Гонтарь подождал сына и сказал:

– Вот на этом месте сломалось колесо кареты царицы в день, когда она случайно увезла тебя в винном кувшине из нашего дома.

Эти слова вывели Элса из задумчивости, и он не то воскликнул, не то попросил:

– Значит, где-то рядом моя мать?! Позвольте я попробую найти наш дом.

– Хорошо. Попробуй! – согласился Гонтарь и в волнении отступил назад.

Элс окинул взглядом почти одинаковые, прилепившиеся друг к другу аккуратные домики. При виде одного из них сердце его гулко застучало – на подоконнике вперемешку стояла расписанная яркими красками глиняная утварь. Но не роспись заставила сильнее биться его сердце – в окно на улицу с редкими прохожими с отсутствующим видом глядела миловидная румянощёкая, не старая ещё горожанка. В ожидании покупателя она с равнодушным видом смотрела на проходящих мимо дома горожан, как вдруг встретилась взглядом с юношей, остановившимся в окружении троих нарядно одетых мужчин. Женщина вздрогнула, побледнела, прижала руки к груди и сорвалась с места, и Элс глухим от волнения голосом сказал:

– Вон в том доме я родился. Там моя мать.

В этот момент дверь дома открылась. Женщина остановилась на пороге. Силы покинули её, и она прислонилась к косяку двери. Гонтарь бросился к жене и с тревогой в голосе воскликнул:

– Ликея! Дорогая! Не волнуйся! Я вернулся! Видишь, я живой и здоровый! – взял похолодевшие руки жены в свои ладони и с нежностью заглянул в её побледневшее лицо.

Ликея скользнула взглядом по лицу мужа, остановила взгляд на лице юноши, стоявшего чуть поода, и подалась вперёд. Гонтарь удержал её на месте, обеспокоенно обернулся на своих спутников и, стараясь успокоить разволновавшуюся жену, быстро заговорил:

– Милая, знакомься – это новые мои друзья! Их корабль направлялся в Лонион, и они были так добры, что согласились взять меня с собой… Теперь я дома, рядом с тобой, моя дорогая! – Гонтарь переводил тревожный взгляд с жены на спутников, всем своим видом взывая к их помощи.

Юрис галантно поклонился Ликее и, коверкая на иностранный манер слова, сказал:

– Извините! Ваш супруг так взволнован возвращением домой и встречей с вами, что забыл представить нас. Уважаемая хозяйка дома, разрешите наперёд узнать, как мы должны к вам обращаться?

– Ликея! – еле слышно назвалась горшечница, но Юрис услышал её и учтиво попросил:

– Уважаемая Ликея, разрешите представиться вам самому и представить спутников вашего супруга.

Ликея вежливо улыбнулась.

У Гонтаря отлегло от сердца, и он с благодарностью посмотрел на Медяна.

– Меня зовут Юрис, – сказал Медян и кашлянул, как если бы у него запершило в горле. – Я наставник этого молодого человека. А это – купец из Морелании. Он совершает кругосветное путешествие и наслышан, что на верланских верфях работают лучшие мастера корабельного дела. Купец намерен на некоторое время остановиться в вашем городке и договориться с корабелами о постройке для себя нескольких торговых судов. Для успешной торговли ему нужно много торговых кораблей. Его сын достаточно взрослый, и купец хочет взять сына в своё дело. Ваш супруг сказал, что в Логопуше можно недорого купить хороший дом, где они могли бы при желании остановиться. Купец первое время будет лично наблюдать за закладкой кораблей, но позже приедет его доверенное лицо, чтобы следить за дальнейшей постройкой судов, а купец и его сын отправятся дальше.

Медян сознательно не назвал имена Элса и Марина и их статус по отношению друг к другу, тем самым давая Гонтарю время на раздумье и возможность сделать это самому, но Гонтарь в испуганной растерянности молчал. Он не понимал, что, не сказав жене, что Элс – найденный им их первенец, тем самым отрезает себе путь к признанию.

Со стороны могло показаться, что Ликея внимательно слушает Юриса, но на самом деле она не слышала его слов. Она не сводила ищущего взгляда с лица Элса. Материнское сердце подсказывало Ликее, что этот юноша – пропавший много лет назад её первенец, но она ничем не могла доказать это, полагая, что муж в первую очередь сказал бы ей о найденном сыне.

