– Откуда ты вообще узнал, что нам нужна жратва? – спросил я, помогая ему разгрузить пакеты.

– Я ему позвонила, – сказала мама, съедая хлопья по одному и прихлебывая молоко. – Непохоже, чтобы ты собирался нас кормить.

Мои руки сжались в кулаки, и я ударил ими себя в бока. Мои ноздри раздувались, но я старался обуздать гнев, вызванный ее замечанием. Мне было противно, что Келлану так часто приходится вмешиваться и спасать нас от нас самих. Он не заслуживал того, чтобы вообще сталкиваться с подобной жизнью.

– После вечерних занятий я куплю еще кое-что и завезу.

– Ты живешь в часе езды от нас, тебе не нужно ехать так далеко.

Он проигнорировал мои слова.

– Какие-нибудь пожелания будут?

– Еда – это уже хорошо, – пробурчал я в унисон со своим желудком. Келлан залез в свой рюкзак и достал два коричневых бумажных пакета.

– Еда.

– Ты еще и приготовил что-то для нас?

– Ну вроде как. – Он открыл пакеты и выложил все на стойку. – Я помню, когда ты некоторое время жил у нас, мы смотрели то кулинарное шоу, где участнику просто дают случайный набор продуктов, и он должен приготовить обед. Алисса сказала мне, что ты подумываешь стать поваром.

– Алисса слишком много болтает.

– Она от тебя без ума.

Я не стал с этим спорить.

– Ну вот, – ухмыльнулся он, бросая мне картофелину, – у меня есть еще немного времени до работы. Сооруди что-нибудь, шеф-повар!

И я соорудил. Мы с ним сидели и ели сэндвичи с ветчиной и тремя видами сыра, с чесночным соусом «айоли». Помимо этого, я испек домашние картофельные оладьи с пряным кетчупом со вкусом бекона.

– Ну как? – спросил я, не сводя взгляда с Келлана. – Нравится?

Не думая, я положил половину сэндвича перед мамой, но она покачала головой.

– Диета, – пробормотала она, доедая последний кусочек хлопьев.

– Черт побери, Логан, – выдохнул Келлан, каким-то образом пропустив мимо ушей мамины слова. Мне так никогда не удавалось. – Это потрясающе.

Я усмехнулся с капелькой гордости.

– Правда?

– Ты же видел, я чуть не подавился этим сэндвичем насмерть, настолько он вкусный. Если я и поверю в существование рая, то только благодаря этому сэндвичу.

Моя улыбка стала шире.

– Правда?! Я, можно сказать, превзошел себя.

– Просто офигенно.

Я пожал плечами с самодовольной улыбкой на лице.

– Я просто гений.

Я не знал, как мне благодарить Келлана – так радостно мне не было уже давно. Может быть, когда-нибудь я смогу пойти в колледж… Может быть, Алисса была права.

– Но мне надо идти. Ты уверен, что тебя не надо куда-нибудь подвезти? – спросил Келлан.

Я хотел убраться куда-нибудь из квартиры – это было точно. Но я не был уверен, что к нам не заскочит мой папаша – а я не хотел, чтобы он оставался наедине с мамой. После того, как он оставался с ней наедине, на ее коже было куда больше кровоподтеков, чем до этого.

Надо быть каким-то злобным демоном, чтобы вообще поднимать руку на женщину.

– Нет, все в порядке. Мне все равно сегодня идти работать на заправку.

– Но ведь дотуда час идти пешком, верно?

– Нет, всего сорок пять минут. Все нормально.

– Хочешь, я оплачу тебе билет на автобус?

– Я могу дойти пешком.

Он залез в свой бумажник и выложил на стол деньги.

– Послушай, – прошептал брат, наклонившись ближе ко мне. – Если хочешь, можешь ночевать в доме моего отца, оттуда ближе до твоей работы…

– Твой отец меня ненавидит, – прервал я его.

– Вовсе нет.

Я бросил на него взгляд, в котором читалось: «Ты меня разыгрываешь».

– Ну ладно, может быть, он и не питает к тебе любви, но, скажем честно, ты же стащил триста долларов из его кошелька.

– Мне надо было платить за жилье.

– Да, Логан, но твоя первая мысль не должна быть о том, чтобы украсть эти деньги.

– А какая она должна быть? – спросил я, чувствуя нарастающее раздражение, в основном потому, что знал: он прав.

– Не знаю. Может быть, попросить помощи?

