Набравшись решимости, он глубоко вдохнул и, нахмурив брови, вошел в здание.

– Я – представитель общественности, – сказал он охраннику, молча уставившемуся на него. – Мне надо узнать по поводу комиссии в городе. К кому мне обратиться?

Охранник пожал плечами и кивнул на телефон, прикрепленный к стене.

– Звоните.

– А кому звонить? – спросил Семен Семеныч, подходя к телефону.

– А я откуда знаю? Вон, там номера все прописаны. Вот и звоните.

Семен Семеныч принялся изучать список на стене. Один за другим перечислялись фамилии, должности и названия отделов и подотделов, еще подразделений и служб.

Взяв трубку, он набрал наугад телефон какого-то технического исполнителя.

– Я по поводу комиссии, – начал он.

– Это не к нам, – ответили ему и повесили трубку.

Семен Семеныч поискал глазами еще раз все отделы и подотделы и решил набрать кому-нибудь повыше должностью. Отдел благоустройства показался ему наиболее подходящим.

– Я по поводу комиссии, – опять начал он, и затих в ожидании ответа.

На другом конце провода последовало молчание. Потом человек вздохнул, выдохнул и что-то буркнул.

– Простите, я не понял? Можно к вам подняться?

– Поднимайтесь, – сухо ответили ему.

– А куда?

– Второй этаж, двадцать шестая комната.

Обрадованный Семен Семеныч побежал к охраннику.

– Паспорт, – грубо остановил его тот.

– Сейчас, сейчас, – Семен Семеныч выудил свой потрепанный паспорт из портфеля и в нетерпении ждал, пока охранник перепишет его данные.

Затем, практически выхватив свой паспорт из рук охранника, он вприпрыжку побежал к лестнице. Охранник посмотрел ему вслед, закатил глаза и вернулся к разгадыванию кроссворда.

Поднявшись на второй этаж, Семен Семеныч остановился, чтобы перевести дух. Он пригладил растрепавшиеся волосы и уже степенно и важно подошел к нужной двери.

– Здравствуйте, – учтиво сказал он, приоткрывая дверь.

В кабинете сидел довольно упитанный господин с квадратным лицом, и больше никого не было, что придало Семен Семенычу уверенности, и он вошел.

– Садитесь, – устало сказал упитанный.

– Я по поводу комиссии, – снова напомнил Семен Семеныч, присаживаясь на стул.

– Да я понял, понял.

Последовало продолжительное молчание.

– Ну, так что решили? – задал наводящий вопрос Семен Семеныч.

– А что тут решишь? Что только не придумают, – и тут господина словно прорвало. – Вот откуда я им столько людей наберу, чтобы успели за два месяца придумать эскиз памятника в стиле современности, вылепить его и поставить? Да еще за мизерные деньги, бюджет, понимаешь ли! Да из этого только один палец слепить можно! Это кому же он там понадобился, мать вашу так… Извините, – опомнился он, – а вы с чем, собственно?

– Ну, так я как раз по этому вопросу.

– И что? Предложения есть?

– Будут предложения, – заверил Семен Семеныч, – общественность поможет. Она уже, знаете ли, вся в сборе.

– Это хорошо, – устало протянул господин. – А вы кто сами будете?

– Я? Я, это, по быту я, заведую, по ремонтной части.

– Плотники есть?

– Все, кто нужно есть.

– А эти, художники или как их… архитекторы?

– Скульпторы? – подсказал Семен Семеныч.

– Точно.

– Найдем.

– Ну что ж, очень хорошо. Давайте, тогда так. Я официально поручаю вам заняться этим делом. Вот мои телефоны, звоните, если что понадобится и, значит, эскизы должны быть как можно скорее.

– Будет сделано, – закивал Семен Семеныч. Гордый от порученного ему дела, с бумажкой в руке, он важно прошел мимо затуманенного взгляда охранника и, оказавшись на улице, вприпрыжку побежал на площадь.

Народ радостно выдохнул, дождавшись своего гонца, и замер, ловя каждое его слово.

– А какой памятник? – раздался, наконец, вопрос из толпы, и люди опять замерли в ожидании.

– Нужно придумать в стиле современности – ответил Семен Семеныч. – Вот кто что придумает, все предоставим, и там отберут.

