За три последних года, как уехал из Сосновского в Сергач, он достаточно хлебнул горя в благоустроенной квартире в большом доме. Кругом глаза и уши. Кто бы чего ни привез, ни принес, об этом через час узнавал весь 80-ти квартирный дом. Начинались разговоры, шушуканья. Без принесенного и привезенного жить нельзя. С голоду не умрешь, но и от зарплаты ничего на черный день не сбережешь.

Сосновский район Чистову был знаком как свой маленький дом. Он знал не только все деревни и всех людей. Он знал луга, леса и даже болота. Он знал, с кем надо начинать жизнь во вновь организованном районе. Кому можно доверять как себе, а кому – нельзя. Он знал и о том, что сельское хозяйство в районе находится в запущенном состоянии. Маленькие колхозные хозяйства за тридцать лет существования стали примеряться к коллективной жизни, и кое-где дела шли неплохо. С организацией совхозов все резко изменилось в худшую сторону. Если в колхозе всем находили работу на круглый год, то в совхозе штат сразу укомплектовали по директивным указаниям свыше. Остальной народ стал считаться сезонным. На первых порах руководство области, районов и совхозов считало, раз совхоз – государственное хозяйство, то пусть государство и финансирует. У государства денег много. Если не хватит, то напечатают. С организацией совхозов все примитивные кустарные колхозные мастерские были ликвидированы как ненужные. Руководство района говорило: совхозы должны заниматься только сельскохозяйственным производством.

Анатолий Алексеевич Чистов во вновь организованный Сосновский район приехал председателем организационной комиссии, так как по уставам и инструкциям секретарь райкома партии не назначается, а избирается. Фактически же обкомом партии он был назначен. Следовало только соблюсти формальности. Провести партийные собрания во всех партийных организациях района с выбором делегатов на районную партийную конференцию. Провести районную партийную конференцию. Огласить подготовленный заранее список коммунистов, входящих в состав пленума. Выступать против власти дураков нет. Народ что постарше хорошо помнит сталинские времена. У нас диктатура пролетариата пока не отменена. Коммунисты все понимают, умные молчат, а дураки ни о чем не думают.

Вместе с Чистовым приехал и Бойцов Иван Нестерович, назначенный председателем райисполкома, но пока неформально, то есть без проведения выборов. Партийная конференция и выборы в местные советы пока не проходили, но товарищи работали, считали себя хозяевами района. Подбирали себе заместителей, укомплектовывали штаты райкома партии и райисполкома, всех районных организаций. Здание старого райкома партии было занято школой, райисполкома – детским садом, поэтому вновь организованные райком и райисполком заняли здание заводоуправления предприятия «Металлист». Заводоуправление выселили в цеховые конторы. К партийной конференции и выборам в местные советы были подобраны все работники.

До проведения выборов в советы и партийной конференции народ знал, кто кем работает и будет работать (к сожалению, это у нас распространено вплоть до ЦК партии и Совета Министров). На партийной конференции, а спустя неделю и на организационной сессии выборов в районный совет было официально объявлено и на следующий день уже напечатано в первом номере районной газеты «За коммунизм», что первым секретарем райкома КПСС избран Чистов Анатолий Алексеевич, вторым секретарем – Бородин Михаил Яковлевич, третьим – Сафронов Николай Михайлович, а также состав бюро и заведующие отделами. Председателем райисполкома избран Бойцов Иван Нестерович, его заместителем – Зыков Александр Михайлович. С сего дня Сосновский район стал правомочным и управляемым партийным руководством. Сеть сельских советов пока осталась без изменений.

