Для проживания была выбрана Пльзень, хоть и не столица, но вполне себе большой город. И до Праги недалеко, и приезжих поменьше, и цены на услуги «юристов» пониже, и полиция не такая доставучая.
Фиктивный муж был почти на пятнадцать лет моложе Марины, но, в смысле правдоподобности это никого не смущало. Любовь – чувство неподвластное логике, мало ли кого оно может настигнуть? Полюбили люди друг друга, поженились. Кому какое дело?
Отгуляли скромную свадьбу, по всем правилам разыграв представление, включавшее в себя свадебное платье, фотографа, кольца, цветы и даже свадебный торт.
Когда все формальности были улажены, Марина поселилась в квартире своего чешского мужа. Последний получил за участие в марьяжной афере кругленькую сумму, что позволило ему переехать в Прагу, где он теперь и работал. «Муж» изредка наведывался в Пльзень, исключительно для того, чтобы помелькать перед соседями. Эти поездки ему аккуратно оплачивали, как и было оговорено заранее. Пани Марина была женщиной доброй, и «мужу» всегда удавалось не только вкусно покушать в гостях, но и выклянчить какую-то мелочь на пиво. Так что все сложилось замечательно к обоюдному удовольствию сторон, и наличие в квартире настоящего мужа было совсем ни к чему. Всем известно, что полиция весьма настороженно относится к участившимся бракам местных жителей с иностранцами, поэтому антураж соблюдался очень строго. Соседи всегда могли подтвердить, что да, живет приятная супружеская пара, никаких посторонних тут не бывает.
Итак, после получения документов, Марина осталась одна. К ее услугам было сколь угодно свободного времени, которое совершенно не на что было тратить.
Вначале она была довольна и очень рассчитывала на безмятежный отдых. Чудесно, что можно спать, сколько пожелаешь, никуда не торопиться и делать, что хочешь.
Но как-то очень быстро стало понятно, что жизнь наполненная сладким бездельем, не такая уж и сладкая.
Навестив не один раз знакомых – здесь проживало несколько семей из ее краев – и не один раз приняв гостей, Марина заскучала. Дома постоянно что-то происходило, а тут одно и то же каждый день. Никаких новостей. Ничего нового.
Съездила с приятельницей в Прагу. Ну, город, ну красивый. Погуляли. Покушали в ресторане. Прошлись по магазинам, накупила внукам подарков. Это вызвало гораздо больший интерес, чем архитектурные красоты и прочие достопримечательности. Встретились со знакомыми, обосновавшимися в столице. Особых успехов пока ни у кого нет.
В Пльзени Марина еще раньше прогулялась по магазинам, торговавшим одеждой. Не то, чтобы расстроилась, но поняла, что открывать здесь такой магазин нет смысла: их и так много, да и публика избалована изобилием, не то, что в России. Стало быть, нужно придумывать что-то другое.
Можно было, конечно, покататься по стране и посмотреть, что происходит в других городах, но ей совершенно не хотелось делать это в одиночестве. В конце концов, от нее пока требовалось только изображать присутствие в квартире, а деловыми вопросами они могут заняться, когда приедет муж. Они обязательно что-нибудь придумают.
Она переключилась на квартиру – женщина всегда отыщет себе домашние дела – но что-то менять в ней бессмысленно, она принадлежит фиктивному мужу, и нужна только на первое время, потом они купят себе дом. Вытереть пыль, помыть полы, кафель, окна, наконец, это не труд для привыкшей вести огромное хозяйство, Марины.
Что еще? Ага, можно сделать генеральную уборку, тем более, фиктивный муж не возражал, а ей интересно, что лежит во встроенных шкафах.
Уборка дала повод для новых занятий: разбирая старые вещи, Марина обнаружила приспособление для изготовления домашней ветчины, множество сувениров, кучу фотографий, лыжи, мотки шерсти, вязальную машину, кастрюлю для приготовления еды на пару, журналы и много чего еще, включая дребедень непонятного назначения.
