***

   - ...Мы уже побеседовали с четырьмя... м-м-м... пациентами Алены Павловны. Они все крайне огорчены ее гибелью. Но... У меня ощущение, что они чего-то не договаривают.

   - Все четверо? - уточняю я.

   - Похоже на то.

   Веснушчатое лицо женщины-следователя (ее зовут Светлана Ильинична) выражает сомнение. И я понимаю причину: для многих профессия психоаналитика все еще остается неким непонятным явлением, граничащим с шарлатанством... Но всё же она решается.

   - Вот если бы вы, Андрей Геннадьевич, согласились...

   Пауза.

   - Согласился на что?

   -...Поговорить с ними. Но не здесь, у нас, в РОВД. А в непринужденной обстановке. Возможно, кто-то из них и рискнул бы перед вами раскрыться.

   Теперь я знаю их имена. Они перестали быть безликими пациентами моей безвременно ушедшей коллеги. Сведения о них следствие почерпнуло из журнала посетителей, который аккуратно заполняла Алена.

   А вот видеозапись сеанса - того, первого - обнаружить не удалось.

   У меня были на сей счет кое-какие соображения. Однако я не спешил делиться ими с женщиной-следователем.

   Что еще мне известно? Что таких групповых сеансов было всего три. Но на видео Алена зафиксировала только первый из них.

   В последнюю нашу встречу Алена дала мне прослушать аудиозапись телефонного разговора. Кто-то позвонил ей на мобильный с неизвестного номера, а она машинально включила функцию диктофона.

   Голос звонившего дребезжал, искаженный модулятором или чем-то вроде этого, в технике я не большой дока.

   "Здравствуйте".

   "Здравствуйте. С кем я говорю?"

   "Это неважно. Сейчас важно другое..."

   "Я слушаю, говорите!"

   "Я собираюсь убить человека".

   "Что-что? Повторите, я не поняла?"

   "Вы все поняли правильно..."

   Алена полагала, что звонил один из ее пациентов. Один из четырех.

   Когда я спросил ее, обращалась ли она в полицию, Алена сказала, что хочет провести еще один групповой сеанс и уже тогда принять решение.

   Но она не успела...

   - Добрый день! Аркадий Аркадьевич?

   - Да. Кто это?

   - Моя фамилия Сизов, зовут Андрей Геннадьевич. Я друг и коллега Алены Ярцевой...

   - Я вас слушаю.

   - Светлана Ильинична - следователь по ее делу - попросила меня встретиться с вами, поскольку вы посещали сеансы Алены Павловны.

   - Не понимаю...

   - Не беспокойтесь, вы вправе отказаться. Это не официальное следственное действие, а просто... Ваша добрая воля. Поскольку обстоятельства гибели Алены Павловны позволяют предположить, что было совершено преступление...

   - Хорошо, я согласен. Давайте обговорим время и место.

   Троих мне удалось уговорить.

   Борис Кулаченко, бывший командир воинской части, отказался, сославшись на занятость.

   А через несколько часов мне позвонила Светлана Ильинична с сообщением о том, что Кулаченко убит у себя на квартире.

   - Шомпол от автомата? - несколько озадаченно переспросил я.

   - Да, от АК-47. Прямо в сердце. Но умер он не от этого.

   - А от чего же?

   - От удара по голове. Похоже, кастетом. Шомполом его проткнули уже потом.

   Я вздохнул. Вторая криминальная смерть, и дело это, похоже, затягивает меня как омут.

   - То есть, Кулаченко сам впустил убийцу?

   - Все указывает на это, - подтвердила Светлана Ильинична. - Впустил. Да еще и повернулся к нему спиной. Удар нанесли сзади.

   Алену сбила машина. Одного из ее пациентов прикончили кастетом и зачем-то потом проткнули шомполом от автомата...

   "Во что ты влип, Сизов?"

   - Я назначил клиентам Алены встречу.

   - Когда и где?

   - Завтра, в ее кабинете.

   - Групповой сеанс?

   - Что-то вроде. Хочу попробовать воссоздать атмосферу. Хотя... Как подумаю, что кто-то из них может оказаться убийцей...

   Светлана Ильинична откинулась в кресле. Хрустнула суставами пальцев.

   - Не настраивайте себя заранее. Боже, кому я это говорю! Ведь вы же - профессионал. Так, Андрей Геннадьевич?