– Мне не нужна ничья помощь. Не была нужна и не будет нужна. – Моя гордость всегда была невероятно резкой и жесткой. Я понимал, почему ее называют главным смертным грехом.

Келлан нахмурился, зная, что мне нужно куда-нибудь выбраться. Если находиться в этой квартире слишком долго, можно было сойти с ума.

– Ну, ладно. – Он подошел к маме и коснулся губами ее лба. – Люблю тебя, мама.

Она попробовала улыбнуться.

– Пока, Келлан.

Он остановился за моей спиной, положил руки мне на плечи и тихо произнес:

– Она еще худее, чем в прошлый раз, когда я видел ее.

– Да.

– Это меня пугает.

– Да, меня тоже. – Я видел, что тревога тяжким грузом лежит у него на душе. – Но не волнуйся, я заставлю ее что-нибудь съесть.

Его тревога не утихла.

– Ты тоже, похоже, отощал.

– Это из-за моего быстрого метаболизма, – пошутил я. Он не засмеялся. Я похлопал его по спине. – Серьезно, Кел, я в порядке. И я попытаюсь заставить ее поесть. Обещаю попробовать, ладно?

Он испустил тяжкий вздох.

– Ладно, до свидания. Если не вернешься с работы к тому времени, как я заеду вечером, то увидимся на следующей неделе. – Келлан помахал рукой на прощание, но прежде чем он вышел из квартиры, я окликнул его.

– Да? – спросил он. Я пожал левым плечом, он пожал правым.

Так мы всегда говорили друг другу «я тебя люблю». Он значил для меня очень многое. Человеком, которым я когда-нибудь мечтал стать. И все же мы были мужчинами. А мужчины не говорят «я люблю тебя». Если честно, я вообще никому не говорил этих слов.

Откашлявшись, я кивнул.

– Еще раз спасибо. За… – Я опять пожал левым плечом. – За все.

Он ласково улыбнулся мне и поднял правое плечо.

– Всегда пожалуйста. – С этими словами он ушел.

Мой взгляд упал на маму, которая разговаривала со своей миской молока. Ну, конечно.

– Келлан – идеальный сын, – пробормотала она молоку, прежде чем повернуть голову в мою сторону. – Он намного лучше тебя.

«Где Трезвая Мама?»

– Да, – сказал я, вставая и вместе со своей порцией еды направляясь в свою комнату. – Ладно, мам.

– Это правда. Он красивый, умный и заботится обо мне. А ты ни черта не делаешь.

– Ты права. Я не делаю для тебя ни черта, – пробормотал я, направляясь прочь и не желая в это утро иметь дело с ее сдвинутым разумом.

Я вздрогнул, когда мимо моего уха просвистела миска и разбилась о стену передо мной. Меня обдало осколками и брызгами молока. Я повернул голову к маме – она злобно улыбалась мне.

– Мне нужно, чтобы окна были вымыты сегодня, Логан. Немедленно. У меня сегодня свидание, а это место просто отвратительно! – рявкнула она. – И прибери этот кавардак!

Моя кровь начала закипать, потому что весь кавардак она всегда устраивала сама. Как кто-то может так далеко зайти в жизни? А если уже зашел, то есть ли у него шанс вернуться назад? «Я так скучаю по тебе, мама…»

– Я не буду это прибирать.

– Нет, будешь.

– С кем ты собираешься на свидание, мама?

Она выпрямилась, словно принцесса или королева.

– Не твое дело.

– Правда? Помнится мне, что последним мужчиной, с которым ты ходила на свидание, был какой-то скот, который снял тебя на углу. А до того это был мой драчливый папаша, и ты вернулась с двумя сломанными ребрами.

– Не смей так говорить о нем! Он добр к нам. Как ты думаешь, кто в основном платит за нашу квартиру? Уж точно не ты.

Только что выпустившийся из школы парень почти восемнадцати лет от роду, который не может платить за квартиру, – я был полным неудачником.

– Я плачу половину, и это больше, чем ты можешь себе представить – а он просто кусок дерьма.

Она хлопнула ладонями по столу, разозленная моими словами. Ее тело слегка дрожало, движения становились все более нервными.

– Он мужчина куда больше, чем ты когда-либо сможешь стать!

– Вот как? – спросил я, подлетая к ней и начиная рыться в ее карманах, точно зная, что именно я найду. – Больше мужчина, чем я? И почему же? – спросил я, доставая из ее заднего кармана пакетик с дурью. Я покачал им перед ее лицом и увидел, как на этом лице проступает паника.