Девушка все еще недоуменно рассматривала портрет, когда вдруг сзади ее обхватили сильные руки, и голос молодого барона зашептал между поцелуями в шейку: «Ну здравствуй, Анечка! Как же я соскучился!»

- Владимир? – Анна повернулась в кольце крепко обнимающих ее рук, и обнаружила себя смотрящей в полные нежности и неги глаза Корфа.

- А ты ожидала кого-то еще? Представляешь, Сашка затеял эту ахинею с подписанием договора, а Мишка все не мог угомониться со своими байками! Едва я от них всех сбежал. А ты по мне скучала, моя радость? – Владимир нагнулся к ней, и прежде чем замершая в замешательстве девушка смогла проронить и слово, накрыл ее губы голодным поцелуем.

От неожиданности, Анна широко распахнула глаза, но оттолкнуть нахала почему-то не было ни сил, ни желания. А Корф, не отрываясь от ее губ ни на минуту, принялся умело и ловко расстегивать небольшие пуговки на ее рубашке, которая очень скоро соскользнула с плеч и плавно опустилась на пол. Уже в следующую минуту, девушка оказалась на руках у Владимира, стремительно двигающегося к двери. Прежде чем она смогла остановить себя, с губ уже слетело:

- Что Вы делаете, барон?

Владимир посмотрел на нее и ухмыльнулся:

- Хочешь поиграть? Хорошо, но не сейчас! Я слишком соскучился, моя прелесть, а в барона и крепостную поиграем в другой раз, обещаю, – и он быстрым шагом направился к двери.

- Куда? – Только и смогла выговорить Анна, но Владимир понял ее по-своему:

- Ты права. Никуда идти не надо, – и прежде, чем девушка смогла еще что-либо возразить, жарко припал губами к ее устам и увлек на диван…

========== Часть 3 ==========

1839 год.

Анна очнулась посредине странной комнаты. Смеркалось, и комната, освещенная свечами в старинных канделябрах, казалась сказочной. В камине потрескивал огонь, создавая впечатление тепла и уюта, пахло плавленным воском и цветами, в изобилии расставленными в больших вазах. Посреди комнаты стоял все еще не убранный стол, хотя трапеза была уже явно окончена. Почему-то дышать было тяжело, и опустив взгляд на свой наряд, Анна с удивлением увидела черное траурное платье в духе 19 века с весьма откровенным декольте, под которым, она не сомневалась, скрывался тесный корсет. Задумавшись, молодая женщина принялась машинально прибирать тарелки на столе, и за этим занятием ее и застала зашедшая в комнату высокая статная девица, как две капли воды похожая на нагловатую секретаршу Владимира, Полину. Ну и сон, однако!

- Ну вот, рада видеть, что наконец ты вспомнила свои обязанности крепостной! – голос Полины был полон ехидства.

«Так, значит я – крепостная. Тогда к чему такой наряд? Надо бы узнать побольше», - подумала Анна, c интересом разглядывая Полину. Меж тем, та назидательно продолжила:

- Давно пора, а то барышня такая выискалась, подумать только! А вообще-то, злая ты, Анька! Я к тебе всей душой, помогать тебе обещала, за Карлом Модестовичем присмотреть, а ты меня как перед Оболенским-то на посмешище выставила?

«Она что, и здесь в актрисы рвется? – вспомнилось, как на прошлой новогодней вечеринке, пытаясь заручиться поддержкой Анны, секретарша мужа демонстрировала ей нечто отдаленно напоминающее восточный танец. – Из нее же актриса, как из меня инженер-ракетчик!» Вслух, однако, Анна мягко и доброжелательно поинтересовалась:

- Полина, ты о чем?

- Ты обещала поговорить с Сергеем Степановичем, а выставила меня перед ним полной дурой!

«Ну, если ты, как та Полина, что я знаю, то для этого и стараться не надо было. Хотя прослушивание я все-таки тогда устроила, так что моя совесть чиста. Странно, что мне такое во сне видится», - про себя отметила Анна, вслух лишь сказав:

- Полина, я просто не успела с ним переговорить!

- Ну, ничего, Владимир Иванович тебе покажет, вмиг добренькой станешь! Он тебя в кабинете ждет, и он на моей стороне! – и Полина, по-королевски покачивая бедрами, выплыла из комнаты.

