– Здравствуйте, Анатолий Алексеевич, вы меня вызывали?

– Да! Ульян Александрович, ты откуда говоришь? – спросил Чистов.

– Из Сосновского совхоза, – раздалось в трубке.

– Поскорее зайди ко мне, – сказал Чистов.

– Спешу, – раздалось в трубке.

Через десять минут Зимин стоял в пустой приемной Чистова и не решался войти в кабинет. На помощь ему пришел сам Чистов, он открыл дверь, с удивлением спросил:

– Ты уже здесь? Заходи.

– Ульян Александрович, – тихо заговорил Чистов. – Я вас пригласил по одному очень важному вопросу. К нам едут гости с области. Надо будет помочь Трифонову Михаилу Ивановичу организовать встречу. Ты сейчас же, не теряя времени поезжай в Николаевку, найди Трифонова. Договорись с ним обо всем. Для этого нужны будут деньги.

– Знаю, Анатолий Алексеевич, – сказал Зимин.

Чистов продолжал:

– Закупите все необходимое, подготовьте хорошую избу для ночлега, найдите шесть или семь комплектов чистого спального белья. Одеяла, матрацы, кровати и так далее. Сам знаешь.

– Знаю, Анатолий Алексеевич, – повторил Зимин.

– Тогда действуй, скатертью дорога, ни пуха ни пера, – пожелал Чистов. – О результатах звони на квартиру, буду ждать. У тебя транспорта здесь нет. Скажи Володе Дегтеву, чтобы он свозил тебя до Николаевки.

Зимин нашел Дегтева в гараже. Передал распоряжение Чистова. Дегтев сказал:

– Верю, но не знаю, сумеем ли мы проехать до Николаевки.

– Сумеем, – заверил Зимин, – поедем через Рамешки.

В Николаевку проехали без приключений, нигде не буксовали. Трифонова нашли в поле, он следил за севом и подготовкой почвы. Увидел автомашину Чистова, пошел навстречу. Зимин вышел из салона, поздоровался и сказал:

– По поручению Анатолия Алексеевича. Завтра вечером жди гостей. Все приготовил?

– Почти все, – ответил Трифонов. – В Николаевку мы их не повезем. Повезем в Рамешки, там я договорился с лесником, дом у него хороший. Хозяева ночуют у соседей.

– С постельными принадлежностями как? – спросил Зимин.

– Об этом я не подумал. Думал, будут ночевать по-охотничьи, по-деревенски. На сеновале, на сене или соломе.

Зимин сказал:

– Я семь комплектов постельного привез. Куда свалить?

– Тогда поедем в Рамешки, там все проверим.

Новый пятистенный дом с гладко выструганными белыми стенами, таким же потолком и полом Трифоновым был найден удачно. В комнатах, как и в лесу, пахло смолистой древесиной и эфирными маслами. В доме стояла скромная деревенская мебель: стол, покрытый клеенкой, старый самодельный буфет, откуда выглядывала чайная посуда, стаканы и рюмки. Маленький самодельный столик, на котором возвышался громоздкий радиоприемник неизвестной марки, по-видимому, завезенный из Германии. В углу над столом стояли большие иконы, перед ними висела медная начищенная лампадка. Трифонов показал на иконы и предложил хозяину временно убрать. Зимин запротестовал:

– Не трогайте, пусть все останется на своих местах. Так будет лучше.

Постельные принадлежности занесли в дом, а кровать-то была одна.

– Я посоветуюсь с Чистовым, надо ли завозить кровати, – сказал Зимин. – Гостей мы уложим на хозяйскую кровать, а сами поспим на полу. Если мы поставим еще шесть кроватей, то будет похоже на общежитие.

Трифонов купил десять бутылок коньяка и ящик водки. Завтра обещался послать в Павлово автомашину за свежими лещами.

– Мясо будет парное, – сказал Трифонов, – баранина и свинина. Остальное найдем в Рамешках.

– Расходы пополам? – спросил Зимин.

Трифонов ответил:

– Ничего не надо, потом рассчитаемся. Дашь на один день бортовую автомашину и будем квиты.

– Хорошо, – согласился Зимин. – Я поехал, заеду к Чистову, доложу о готовности.

В девять часов вечера Зимин пришел на квартиру Чистова, подтвердил готовность к приезду гостей.

– Завтра вместе с Михаилом Ивановичем, – сказал Чистов, – готовьте ужин и ждите нас в Рамешках. Приедем вместе с шоферами, восемь человек. Никаких телефонных звонков и указаний больше не будет.