– Извините, пожалуйста! – слабым голосом попросила она. – Мужа долго не было дома. Я очень переживала за него, а увидев разволновалась. Теперь всё в порядке. Проходите в дом, подкрепитесь и отдохните с дороги. Неподалёку от нас продаётся дом. Муж проводит вас к его владельцу, но независимо от сделки вы всегда будете желанными гостями в нашем доме. Жаль, детей нет дома. Во дворце идут приготовления к празднику, и сын с дочерью ушли собирать цветы для живых гирлянд. Вы можете познакомиться с ними позже. Вы придёте навестить нас или попрощаться перед отъездом? – Ликея взглянула на Элса, и голос её дрогнул.

Марин прижал руку к сердцу и учтиво, коверкая, как и Юрис, слова сказал:

– Спасибо за приглашение, но мы не смеем беспокоить вас в такой день. Укажите приметы продающегося дома. Мы сами отыщем его.

Гонтарь на продолжении их визита не настаивал и молча ждал, когда Ликея объяснит, как найти выставленный на продажу дом.

Элс вместе с мужчинами ушёл.

Гонтарь взял не пришедшую в себя жену под локоть, завёл её в дом, усадил на стул и плотно задёрнул занавески на окне. Ликея безучастно сидела на стуле, мысленно переживая потерю первенца, и, как много лет назад, не могла ничего с этим поделать. Она закрыла лицо руками и от бессилия заплакала. Гонтарь не понял причины горестных слёз жены и погладил в утешение её плечо.

«Странный народ женщины. Ликея давно смирилась с потерей первенца, хотя в душе, наверное, все эти годы надеялась, что я разыщу его. Но я вернулся и сохранил тайну о нём. Наверное, она плачет от радости моего возвращения», – так подумал Гонтарь, не сподобившись узнать о причине слёз у самой Ликеи…

Марин и Элс тем временем оформили покупку скромного дома неподалёку от городской ратуши. Слух о поселившемся в Лонионе богатом иноземном купце со взрослым названым сыном и его наставником быстро распространился среди горожан, и царскому курьеру не составило труда отыскать их дом и вручить приглашение во дворец на бал.

Царское приглашение повергло Марина в растерянность, и первым его желанием было под любым благовидным предлогом отказаться от визита, но Юрис вовремя вмешался, и приглашение было принято в самых учтивых выражениях благодарности царствующей чете за проявленное к ним внимание.

Элс и Марин никогда не были на светских мероприятиях и сильно волновались. Они решили последовать совету Юриса и под видом иностранцев, плохо говорящих, а ещё хуже понимающих местный язык, первое время держаться в стороне и наблюдать за действиями и поведением остальных приглашённых гостей. Юрис просмотрел в доставленных с корабля сундуках подаренную магами одежду и подобрал наиболее подходящую, по его мнению, для такого случая. Марин облачился в парадный костюм и с отвращением посмотрел на своё отражение в большом напольном зеркале.

– Посмотрите на меня такого! Вырядился, как павлин! – забрюзжал он. – Хорошо, никто из бывших подельников не видит меня. Иначе меня подняли бы на смех и затравили такими шутками, от которых одно спасение – камень на шею, и в воду.

В столь непривычном для себя облачении он чувствовал себя скверно. Кружевная манишка повергла бывшего разбойника в такое смятение, что Юрису пришлось пустить в ход всё своё красноречие, чтобы убедить Марина принести себя в жертву дворцовому этикету и не создавать своим упрямством препятствие для входа Элса в высший свет. Последний довод подействовал на Марина сильнее всего, и, скрепя сердце, он смирился.

Пока мужчины пререкались между собой, Элс в своей комнате оделся в выбранную для него Юрисом светскую одежду. Он хотел спрятать подаренный магами медальон под кружевной рубашкой, но волна воспоминаний захлестнула его. Элс остро ощутил душевную боль от разлуки с учителем, зажал в кулаке медальон – знак младшего мага – и с грустью подумал: «Неужели я никогда с ним больше не встречусь?» И, словно в ответ, рядом с ним прозвучал знакомый голос: «Встретимся, Элс, если судьбе станет угодно».