После конференций Чистов пришел домой навеселе. Каждому делегату-коммунисту после конференции положен обед и 150 грамм водки. Избранному секретарю райкома с компанией приглашенных близких товарищей и представителю обкома партии водка не ограничивалась. Но Чистов, не зная присланных из области на руководящие работы товарищей и представителя обкома, выпил только 100 грамм, съел положенный обед. Ссылаясь на занятость, извинился перед товарищами, ушел. Находчивый Бойцов сидел в недоумении. Бросать стол и водку жалко, оставаться тоже неудобно. Секретарь ушел, а он же его не только правая рука, иногда мозг и все жизненно важные органы. Поэтому Бойцов наполнил 200-граммовый стакан водкой, встал на ноги, предложил выпить тост за всех здесь сидящих. Почти одним глотком выпил. Пожелал продолжать выпивку, а сам сослался на занятость и вышел. Попутно прихватил литр водки, подготовленной для делегатов. Недалеко от столовой догнал Чистова. Задыхаясь от быстрой ходьбы, проговорил:

– Анатолий Алексеевич, у нас какая-то несогласованность. Почему меня не предупредили, что вы пойдете?

– Виноват, Иван Нестерович, – ответил Чистов. – Я думал пробыть до конца вместе со всеми, но что-то мне эта компания приглашенных не совсем по нутру. Каташин, заведующий отделом пропаганды и агитации, ни с того ни с сего сел рядом и стал учить меня с чего начинать, как руководить районом. Сафронов сел по другую сторону, внимательно меня разглядывал, угощал водкой. Надо ко многим товарищам по-настоящему присмотреться. Да и ты, Иван, при первой встрече показал себя недостойно, пьешь целыми стаканами.

Оправдываясь, Бойцов говорил, язык его был непослушен:

– Анатолий Алексеевич, ничего особенного. Я же пил молча.

Они шли не спеша. При встречах с людьми молчали. Как отходили от них на почтительное расстояние, разговор продолжался. В маленький домик Чистова вошли оба, загородив узкий проход прихожей и столовой. Жена Чистова, Антонида Васильевна, женщина средних лет, изрядно упитанная, вышла из спальной комнаты навстречу мужу, улыбаясь, заговорила:

– Вот какая большая наша хата, вы, двое одетых, и я почти половину нашей жилплощади стоя заняли.

Чистов быстро разделся, снял ботинки и ушел на кухню к умывальнику. Высморкался, застучал металлический шток умывальника. Бойцов не раздеваясь подошел к столу, поставил пол-литра водки. Вытянулся как солдат перед командиром. Посмотрел в угол, где должны находиться иконы. Не найдя их, подумал: «А все-таки были у Чистова иконы, ведь полочка-то для икон приделана не для модели, чтобы мы глядели. Вторую бутылку не выставлю. Оставлю себе, завтра похмелюсь». Антонида Васильевна, уловив взгляд Бойцова на полке для икон, как бы оправдываясь, сказала:

– Когда дом выстроили, мать Анатолия собственноручно приделала эту полочку в угол и поставила икону. Икону мы убрали, а полочка до сих пор сохранилась. Раздевайтесь, Иван Нестерович, я сейчас приготовлю для вас закуску.

Бойцов не спеша разделся и сел за стол. С кухни вышел Чистов, поставил на стол три стограммовых стакана и литровую банку вишневого компота. Антонида Васильевна принесла тонко нарезанную колбасу, хлеб и соленые огурцы и, обращаясь к Чистову, спросила:

– Может быть, картошки пожарить?

За Чистова ответил Бойцов:

– Ничего не надо, Антонида Васильевна.

Бойцов наполнил стаканчики, чокнулись, выпили. Воцарилась тишина, слышалась работа челюстей.

Антонида Васильевна спросила:

– Как прошла конференция?

– Отлично, – ответил Чистов. – Большинство коммунистов рады организации района. Многие знают, что я внес большую лепту. Кто организатор делегации во главе с Бабочковым в Москву? Я. Против организации нашего района был Чугунов, однако после звонка и разговора с Игнатовым не устоял.

– Вот этого я не знал, – запинаясь, проговорил Бойцов.

– Об этом вообще надо молчать, – сказал Чистов и наполнил стаканчики. Пол-литровая бутылка опустела. Бойцов внимательно смотрел на нее и думал, выставлять вторую или нет, но Антонида Васильевна перебила его думы. Поставила на стол литровый графин с водкой. Чистов красноречиво говорил:

– Конференция прошла тихо, гладко. Не очень доволен был только Козлов. Он просил в облисполкоме, чтобы территорию Барановского совхоза оставили в Богородском или в Павловском районе.