейзи меню”, даже подарки старается не принимать.

Гао вскидывается:

-А что, ему тут часто подарки дарят?

-Конечно, у него уже есть несколько поклонников, как у каждого нашего артиста.

-Хорошо, пойди к нему снова, - в Гао просыпается даже некий азарт, - Повтори предложение и назови сумму в сто тысяч. Но не говори, что я - это я.

Официант вздыхает, но идет выполнять поручение. Возвращается через минуту:

-Нет. Он сказал “нет”, господин Гао.

Сердце Гао радостно сжимается, он облизывает губы и решается:

-Сходи еще раз. Миллион. Предложи ему миллион.

Официант смотрит на него как на ненормального. Наверное, думает, что ослышался.

-Я серьезно, - кивает ему Гао, - Миллион юаней. И ни слова о том, кто я. Живо.

В этот раз он говорит себе:

“Он согласится. Просто это очень дорогая шлюха, но такая же шлюха, как и все. Он не может не согласиться, в прошлый же раз сработало. Он согласится - и я заберу его к себе и буду жестко трахать всю ночь, и прикажу охране не выпускать его до положенного времени, он мне еще и тот час отработает”.

Официант возвращается с легкой улыбкой:

-Нянь Ю передал вам следующее, - он достает из кармана свой рабочий блокнот и зачитывает, - “Оставьте ваши попытки, господин Гао, я не соглашусь”.

Сердце Гао обрывается, и он чувствует противоречивые эмоции: ему радостно от того, что Нянь Ю все-таки не продажная шлюха. Может быть, между ними действительно все было по-настоящему, может быть, он действительно честно продал ему свою девственность? И также ему досадно от того, что Нянь Ю его все-таки разоблачил. А может, он поэтому и не соглашается, потому что лично Гао ему противен?

-Где ваши гребаные гримерки?! Я хочу с ним поговорить! - он встает, как гора, и движется в сторону служебных помещений, а испуганный официант бежит за ним, тщетно пытаясь его остановить:

-Господи Гао, прошу вас, стойте! Господин Гао, мне придется позвать охрану!

Гао распахивает одну дверь за другой, пока не находит Нянь Ю. Тот сидит в какой-то тесной каморке с одной лампочкой, уже в своих джинсах, но еще с голым торсом. Он как раз снимал грим с лица, когда Гао ворвался к нему, почти полностью заполнив комнатушку собой.