* * *

Когда я вернулась домой, отец с Игнатом смотрели новости, где сообщали о смерти высокопоставленного стража Безара Ила Хог Логарда. Хомони был найден в порту Тоусэла в арендованном шаттле.

– Был здоров, как бык, а тут вдруг умер – истек кровью,– усмехнулся Игнат на русском.– Может, его убили?

– Кто стража тронет? Хотя именно его и могли прирезать, раз он сам свои же законы нарушал,– презрительно хмыкнул отец.

«Успел ли ты назвать кому-нибудь мое имя?»– тревожно забилась жилка на виске.

Дослушав новости, я бесшумно поднялась к себе, а войдя в комнату, долго простояла перед раскрытым окном в полной темноте.

«Жаль, что не я тебя убила, хомони! Туда тебе и дорога!– шипели мысли.– За то, что ты сделал со мной, мало истечь кровью… Я бы наживую вырезала твои внутренности и раскидала зверям на съедение, и чтобы ты смотрел на это, пока жив…»

Недавний кошмар замелькал яркими вспышками в голове. И снова отметила это странное ощущение, что все произошло как бы не со мной. Об этом знал мой разум – сопоставил факты. Но в своем сознании я осталась чиста… Я сочувствовала той, другой… Но, это было не со мной…

* * *

А ночью за мной пришли.

– Сашка, вставай!– разбудил голос отца, а чья-то большая рука трясла меня за раненое предплечье.

Я поморщилась от боли, прострелившей руку до плеча, и поднялась на одном локте. Надо мной и в правду нависал отец.

– Что случилось?

– Тебя вызывают на допрос в службу контроля!– прошипел он, и в слабом свете, лившемся из коридора, я увидела его широко распахнутые испуганные глаза.– Ты что-то натворила?!

Я мгновенно проснулась. К горлу подкатила волна жара, но ее тут же погасила проснувшаяся пустота. Она не избавила от страха, но сохранила ясность рассудка.

«Значит, он кому-то рассказал… Быстро хомони работают!»

Непринужденно пожав плечами, будто и понятия не имею, о чем речь, я протерла лицо ладонями и поднялась с кровати. Но в теле дрожала каждая жилка. Я скрыла слишком много. Наказание неминуемо… Единственное, что может быть положительного, – накажут отца и брата. Но мне безумно хотелось избежать этого самой.

– Дай мне одеться, я выйду через минуту,– зевая, попросила я.

– Меня поражает твое спокойствие!– возмутился отец, пыхтя сел на край кровати и нервно заломил руки перед собой.

– Тебя тоже однажды вызывали на допрос, но ведь ты был не виноват… И я не знаю, зачем меня вызывают. Я ничего не нарушала. Допросят и отпустят,– наивно заметила я.

– Не болтай лишнего!– пригрозил он: знал, о чем говорит.

Я чувствовала, как начинаю злиться. А это не приводит к хорошему. Когда ненависть закипает, не различить меня, мысли, чувства, воспоминания, картинки… Только тьма перед глазами, сила, ярость и четкая цель, которую нужно поразить…

Я ждала, когда потемнеет в глазах: это состояние все чаще накрывало волной и захватывало тело и разум одновременно… Но ничего не происходило.

«Если я не выкручусь – никого не пощажу!»– готовясь к неизбежности, сжала зубы я и медленно повернулась.

– О чем именно, отец?

Тот аж захлебнулся воздухом: чувствовал, что я уже могла догадаться, кто всему виной, только не мог в это поверить. Ведь он умнее, хитрее, способнее никчемной дочери… а значит, уверен в своей безнаказанности. Только вот я чувствовала его страх, липкой лужей растекающийся вокруг.

– Просто не приплетай лишнего. А то у вас – женщин – язык без костей,– дернул плечами отец и резко кивнул, чтобы не задерживалась со сборами.

Спустившись в холл, я увидела двух стражей. Женщину – хемани и мужчину – хомони: его взгляд издалека опалил алым огнем. В легких сразу запекло, показалось, что горло сжимают чьи-то потные пальцы… Захотелось сорваться на бег и бежать куда угодно, только подальше от хомони… Но, я опустила глаза, кивнула и после процедуры идентификации проследовала за ними к аэромобилю.

По дороге в отдел расследования нарушений законов и кодекса, чтобы не потерять контроль над собой и забыть о глазах стража хомони, пристально рассматривающих, прожигающих насквозь, я сосредоточенно размышляла о причинах вызова на допрос.

В то, что меня вызвали как свидетеля чьего-то нарушения именно после смерти Безара Логарда, верилось слабо. И вариант, что раскрылось мое вмешательство в разные базы данных, я тоже отмела. Система безопасности в А-сети работает эффективно: если бы я совершила ошибку, это обнаружилось бы гораздо раньше… Не оставляло ощущение, что причина именно в смерти хомони…

«Но при чем тут я?»

Перед допросом меня завели в комнату ожидания, взяли на анализ кровь, мазок из зева и волос и оставили одну.

Если кого-то и вызывали на допрос, то всегда делали это ночью и сажали в разные помещения, чтобы никто друг друга не видел. Так хомони соблюдали правила конфиденциальности. А уж если гражданин оказался виновен, то его больше не скрывали в назидание другим.

Металлические стены и пол. Ни окон, ни других дверей. Только в углу стоял мягкий стул без спинки. Я села, поджала ноги под стул, а взгляд замер на двери. Через время в спине начало покалывать от напряжения. А в голове звенел единственный вопрос: «Зачем меня вызвали?» Без ответа на него я не могла выработать никакой стратегии. Но уже то, что я не была ограничена в движении, давало надежду справиться.

Я медленно выдохнула, прикрыла глаза и прислонилась спиной к стене. Просидев так еще минуту, обняла себя за плечи и склонила голову набок, делая вид, что задремала.

«До утра еще несколько часов. Главное, выпутаться и успеть на собеседование научного совета… Итак, отца не вызвали, как и Игната. Значит, связи с мастерской не обнаружено… Но все ловко подстроено: на коробке заказа не было маркера с координатами заказчика, а значит, в базе мастерской такой заказ не значится. Этой доставки, по сути, и не было, а что уж там случилось со мной в другом городе – никому не известно. Тут и лгать не надо…

Из рюкзака исчезла та самая коробка, значит, у меня ее и не было. Опять сама придумала… Отец не так умен, как думает, наверняка без Игната не обошлось… И оба были уверены, что я не стану болтать…

Если бы не смерть хомони, никто бы ни о чем не узнал… Сейчас они там, наверное, волосы на себе рвут…

А самое противное, что я не могу допустить, чтобы их обоих вызвали на допрос. Я даже не могу намекнуть на их причастность. Если задавать правильные вопросы, они не смогут солгать и подставят всех. Стажировку на КНИС могут отменить и за простое нарушение этики, а здесь нарушение закона первого порядка, да еще и смерть хомони… Кто же виноват, что он издох?!»

Все так зыбко… Я хотела выжить любой ценой. Но что делать и говорить – не представляла.

От звука отпирания двери живот пронзило острой болью. Я испуганно открыла глаза и увидела перед собой женщину стража. Она молча поманила меня пальцем. Ссутулившись и продолжая обнимать себя за плечи, я вышла из комнаты и пошла следом за ней.

Холл был длинный… пустой… Тишина не предвещала ничего хорошего. Внутри меня все замерло. Двигались только мои ноги и взгляд. Кажется, даже не дышала.

И пока меня куда-то вели, я усилием воли цеплялась за сознание: потеря контроля над собой всегда страшила… Но как только открылась новая дверь, я решила довериться тьме… Сила, что взрывалась внутри, всегда защищала от всего, что могло бы уже убить не единожды…

Меня ввели в новое просторное помещение. От зеленых стен и зеркально-черного пола, в котором отражался яркий свет с потолка, я прищурилась. В центре стоял продолговатый прозрачный стол, на котором лежал сканер чипа контроля и другие предметы, неизвестные мне. У стены напротив сидели двое. Даже бегло взглянув в ту сторону, я узнала их – Ила и Хог Логарды – родители Безара Логарда. Видела вчера в новостях.

Только завидев хомони, тут же опустила голову и увидела отражения в полу: свое и стража. Женщина смотрела точно на меня.

– Садитесь, Саша Малых,– прозвучал строгий мужской голос за спиной, и второй страж – хомони, который сопровождал меня от дома, появился из ниоткуда и сел за стол.