Михаил Туркин
Три омуля
*** (Ире)
Влюблялся-в самом детстве, я;
мать её была не свинья, – швея.
Не просто швея, а мотористка…
Папка, в колхозе-трактористом.
Она не понимала любви, слов;
не думала, и не считала ослов -,
только, действия своего отца…
Потому, её легко влюбил пацан.
Сперва, любила меня, я думал;
но, для неё оказалось, что мал!
Я, хотел немного: подрасти, ещё;
но был укушен иксодовым клещом.
После этого, заболела моя спина,
меня не жалела, и разлюбила она!
Я обиделся на неё, горше прежнего…
По телевизору не слушала Брежнева.
Они заходили, на колхозный сеновал, -
он её там трогал, миловал, и целовал.
После того, у неё раскраснелись щёки;
внизу у малых губ-белесоватые потёки.
Конечно, я взревновал её; бешено,
она понимала, что будет повешена…
Но мне сказала, что – это была смазка, -
понравилась, такая странная отмазка!
А мне не подавали за амбаром, даром, (любви)
был раздавлен под большим амбалом.
Потому что, моя любовь пожаловалась -,
её уже не любил, – с другим баловалась!
Самому оставалось только грезить о ней:
а все проходили мимо, в солнце от теней.
Жизнь-несправедлива, и непочатый край, -
посидела на бревне в трусах, в них её рай!
Мне страшно хотелось, попасть-в этот рай, -
и, я ей сказал: – Ирка, пошли туда, за сарай!
Но, мальчонка малый, по кличке: Краснопузый:
обещал всё мамке рассказать, был рад-от пуза…
(Мы с ней: не пошли, а он не рассказал о нас)
*** (Моему Дедушке)
Не убивайте моей памяти, прошу;
иначе ваша жизнь, – ценна грошу!
В мире вещей бывают исключения, -
вспышки воспоминаний-включение.
Они будят в нас спящие мыслеформы:
придают этим желаниям, ост и формы.
Пробуждают дремлющие идеи, идеалы, -
распускаются под окнами цветы, пиалы!
Видом своим манят, завлекают пчелу -,
запахом; скользит по цветочному челу.
Она одурманена цветением, и запахами:
мы празднуем Победу: летит, с папахами!
*** (Ани)
Повстречал Аню на площади,
где раньше, – бежали лошади.
Мы сблизились, и при-обнялись;
если б, не люди, – этим занялись!
Повыше меня; чуть, она нагнулась;
а кольцо в моей руке-не погнулось…
Я зацеловал губами её шейку и руки -,
мне: было тепло, не чувствовал муки!
Ощущался привкус пота на её шейке,
а, крестик у Анечки: висел на шлейке.
Сквозь сон она поцеловалась со мной:
я был с ней, как со своей новой женой!
Сказала мне: Я могу тебя поцеловать не раз.
Ты можешь не со мной: любить других зараз…
Даже, могу с тобою переспать, до полного лона, -
ты только шею полизал, уже говоришь, – солона!
Меня разбудил звук тяжёлых шагов, соседа.
Потом, оттуда, – послышалась чья-то беседа.
Не досмотрел я, утренний сон про Аню мою…
И, уже не дремал, горевал; как птица гама юн.
Не удалось мне во сне опуститься пониже;
мой социальный статус оставался понижен.
Забыл, как Анечка славилась своим вкусом,
но Надя мне дала яблоко, а оно-с надкусом!
***
Раз говорит, – возьми, отлижи-на
так мне сказала её подруга, и она.
Отлизывал у неё пизду, с псиной;
на вкус горька, затягивает осиной.
Всё неприятное; находящееся в бабе:
вылизывал, будто застревал в баобабе.
У ней горячая вагина, и плоть терпкая,
после того, наша дружба стала крепкая!
Она стала, относится ко мне, как к своему;
правда, любить, жить, и делать по-своему.
И, к ней приходил один известный визитёр, -
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