– Как интересно, – воскликнула Анфиса Андреевна, домохозяйка с тремя детьми. – А всем можно поучаствовать?

– А почему же нельзя? Всем можно. Кто рисовать умеет особенно. И еще нужен скульптор, или хотя бы кто лепкой занимался.

– Я занимался, – вышел вперед молодой угловатый юноша с длинными- предлинными руками.

Осмотрев его с ног до головы, Семен Семеныч одобрительно произнес:

– Очень хорошо. Сможешь вылепить памятник?

– А чего не смочь-то? Гипс дадите – вылеплю.

Взбудораженная толпа двинулась по своим домам. Все хотели поучаствовать в конкурсе. Даже те, кто не умел рисовать засели за листком бумаги, описывая, что бы они хотели изобразить.

На следующий день, ближе к вечеру, не сговариваясь, толпа собралась снова. Все принесли свои зарисовки или записки, заботливо сложенные в конверты. Семен Семеныч тоже уже был здесь. Как-то так, после работы решил прогуляться через площадь. Площадь сейчас притягивала многих.

Опять прошел небольшой митинг, все сдали свои конверты, и Семен Семеныч на следующее утро отправился в администрацию. Визитная карточка Бутузова Виталия Борисовича, из отдела благоустройства, лежала у него в пиджаке.

Виталий Борисович хмуро посмотрел на мешок с конвертами, затем на Семен Семеныча:

– Ну, и что вы мне принесли?

– Заявки, эскизы.

– Вы представляете, сколько мне это разбирать?

– А кому тогда? – поинтересовался Семен Семеныч.

– Нет, так не пойдет. Давайте, отберите три стоящих работы, хотя бы. А лучше – одну, и принесете на утверждение.

– Хорошо.

Семен Семеныч заспешил прочь, разнося весть о срочном народном собрании. Взяв ручку и листок бумаги, он встал в центре лужайки и предложил каждому высказаться и общим голосованием решить, какой же памятник должен здесь стоять. Все предложения он вносил в список, потом по каждому пункту голосовали, вычеркивали идеи с наименьшим числом голосов, опять голосовали и так несколько раз. Этот листок Семен Семеныч отдал Анфисе, которая умела рисовать, чтобы она изобразила все, что приняли почти единогласно.

И на следующий день Семен Семеныч опять был у Бутузова.

– Вот это другое дело. – Бутузов схватился за трубку телефона. – Эй, есть там кто у вас? Надо утвердить эскиз. Куда все уехали?! Ну ладно, я сам завизирую.

Он поставил свою размашистую подпись, похлопал по плечу Семен Семеныча и, повеселев, напомнил:

– Смотрите, за бюджет не выходить.

– Помню, как же.

Семен Семенычу выписали квитанцию на расходные материалы, и он отнес все молодому человеку с длинными руками, по имени Вася.

Когда через два месяца приехала комиссия – памятник был уже готов. Он стоял на высоком постаменте рядом с драгоценной лужайкой, и народ в предвкушении выглядывал из окон своих домов. Торжественное открытие прошло быстро и вскоре произведение искусства предстало во всей своей красе.

На большой гипсовой колонне в форме ракеты были налеплены всевозможные достижения цивилизации: старенькие мобильные телефоны, телевизоры, электрочайники, плееры, наушники и даже фен. А завершал всю конструкцию оплетенный прутьями, словно изображающими всемирную паутину, сломанный ноутбук, кем-то очень любезно предоставленный для такого дела.

Комиссия взирала на колонну в некотором замешательстве. Бледный Бутузов стоял рядом. Затянувшееся молчание прервал невысокий господин в серой шляпе:

– Ну, что вы думаете?

И опять наступила тишина.

– А по-моему, ничего так, живенько, – подал голос тот же господин. – Сейчас в Европе используют технику… с бытовыми предметами. То ли коллаж, то ли ассамбляж называется.

– Да?! – Женщина из комиссии чуть наклонила голову и прищурилась. – Ну раз в Европе, тогда ладно. Кто скульптор?

Васю вытолкнули вперед, и он нерешительно мялся с ноги на ногу перед хорошо одетыми господами.

– Как зовут? – строго спросила женщина из комиссии.

– Василий Прутиков.

– Далеко пойдете, Василий! Европу догоняете. Поздравляю! – женщина потрясла его за руку и кивнула остальным, приглашая присоединиться.