- В таком случае, Ван-Хюккель, примите мои поздравления. Надеюсь, что вы все-таки помиритесь с герром Крюгером. Нам не нужны ссоры среди ученых мужей, нам нужны добротные открытия в астрономии.
Ни словом, ни жестом фюрер не дал понять, что разговор окончен, однако Макс Йозеф Вильгельм внезапно почувствовал, что пора уходить. Что странное осознание своей приклеености к данной точке пространства сменилось на бескомпромиссное ощущение необходимости куда-то спешить.
Профессор с удивлением обнаружил, что необычайно резво бежит по тропинке, непостижимым образом умудряясь при этом с облегчением переводить дух.
Лишь возле озера профессор сумел заставить себя затормозить.
Чуть правее - у бревенчатого пирса - по пояс в темной воде лазил голый человек. Был он рыжий, веснушчатый, отнюдь не "белокурая бестия". Нет, это не беглый русский заключенный. Слишком откормленный для узника. Да и концлагерь ближайший - Равенсбрюк - женский. Конечно же, это эсэсовец из охраны городка отдыха, - сообразил профессор. - Кажется, Ганс.
Пошарив по дну, Ганс выпрямился, держа в руках железную спинку от койки, и направился к берегу. Там он перевернул ее полыми ножками книзу; на траву выплеснулось мутное содержимое, в котором оказался змеистый дергающийся угорь. Копченый угорь - деликатес.
Профессор поднялся по короткой каменной лестнице и очутился на Ореховой улице. Рядом с затейливо выполненным - под рыцарский замок - пансионатом, в просторном мраморном бассейне с цветной подсветкой плавали обнаженные девушки. По краям бассейна сидели асы люфтваффе и горланили:
Шведские шторы красивые,
Но открываются тяжело!
Девушки, ясное дело, из Равенсбрюка. Асы, ясное дело, вдрызг пьяные.
Миновав Ореховую улицу, профессор свернул на Березовую, и через пять минут был на Дубовой, где находился его пансионат.
На бетонном крыльце расположился профессор Зильбер. Мотая кляксой бороды, он старательно драил тряпочкой ложку. Приглядевшись, Ван-Хюккель понял, что ложка золотая.
- На строительстве канала нашли, - похвастался Зильбер. - Следы Десятого римского легиона, I-й век.
Откинув руку с ложкой на излет, он сердито полюбовался, и спрятал ложку за пазуху. Там звякнуло. Из мешка, зажатого меж колен, Зильбер выудил еще ложку.
- Полезная вещь - рытье каналов, - заметил Ван-Хюккель.
- Да! - отозвался Зильбер. - Хоть какая-то польза от русских военнопленных.
- Польза не только археологическая! - заржал, появляясь, Вальтер в распахнутом мундире, племянник Зильбера. - Но и стратегическая.
- Угу, - брякнул Зильбер. - Когда в стране сплошное бездорожье, как, например, в России - вот это я понимаю: стратегически. А мы какого черта все строим, строим?.. Хаусхофер недавно знамение ясновидел: садится на автобан самолет, а на крыльях - звезды красные. Для кого строим, спрашивается?
- Гм, - Вальтер на секунду задумался, потом согласно кивнул. - Да, в принципе - может. Покрытие позволяет. Но я бы не стал всерьез прислушиваться к "откровениям" Хаусхофера. Поди, как всегда, пейотля обожрался. А с наркоты еще не то померещится... Кстати, о наркоте. Белофф наш бзикнутый заставил Ганса сгонять в лес, и тот приволок целую корзину отборнейших мухоморов. Белофф уже их варит.
- Вообще-то мухоморы едят, - заметил Зильбер.
- Ага! - хохотнул Вальтер. - Шаманы чокнутые. Нет, мухоморы Белоффу для опытов нужны. Как и девка.
Ван-Хюккеля внутренне передернуло, но он заставил себя собрать всю железную волю советского разведчика, и не врезать кулаком в глаз Белоффу, который в этот момент вдруг выполз из пансионата и поманил профессора астрономии пальцем.
Пожав плечами, Ван-Хюккель последовал за ним.
Ступая каракуртом, Белофф забрался на второй этаж, в свой номер.
Топилась печь, горели свечи.
Белофф разлил по крошечным чашечкам кофе и сказал:
- Да, черт возьми! История повторяется. К такому выводу я пришел.