С помощью словаря и интуиции перевела инструкцию и занялась ветчиной. Получилось вкусно. У нее всегда все получалось, просто пальчики оближешь, жаль, угощать было некого. Правда, такой же продукт в магазинах стоил гораздо дешевле, да и выбор был больше. Но удалось себя занять, что было важнее, чем конечный результат.
Полистала старые журналы, вдохновилась свитерочком. Повозившись с вязальной машиной, поняла, что та нуждается в починке. Вернула ее на место и отправилась в магазин рукоделия. Несколько дней были посвящены вязанию, это немного развлекло. Сидя перед телевизором со спицами Марина чувствовала себя счастливой: точно так же она проводила зимние вечера дома.
Гуляя по Праге, она купила диковинный напиток. То ли фруктовая водка, то ли ликер: в прозрачной оранжевой жидкости плавали три абрикоса. И вот, практически не употребляющая алкоголь Марина, воротящая нос даже от чешского пива, с тревогой рассматривала болтающиеся на дне абрикосы. Она и не заметила, как прикончила бутылку. Пусть на это ушло несколько недель, но дома она никогда не нуждалась в таком допинге. А тут «Боже, прими за лекарство», каждый вечер по капелюшке, пристрастилась. И непонятно, что тревожит больше: то ли что водка кончилась, то ли, что хочется выпить.
«Хватит, – испуганно подумала любительница абрикосовки, – пора домой, а то сопьюсь».
После некоторых споров, решили, что нужно побыть на глазах у соседей примерно месяц. Этого вполне достаточно, ведь дома дела стоят. Женщина еле дождалась конца договоренного срока и, не довязав свитер, уехала в Россию.
Впоследствии Марина так и жила: отбыв положенное время, возвращалась домой, потому что очень скучала по мужу, детям и внукам, да и вообще по привычной жизни, которая, конечно, отличалась от жизни хоть и в удобной для проживания, но абсолютно чужой стране.
***
Нина совсем недавно вышла замуж, и теперь жила в Москве вместе с мужем Петром, который занимался автомобильным бизнесом. Она не думала о переезде и не принимала участия в процессе подготовки отъезда мамы, потому что замужние женщины обычно во всем слушаются своих мужей – так ее воспитали родители – а муж вообще не заговаривал ни о каком переезде.
Петр был старше ее на пять лет, когда-то они учились в одной школе, и прекрасно знали друг о друге все, ну, или почти все.
Нина ни разу не выдала Петьку, который регулярно откалывал разные номера. Все художества или происходили на ее глазах, или становились достоянием сарафанного радио. Но она никогда не болтала о том, что Петька, например, уже целую неделю, вместо того, чтобы прилежно заниматься, торгует в соседнем городке на рынке, или, что он в последнее время часто захаживает в один такой дом, где часами режутся в карты на деньги, или что он…
Подвигов было много, но Нина никогда не рассказывала об этом взрослым. Тетя Мила, Петькина мама, часто жаловалась на хулиганистое чадо – их родители жили рядом и тоже были знакомы с детства. В таких случаях Нина делала невинное лицо, и никто не мог заподозрить, что она что-то знает.
Петька не замечал «эту малявку», но они были закадычными дружками с братом Виталиком, поэтому Петька частенько заходил к ним в гости.
Нина училась в предпоследнем классе, когда Петька вдруг стал надолго уезжать. Взрослые говорили, что он занимается каким-то серьезным бизнесом. Собственно это не было чем-то удивительным, все вокруг занимались бизнесом, в их курортном городке никакой государственной работы с достойной оплатой практически не было.
– А каким серьезным бизнесом занимается Петька, – спросила она брата.
– Торгует.
– Чем? – удивилась Нина.
Нужно было ехать за тридевять земель, чтобы заниматься тем, чем здесь занимались все поголовно!
– Машинами, – ответил Виталик.
«Ну да, – подумала Нина, – машины это серьезно».
Видимо дела у Петьки действительно шли хорошо, потому что тетя Мила не выглядела расстроенной, когда рассказывала о нем маме Нины.
Впрочем, вскоре Нина вообще перестала вспоминать о нем, потому что его приезды стали совсем редкими, да и интересовалась она им не больше, чем можно интересоваться сыном соседки или другом брата.
