А вернулась она лишь когда Гермиона Грейнджер, тоже внезапно вновь появившаяся в магической Англии два года назад, принялась продвигать законы о сквибах. В одно прекрасное утро, в окно изумлённой магглорождённой волшебницы постучалась сова с посланием от мисс Паркинсон, просившей о встрече. Впрочем, удивляться Гермионе пришлось недолго, поскольку её извечный источник всех новостей и сплетен, Лорд Ниджиллиус Блэк, тут же высказал предположение о личных причинах просьбы мисс Паркинсон, одновременно поведав вышеупомянутую историю. Откуда, каким образом чертов портрет был так хорошо осведомлён обо всех сплетнях магического мира, всегда оставалось для Гермионы тайной за семью печатями, хотя девушка уже давно подозревала, что портреты патриархов каким-то образом могли связываться друг с другом и, как правило, сплетничают обо всём.

С тех пор Пэнси Паркинсон стала близкой соратницей и сподвижницей всех изменений, над которыми работала будущий министр магии по вопросу о немагических детях волшебников. Именно такой политкорректный термин ввела Гермиона Грейнджер для сквибов.

***

– Гермиона, нам пора! – Джинни Уизли, в замужестве Поттер, привычным рыжим ураганом ворвалась в кабинет подруги. Давно уже прошли времена, когда вся семья Уизли, наверное, за исключением Перси, её активно игнорировала, и по возвращении Гермионы в Англию, не без приложенных усилий Гарри Поттером, Джиневра вновь стала близкой и родной.

– И тебе добрый вечер, дорогая, и, конечно же, я не занята, – мадам министр, как теперь называли Гермиону Грейнджер, раздраженно захлопнула очередную книгу и отложила в сторону отчёт, который все это время просматривала. Конечно, Джинни была права, и если они собираются успеть, то нужно отправляться сейчас же. А успеть они должны непременно, ведь сегодня мадам министр магии в день начала учёбы в Хогвартсе произносит приветственную речь для учеников.

Образование в школе Магии и Волшебства стало ещё одним из коронных «коньков» нового министра. Гермиона настояла на введении в программу Хогвартса классов «Классического этикета и традиций магического мира», посещение которых было обязательным для всех магглорождённых волшебников и волшебниц первого года, а также для любых детей из волшебных семей, кто считал, что подобные знания им не помешают. В результате, сразу после введения класса в школьную программу, его брали все многочисленные наследники семьи Уизли, а также Джеймс Поттер, старший сын Джинни и Гарри.

Класс вообще был баснословно популярен, и практически только наследники древних чистокровных семей, а также самых чопорных из волшебников, которые и сами успели обучить своих детей или заплатили тьютору, чтобы привить своим чадам подобающие манеры, не подавали заявление на участие. Учительницей «традиций и манер» стала Андромеда Тонкс, в девичестве Блэк, и даже самые высокомерные из чистокровных не смогли бы придраться к качеству преподаваемого ею материала.

Маггловедение по-прежнему оставалось одним из обязательных предметов, однако, в новой школьной программе официально изучать его рекомендовалось намного позже, но было одно «но»… Конечно, опытные педагоги, такие как Минерва МакГонагалл и каждый портрет директора, висевший на стенах её просторного кабинета, мгновенно поняли задумку и оценили идеи нового министра: вместо того, чтобы «насаждать» магглорождённых, Гермиона Грейнджер ненавязчиво вводила их в волшебный мир и учила быть практически не отличимыми от его коренных жителей. Создавалось впечатление, что магглорождённые не просто занимают незаконно чье-то место, например, усланных к магглам сквибов, а упорно работают за право принадлежать в магическом мире.

Само маггловедение мадам министр изменила до неузнаваемости. Вместо скучных лекций, которые практически все чистокровные ненавидели и ходили на уроки, как на свидания со святой инквизицией, которой, кстати, уделялось устрашающее количество времени, теперь они читали маггловскую литературу, слушали музыку, старшие ученики посещали концерты и музеи, а еще - они все с первого года в школе смотрели фильмы. Именно это нововведение, которое мадам министр ненавязчиво включила в жизнь школы, как просто времяпровождение после занятий, имело наибольший успех практически у всех.

«Кино» изначально вызвало неподдельный интерес, более того, оценки за посещение сеансов не ставили, а первые смельчаки, заглянувшие полюбопытствовать о данном нововведении, так восторженно о нём рассказывали - «это словно вместо того, чтобы читать книгу, смотришь колдографию» - что целую неделю не могли успокоиться. В результате, на следующий «сеанс» ученики Хогвартса явились в полном составе, и ненавязчивая забава тут же стала излюбленным времяпровождением.

А фильмы подбирала сама мадам министр в основном исторические, плюс биографии известных в мире магглов людей, ну и конечно, «фан» - и уже к концу первого года нововведения, каждый ученик Хогвартса знал о мире без магии больше, чем все выпускники за последнюю тысячу лет вместе взятые. Даже любопытные домашние эльфы прятались в углах и очень быстро нашли своего фаворита: «Властелин Колец» имел такой сумасшедший успех, что извечные наволочки пропали из их обязательного гардероба.

И чистокровные волшебники с распростёртыми объятиями приняли изменения, каким-то образом начиная испытывать всё меньше раздражения по отношению к магглорождённым.

А новая мадам министр магии, конечно же, не останавливались на уроке «этикета и традиций». Гермиона ратовала за раннюю интеграцию магглорождённых, предлагала коренным волшебникам в неком роде взять шефство над теми, чьи имена при рождении появлялись в волшебной книге Хогвартса. Особенно Гермиона надеялась, что те семьи, кому придётся отдавать своих собственных детей, так называемых сквибов, в мир неволшебный проявят наибольший интерес к интеграции новых волшебников.

В принципе, она была права, в чем не раз убедилась во время разговоров с той же мисс Паркинсон и другими наследницами чистокровных родов, чьи дети не имели волшебных способностей. В данный момент в министерстве рассматривался вопрос о так называемом обмене: Мадам Министр магии предположила, что не волшебных детей волшебных родителей лучше всего отдавать в семьи магглорождённых учеников Хогвартса. В конце концов, их родители-магглы уже знают об их мире, а значит, смогут лучше всего позаботиться о маленьких сквибах, чьё место отныне было в мире не магическом.

«Эти люди в каком-то смысле теряют своих детей, отдают их нашему, волшебному миру. Мне кажется, было бы справедливо, если бы наши не магические дети оказались именно у них…»

Как всегда сказанные мягким, убедительным голосом, слова имели эффект. Чистокровные задумывались и… соглашались.

========== Глава 3 ==========

На платформе 9 и 3/4 было шумно и людно. Ученики в разноцветных школьных галстуках толпились небольшими кучками, в основном придерживаясь факультетов. Ещё не прошедшие распределение первокурсники пока что держались поближе к своим родителям, с любопытством оглядываясь по сторонам в поисках знакомых и многочисленных родственников. Впрочем, бывшие и нынешние Слизеринцы стояли немного поодаль, не стремясь смешиваться с толпой.

Люциус Малфой, вместе с супругой настоявший, что он хочет присутствовать не только на проводах внука в Хогвартс, но и наблюдать за самим процессом распределения, сосредоточенно оглядывался по сторонам. Заметив Теодора Нотта, провожавшего в этом году своего, наконец, унаследовавшего магию отпрыска, лорд Малфой ему приветливо кивнул. Матерью второго сына Тео являлась, конечно же, ведьма не из такого древнего чистокровного рода, как Пэнси Паркинсон, но сумевшая подарить Ноттам волшебника.