В два часа дня Зимин с Трифоновым взялись за приготовление ужина. Помогали им три женщины, жена лесника и две ее подруги. К шести часам вечера был сервирован стол на двенадцать персон. На столе стояли холодные закуски: соленые грибы, капуста, огурцы и помидоры, заливная щука, холодец, селедка и так далее. Зимин ходил возле стола и хвалил женщин:

– Какие вы молодцы, такое ни в одном ресторане не найдешь. Какие вы умелицы, вас надо направить на кулинарную выставку в Москву.

Трифонов тоже был на седьмом небе, его щеки покраснели от удовольствия, глаза горели алмазами.

Наступил вечер, давно обещанные семь часов вечера прошли, а гости не появлялись. Уже небесное светило отправилось на сон грядущий, на небе появились звезды. Кругом стояла необъятная тишина. В окнах домов погас свет. Жители деревни спали. Тишину нарушал заунывный лай и вой собак. Зимин с Трифоновым сидели на скамье под окном и прислушивались к каждому звуку. В одиннадцать часов в лесу послышался слабый звук работы моторов.

– Едут, – сказал Зимин, – слышишь, машины гудят.

– Слышу, – ответил Трифонов, – но никак не пойму, похоже и на гул моторов тракторов.

Через пять минут автомашины выскочили на поле, разрезая фарами светлую мглу майской ночи. Зимин с Трифоновым пошли навстречу и встретили их на краю деревни. Две автомашины были полностью укомплектованы охотниками.

Для встречи гостей изба осветилась ярким электрическим светом. Под тяжелыми телами в сенях заскрипели ступеньки лестницы и белые начищенные половицы. Чистов вошел в избу первым, как бы показывая дорогу. Следом – Семенов и Росляков, замыкал шествие Зимин. Все стояли на ногах, разглядывали, как в музее, стены, полы, потолки и скромную крестьянскую мебель. Временами кидали мимолетные взгляды на стол.

– Прошу, товарищи, – громко сказал Трифонов. – Садитесь, пожалуйста, за стол.

– Надо вначале руки помыть, – возразил Росляков. – Как выехали из города, ни за что не держались, но руки все равно надо мыть.

– Вот этого мы не учли, – сказал Зимину Трифонов. – Умывальника-то нет.

Зимин нашел на кухне ведро, ковш, мыло и полотенце, скомандовал:

– За мной мыть руки у колодца.

Колодец хорошо был освещен из окон. Все с шутками и смехом подходили к Зимину, подставляли ладони. Он, не жалея, лил из ковша чистую холодную колодезную воду. Мыли руки, освежали запыленные лица. После умывания сели за стол.

Ужин начался. Пили коньяк по потребности, запивали холодным брусничным соком. Закусывали кому что нравилось. Женщины и хозяева не дождались гостей, ушли спать. Зимин с Трифоновым в роли поваров и официантов подавали горячие блюда. Баранину, свинину отварную и жареную. Гарнир – картофель жареный и кашу гречневую. На посошок принесли диких жареных уток и рябчиков.

Чистов чем-то был недоволен, искоса бросал свои жгучие взгляды на Зимина. Зимин заметил его недовольство и попросил выйти на кухню.

– Анатолий Алексеевич, надо посоветоваться с вами по одному вопросу.

Чистов этого момента ждал и пришел на кухню.

– Ты что это, дорогой товарищ, – начал тихо Чистов, сверля взглядом Зимина. – Почему запретил Трифонову убрать иконы? Почему не поставили кровати? Где будем спать?

Зимин не поспел раскрыть рта для оправдания, как позвал Семенов:

– Анатолий Алексеевич, идите сюда.

Чистов вышел из завешанной полотняной занавеской кухни. Семенов встал, улыбаясь, заговорил:

– Товарищи, давайте поблагодарим гостеприимных хозяев. Я очень доволен ужином. Впервые в жизни я вижу на столе такое разнообразие закусок, и так искусно приготовленных. Вечер вместе с вами я провел словно в раю. В этой новой деревянной избе я с большой радостью и наслаждением вдыхаю чистый воздух, перенасыщенный кислородом, и все ароматы свежего дерева. Спасибо вам, друзья, за такой приятный ужин.

Семенов посмотрел на висевшие в углу иконы. Чистов, нахмурившись, поглядел на Зимина. Зимин подумал: «Ну и влип я с этими иконами». Чистов грубо повторил: