Возле архимага, как и положено стояло его два командующих, Меррита, в светло-зеленой парадной одежде, с красиво уложенными волосами, и забинтованным ухом, и Аматист, в доспехе голубого отлива, по середине которой красовалась белая башня, и с как минимум тремя новыми шрамами на лице, глубокими и длинными, все, как он любит.

По наводки Коры я заметил Биги, целого и невредимого, лишь с небольшим бинтом на запястье. Возле него, чуть ли, не прыгая ему на шею была красивая барышня его возраста, которая в своем бархатном платье, травяного цвета, вилась возле него, то и дела поправляла довольно глубокий вырез декольте.

- Вот сорванец, – хмыкнул я тихо Коре, – даже его слава не обошла.

- Если бы ты от своих фанаток не бегал, – хранительница хитро улыбнулась, – то глядишь и уезжать бы не захотел.

В зале вдруг все резко стихло, по ковровой дорожке, от главного входа чинно вышагивала королева, в сопровождение десяти гвардейцев по леву и правую руку. Огата была в умопомрачительном платье цвета первой зори, с прической, от сложности которой становилось дурно. На ее пальцах красовалась золотая печатка с родовым гербом королевской семьи, на шее, висел красивая роза, вырезанная из цельного рубина, запястье ее сковывали браслеты, черного цвета, выполненного из оникса, и белого, выполнено из лунного камня. Как мне объяснили, один, означает траур по погибшим, а второй означает великую победу, одержанную ее войсками. Королева, летящей походкой, едва касаясь своими красивыми туфлями, щедро усыпанными самоцветами, земли пролетела мимо людей и присев на специально принесенный ей стул, золотой, с красивыми кожаными подлокотниками и высокой спинкой обитой мехом

Молчание длилось не долго, смерив всех своим холодным взглядом, королева подала какой-то знак рукой и входные двери вновь раскрылись, но только теперь, в сопровождение командующего Заваша и еще пяти гвардейцев вели Дестафа Камерти, закованного по всем правилам в цепи. Герцог не смел поднять голову, а люди, мимо которых он ушел, лишь тихо выкрикивали ему проклятья, не смея кричать в присутствие королевы. Лорд Дестаф встал на расстояние пятнадцати шагов от королевы и набравшись смелости, поднял свои голубые глаза, в которых, кроме раскаяния, больше ничего не просматривалось.

- Герцог Дестаф Жакрам Камерти, – королева говорила холодным, спокойным голосом, но который звучал в абсолютной тишине словно раскаты грома, – вы обвиняетесь в измене короне, покушение на мою жизнь, развязывание войны, убийстве больше тысячи невинных людей и в связи с искаженной магом смерти, что вы можете сказать в свое оправдание?

- Ничего, моя, – Дестаф осекся, – ваше величество, все выше сказанное является истиной и не имеет никаких оправданий.

Толпа позади его за ворчала, кто-то плюнул, позабыв об этикете, и все глаза, со злобой и ненавистью уставились на чахнувшего с каждой секундной лорда Камерти.

- Кто-либо хочет сказать что-то в оправдания герцог Дестафа? – холодный взор алых глаз королевы направился в толпу, выискивая смельчаков.

- Да, ваше величество, – я сделал уверенный шаг вперед, под пораженные взгляд абсолютно всех, даже сидевшего по правую руку от королевы Ракатори, который поднял брови и открыл клюв, – лорд Камерти находился под контролем мага смерти, убитого в деревни – из нагрудного кармана я достал белый платок, развернув который я продемонстрировал расколотый амулет, – после того, как этот амулет был расколот, лорд, Дестаф пришел в норму, его глаза, из зеленых окрасились в голубой, а последнее, что он помнил, это события месяца Цизгеса.

- Разреши взглянуть, – Ракатори привстал и поманил меня к себе, – чтобы все убедились, что ты не лжешь, я хочу доказать подлинность этого амулета.

Получив платок, архимаг подозвал своего помощника, державшегося в стороне, и тот, протянул ему небольшой пяти угольный прозрачный камень.

- Камень локатор, – громко произнес архимаг, – служит для того, чтобы определить наличие магии, ограничений для него абсолютно нет, будь то предмет, место или живое существо, если поднести камень к предполагаемому источнику магии, он начнет светиться, – в подтверждение своих слов, Ракатори едва коснулся локатором амулета, и прозрачный пятигранный камешек засветился тусклым кислотным цветом, – как вы можете видите, в нем есть магия, это лишь ее остатки, но она несомненно принадлежит школе смерти, поэтому, моя королева, я смею полагать, что милорд Мирор говорит правду.

- Есть ли среди присутствующих те, кто может подтвердить, что камень был изъят именно у герцога Камерти? – по залу вновь побежали холодные глаза, выискивающие цель.

Позади меня послушались шаги, и вровень со мной, встали разодетые в парадные одежды мои недавние соратники, Шишир, в атласной бирюзовой рубашки и вельветовых штанах, Карина, в тунике цвета снега и длинной черной юбки с рисунками цветов, Раванд, в строгой рубашки синего цвета, с поднятым воротником и расстёгнутыми двумя пуговица, и темно-серых бархатных штанах, Камира, в длинном платье ярко-зеленого цвета с красивыми темно-зелёными туфлями на небольшом каблучке, и Горди, в серо-белой тунике, подпоясанной ремнем с бляшкой виде феникса, и велюровых штанах темно-филлитового оттенка.

- Мы впятером можем это полностью подтвердить, – в перед вышел Раванд и сделал поклон, – мы были в тот момент, когда из внутреннего кармана камзола был изъят этот предмет, также, мы можем подтвердить, что после поломки этого медальона, поведение лорда Камерти полностью изменилось, он покаялся нам во грехах, рассказав все то, что я предоставил вам в отчетах, и просил лорда Мирора выступить его палачом, когда ему вынесут смертный приговор.

Королева с явным удивлением глянула на Дестафа, который кротко кивнул, а после ее огненный взгляд перевелся на меня, и начал сверлить мне душу.

- Что вы ответили на его просьбу, – спросила у меня королева с явной заинтересованностью, – вы согласились на просьбу герцога?

- Да, ваша величество, – я кивнул со всей возможной грацией, – я обещал, что если вы вынесите смертный приговор, то я буду проситься в роли палача.

После этих слов во взгляде королевы появилась задумчивость, она молчала, смотря одновременно на меня и мимо, люди позади нас уже не скрывая шушукались, кто-то даже порывался выкрикнуть о немедленной казнью, но почему-то сдержался.

- Герцог Дестаф Жакрам Камерти, – королева встала, приосанилась, и начал смотреть на обвиняемого, с нескрываемой искрой в глазах, – я королева Огата де Конан Изембарт первая, именуемая также огненной розой, королева Альвирии, защитница триады островов и освободительница Иухара, отнимаю у вас титул герцога, а вместе с ним и половину ваших земель, так же, вы более не является вассалом короны, – королева вновь посмотрела на меня с небольшой ухмылкой у края губ, – вы взяли обещая с герцога Гислана, что в случаи казни, вы позволите ему забрать вашу жизнь, поэтому я приняла решение, что отныне и до скончания времен, дом Камерти будет вассалами дома Гислан, и что вы и все ваши прямые родственники никогда не получите титула выше баронского, таков мой приговор вам, в связи с открывшимися о вас фактами и поручившимися за вас людьми. Вы хотите, что сказать?

Стоявши рядом друзья, Кора, да и архимаг Ракатори, мягко говоря обомлели, стоявшие в толпе косились на меня так, словно я был голый, архимаг, сидевшие чуть с глуповатым лицом, что-то крепко обдумывал, хранительница, толи случайно толи специально, орала у меня в голове, пытаясь осознать то, что сейчас вообще произошло, а я стоял молча, не меняя выражения лица. Звучало все это конечно красиво, гордо и пафосно, только вот проблема в том, что дома то у меня никого нету, предполагаемый родовой замок, заперт за семью печатями, а из лично имущества только съемная комната, поэтому вся эта присяга моему дому выглядело для меня очень глупой и несуразной.

- Нет, ваше величество, – лорд Камерти, вывел меня из состояния анабиоза своим чуть ожившим и приободрившемся голосом, – я полностью согласен с вашим решением.