– У нас впереди одиннадцать лет, Гермиона, – не переставая поглаживать её волосы, мягко произнёс Малфой. – Быть может, давай потратим их на то, чтобы вновь узнать друг друга? Так сказать, начнём с чистого листа?
Гермиона одарила мужчину долгим, задумчивым взглядом. Бывший школьный недруг, потому что даже врагом она его теперь назвать не смогла бы, Драко был первым, кто окунул магглорождённую волшебницу во все предрассудки и предвзятости их мира. Впрочем, сам при этом никогда не причиняя ей вреда и даже предостерегая. Потом они были по разные стороны баррикад Магической войны, и долгие годы Грейнджер скрывалась от него в мире без магии.
Но последние месяцы, увенчавшиеся рождением их совместного сына, а теперь это его решение вернуться вместе с ней в прошлое – похоже, Гермионе придётся научиться смотреть на всё по-новому. Каждое слово Малфоя, действие, решение, намёк, всё это теперь приобретало совершенно другой смысл и наталкивало на диаметрально противоположные мотивы. Сможет ли она полюбить Драко? Магия браслетов уже удостоверилась, что других мужчин в жизни Гермионы Грейнджер не будет. Наверное, всё остальное будет зависеть от магии его любви. И, подняв на мужчину глаза, вопреки самой себе Гермиона улыбнулась:
– Будущее волшебной Великобритании на следующие одиннадцать лет мы знаем наверняка. Я также прекрасно знаю, что ожидает Гермиону Грейнджер. Но ведь я теперь Гермиона Малфой? А её судьба мне совершенно неведома.
Затаив дыхание слушавший каждое её слово и явно уже готовый отчаяться после первых двух фраз, Драко вдруг легко рассмеялся. Она дает ему шанс! Внезапно, его будущее начало казаться намного ярче, радужнее, счастливее, чем он когда-либо видел для себя. И крепко прижав возлюбленную к своей груди, Драко Малфой почувствовал, что впервые в жизни по-настоящему счастливая улыбка озаряет его лицо.
– Что ж, добро пожаловать в наше общее будущее, леди Малфой! Надеюсь, следующие одиннадцать лет подарят нам обоим много сюрпризов и неожиданностей.
И вновь одиннадцать лет спустя битвы за Хогвартс…
Дерек и Мина Блэкман вели настолько тихую жизнь, что никто в Англии вообще не смог бы ничего о них рассказать. Официально, если бы власти решили Блэкманами заинтересоваться, удалось бы узнать немного: семья владеет небольшим домиком на берегу моря, но большую часть времени они проводят в разъездах.
Мистер Блэкман нигде не работает, но они безбедно существуют на деньги, некогда удачно вложенные в весьма успешные предприятия. Впрочем, несмотря на то, что их вложения поддерживают «бизнесы близнецов», сам Дерек совершенно не вмешивается в дела. Он не держит контрольных пакетов ни в одной компании, да и вообще создается впечатление, что семья проверяет свои доходы лишь раз в год.
Сказать по правде, никто даже с точностью не смог бы сказать, как именно выглядят мистер и миссис Блэкман. Все, кто их когда-либо встречал, словно не замечали таинственную пару, так ценящую своё уединение, а через несколько минут просто забывали о случайном столкновении. Если бы люди всё ещё имели тенденцию во всём винить волшебство, то именно на колдовство они бы списали все эти странности.
А ещё, у таинственной пары росла маленькая девочка. Дети, игравшие с ней во дворе, рассказывали родителям, что новую подружку зовут Лина. Она необыкновенно хороша собой, у неё длинные, белокурые, волнистые волосы и огромные серые глаза. Девочка очень смышлёная, любит читать, но и в спортивных играх никому не уступает. Впрочем, услышав о странной малышке, родители припомнить девочку были не способны, а потому делали вывод, что это «воображаемый друг» их детей. А вот сосредоточиться на описание маленькой Лины достаточно долго, чтобы поговорить о девчушке между собой, никто из взрослых не мог.
Чем быстрее приближался день, из которого одиннадцать лет назад Малфои прибыли в прошлое, тем задумчивее становилась Гермиона. Давно уже официально известная, как Мина Блэкман, самая юная леди Малфой долгие годы вела тихое, уединённое существование. Её имя в шутку выбрал ей Драко, явно в отместку на «омаггливание» своего собственного - Дерек. А фамилию они выбрали вместе.