«Так, Владимир тоже здесь! Это уже интересно. Надеюсь, сон не прервется» - про себя обрадовалась Анна и выбежала из комнаты. Пришлось немного поблуждать, но наконец кабинет нашелся. Постучав, девушка влетела в комнату, сияя в предвкушении:

- Вы меня звали, Владимир Иванович?

Корф медленно повернулся к ней, и Анна удивленно вскинула брови, отмечая редкостно мрачное выражение его лица.

«А его какая муха укусила?» - пронеслось в голове. Ледяным голосом, мужчина произнес:

- Входите, Анна. – он прошел к столу и сел.

- Полина сказала, что Вы меня звали, - и, все еще озадаченная его мрачным видом, спросила: – Что-то случилось?

- Ну, почему, каждый раз когда я хочу Вас видеть, Вы ожидаете от меня чего-то плохого?

«Это он о чем? – удивленно подумала Анна. – К тому же, чего еще можно ожидать от него с таким выражением лица?» Корф меж тем продолжил:

- Вы мне не доверяете?

«Это еще что за провокационные вопросы? Ладно, проглотим…» - Анна мягко улыбнулась и подошла поближе к мужчине.

- Почему же, я Вам вполне доверяю. Разве у меня есть причины Вам не доверять?

Глаза Корфа сузились. Анна же про себя гадала:

«Явно чем-то расстроен. Смотрит исподлобья, в глазах боль, даже отчаяние. Играет какой-то трубочкой, будто от нее зависит его жизнь. Злится из-за Полины? Та что-то про наказание говорила. Спросим.»

- Владимир Иванович, неужели Вы и вправду собираетесь наказать меня за Полину?

- Конечно же, нет, – улыбается снисходительно, как ребенку. «А может, ревнует почему-то? – мелькнуло в голове. – Точно, злится и ревнует!»

Озаренная догадкой, Анна подошла к молодому человеку поближе и присела на краешек стола:

- Владимир, да что с Вами сегодня?

Корф откинулся на спинку кресла, посмотрел ей прямо в глаза:

- Скажите, Анна, что Вы чувствуете к Мише?

«Какому еще Мише? Опять двадцать пять?! Так, оправдываться нельзя, проходили, помним, только отнекиваться!» - Анна встретила его взгляд, спокойно произнеся:

- К Мише? Ничего. Между нами ничего нет.

Глаза Владимира блеснули, он вскочил со стула, и Анна поняла, что совершила оплошность. Он что-то видел, что-то здесь произошло между Анной и Мишей, и Владимир это видел! Она слишком хорошо знает мужа, чтобы не прочесть холодную ярость на его лице.

- Значит, ничего. Отлично! Тогда ты будешь не против сказать ему об этом? Откажись от Михаила, и все останется по-прежнему, будешь жить, как жила, притворяться дворянкой, как при моем отце!

«А он разбушевался! Ревнует, клянусь небом, ревнует! – Анна мысленно усмехнулась. – Надо успокоить, пока не сорвался. Что ему от меня надо, понятно. При чем здесь Миша, не очень. А что если использовать старые, как мир, методы? Дать ему, что хочет?»

Медленно и плавно, Анна подошла к молодому барону, мягко положила руку на лацкан сюртука, посмотрела ему в глаза, и, сделав голос таким нежным и обольстительным, как только могла, промурлыкала:

- Владимир, Миша ничего для меня не значит, поверь мне… – и, поднявшись на цыпочки, обхватила Владимира за шею, пригнула его голову к себе, и поцеловала в губы. Он ответил, как в омут бросился… Поцелуй, казалось, длился бесконечно долго, но когда Анна отстранилась и посмотрела ему в глаза, она ужаснулась. Все снова пошло не так.

- Значит, забудешь Мишу, и прыгнешь ко мне в постель? Как все просто! Какая актриса, браво! – он картинно хлопнул несколько раз в ладоши, аплодируя. - Еще вчера кричала о своей любви к нему, а сегодня он уже ничего для тебя не значит. Еще и получаса не прошло, как целовалась с ним, а сейчас со мной? А знаешь, так и будет! Завтра за ужином, станцуешь «Танец семи вуалей», для меня, Сергея Степановича, и Миши! Будешь танцевать, как обычная крепостная девка! А после ужина, придешь ко мне в спальню. Можешь идти!