Ван-Хюккель подозрительно понюхал свой кофе. Мухоморами, вроде, не отдает.
Хрумкая сухариком, Белофф хихикнул:
- Не одному Хаусхоферу "дано"! Ясновидение - не более чем соответствующие электрохимические реакции в организме. Достаточно выявить механизм процесса, найти необходимые компоненты, участвующие в нем - и ясновидь на здоровье... Вы не задумывались над тем, почему Пивной путч был именно пивной?
- Нет, конечно.
- Дело в том, что алкоголь в нужных пропорциях способствует повышению чувствительности, а стало быть - и внушаемости! Но это - лишь одна грань данной темы. Существуют и другие. Возьмем, к примеру, баллады. Испив пива, Илья Муромец превратился в сверхчеловека...
- Кто-кто? - переспросил Ван-Хюккель.
- Ну да, откуда ж вам?.. Вы же астроном. В общем, это был один русский... м-м-м... викинг. Так вот, однажды он повстречал некоего Соловья-разбойника, который применял излучательное оружие, пригибающее деревья к земле и разящее человека наповал...
- Ну и кто - кого? - равнодушно поинтересовался Ван-Хюккель.
- Не важно, - отмахнулся Белофф. - А важно то, что в балладе точно указано место, где это произошло: между Черниговом и Киевом!
- Звездные карты мне ближе географических, - обескураживающе улыбнулся Ван-Хюккель.
Секунду Белофф соображал, потом дернул локтем:
- Это на Украине. А смысл в том, что специальная экспедиция группы "Туле" обнаружила там повышенный радиационный фон.
- Как же, слышал, слышал, - обрадовано воскликнул Ван-Хюккель, "планеты Туле". Наблюдаются в перистых облаках у горизонта. Неизвестно, правда, что это такое. Крюгер считает, что это финские вакуумные дирижабли. Я же придерживаюсь мнения, что это всего лишь оптический дефект.
Белофф непонимающе уставился на него:
- Да нет же. Я имел в виду не планеты, а группу "Туле". Институт "Анэнербе"!
- Ну и что? - сказал Ван-Хюккель.
- А то, что Хаусхофер ясновидел, что в 70-х годах нашего века в том районе произойдет радиоактивный взрыв. И еще он ясновидел, что такие взрывы будут иметь место в американском штате Невада. Понимаете, к чему я клоню? Ведь, согласно Сагам, в том районе, где сейчас штат Невада, 700 тысяч лет назад происходили чудовищные взрывы...
- То есть, вы хотите сказать, что История повторяется?
Белофф согласно закивал.
- А не напрашивается ли другой вывод? - Ван-Хюккель вдруг покосился на худющую, стриженую под ноль равенсбрюкскую девушку, которая ела мандарины на диване.
- Нет, нет, - замелькал руками Белофф. - Она по-немецки ни бум-бум. Можно спокойно при ней говорить.
- Не напрашивается ли вывод, что "кое-кто" старается замести следы? Откуда тут повышенная радиация? Так здесь полигон, так здесь поврежденная электростанция!.. Какие такие доисторические радиоактивные взрывы? Не было их! А то ведь, не дай Бог, кто-нибудь сообразит, что на Земле и ранее существовали цивилизации, а значит, от них неизбежно должно было что-нибудь остаться, и почему бы это "что-нибудь" не поискать?
- Браво, Макс Йозеф Вильгельм! Браво! Зря вы занялись астрономией.
Ван-Хюккель подумал, что "откровения" насчет краснозвездных самолетов над автобаном, насчет Чернигова и Невады - совсем не Хаусхоферовы. А "откровения" от Белоффа. Похоже, тот обнаружил-таки необходимые химические компоненты, заставляющие сознание участвовать в паранормальных явлениях.
Девушка! - вдруг осенило. - Вряд ли Белофф лично жрет мухоморы, дурман и белену. Хотя кто его знает...
Ван-Хюккель посмотрел на часы. Время, отведенное на кофе, истекло. Он поднялся и пошел к себе.
Ехать в Москву или не ехать? Скорее всего, он лучше не поедет. "На хрена вы прислали немецкие сигареты?" Да затем, недоумки, что сигареты - эрзац. А это означает, что в Германии катастрофическая нехватка сырья, и немцы лихорадочно бьются над поисками заменителей, в первую очередь - суррогата бензина.
... Если не ехать - все равно каюк. Неподчинение приказу в военное время. Вывод соответствующий.