Браки магглорождённых и чистокровных явно благословлялись самой магией, потому что уже через несколько недель по прибытии в прошлое Гермиона обнаружила, что вновь ожидает ребёнка. Первым опасением было, что новое пополнение рода Малфоев мгновенно появится на семейном гобелене. Вновь ожидающая будущая мама прямо задала этот вопрос Драко.
– Честно говоря, я не знаю, – Малфой растеряно пожал плечами. – Точно могу только сказать, что на семейных гобеленах чистокровных появляются исключительно законнорожденные.
– То есть, ты хочешь сказать, что всё зависит от того, посчитает ли ваш семейный гобелен действительным наш брак, который практически ещё не состоялся? – Гермиона задумчиво водила пальцами по лежавшему перед ней пергаменту. – В принципе, в этом времени я ещё не леди Малфой. Ведь Люциус должен был добавлять меня на гобелен вручную.
– Если ты права, а ты обычно не ошибаешься, – Драко кивнул, давно привыкнув доверять логике своей общепринято гениальной супруги. – То на гобелене ничего не должно отразиться.
– Было бы неплохо всё-таки знать наверняка, – Гермиона хитро улыбнулась. – Твой отец ведь настоял, чтобы мы призвали одного из ваших домашних эльфов. Более того, Люциус намекал, что эльф сможет беспрепятственно попадать в Малфой-менор. Думаю, сейчас будет самое время проверить эту теорию.
Их маленькая помощница отправилась в комнату с семейным гобеленом в ту же ночь. Впоследствии, она навестила семейное древо Малфоев ещё несколько раз, последний – когда родилась маленькая девочка, названная в честь звезды в созвездии Дракона Лирой. Никаких ответвлений или дополнений на семейном гобелене не замечалось. Правда, Гермиона после рождения дочери начала предохраняться: ей совсем не улыбалось вернуться в волшебный мир «новой Молли Уизли».
В ночь перед одиннадцатилетием Лиры Гермиона долго не могла уснуть. Непонятное предчувствие заставляло молодую женщину, уже вскоре готовившуюся вернуться в магический мир, ворочаться в постели и лихорадочно перебирать в голове все детали их плана. Девушка даже покинула супружеское ложе и принялась вычерчивать магические руны, вновь и вновь проверяя свои логические заключения, вычисления, факты.
Дата её собственного похищения оставалась в голове по-прежнему яркой и чёткой. Через несколько дней после этого Нинель тоже уже отправится в волшебный мир. Потом родился Скорпиус… Гермиона собиралась навестить своих друзей и привести последнюю стадию подготовки плана в исполнение четко в срок. По всем подсчётам оставалось несколько недель. Месяц назад исполнилось одиннадцать лет и Джеймсу Поттеру.
На следующий день они поздравляли Лиру с днём рождения, отметив событие в тесном кругу семьи. Но с приближением точного момента, когда на свет одиннадцать лет назад появилась маленькая наследница Малфоев, беспокойство её матери всё нарастало. И всё-таки, она что-то упустила. Гермиона задумалась, вновь мысленно проверяя «списки и листы потенциальных проблем».
Дом на Гриммо 12 все эти годы надежно укрывал маленькую волшебницу от любых чар, направленных на выявление спонтанных всплесков Магии. Таким образом, в книге учеников профессора МакГонагалл имя Лиры появиться не могло: дети беглецов из волшебного мира, как и все магглорождённые, записывались только после первого спонтанного выброса. Внезапная догадка просто осенила, и Гермиона смертельно побледнела и выхватила волшебную палочку: Лира была не только дочерью мисс Грейнджер, но и Драко Малфоя!
А имя ребёнка Драко Малфоя, на этот момент времени сподвижника Темного Лорда и Пожирателя смерти, в свой одиннадцатый день рождения появится в Книге Учеников Хогвартса! Как они умудрились упустить из виду такую важную деталь?
- Гермиона, в чем дело? - внимательно наблюдавший за супругой, Драко вскочил на ноги следом за ней. Нет, в способность «предвидеть» или «шестое чувство» Гермионы Грейнджер он не верил. Ещё Трелони в Хогвартсе авторитетно заявила, что внутреннее око у магглорождённой волшебницы, являвшейся лучшей студенткой за Мерлин знает, сколько лет, отсутствовало «от слова совсем». Но вот в её логическом уме, способности анализировать ситуации и приходить к правильным выводам и заключениям Малфой никогда не сомневался.
