Местность кругом - изумительно живописная, сильно пересеченная, покрытая лесами. Деревья были уже расцвечены по-осеннему. Через час пути мы приблизились к подножию горного хребта. Пешеходная тропа вела крутыми зигзагами к вершине. С каждого поворота открывались все более чудесные виды.
Мне невольно вспомнилась дорога в горы, по которой незадолго до войны я взбирался на знаменитый швейцарский горный массив Сен-Готард. То было зимой, в страшный мороз и вьюгу. Кругом громоздились отвесные скалы, местами занесенные снегом и кое-где покрытые угрюмыми елями и соснами, сумевшими каким-то чудом уцепиться своими корнями за каменистую почву. Несмотря на мороз, бурная горная река Рейс не замерзала и с шумом пробивалась в обмерзлых скалах, то отвесно падая с кручи, то стремительно катя свои ледяные воды все дальше и дальше в долину...
Так же как здесь, с каждого поворота дороги там открывались все более далекие виды. Но вместо страны, покрытой лесами, одетыми "в багрец и золото", вместо живописных ландшафтов, залитых яркими лучами солнца, передо мной тогда лежали мрачные однообразные Альпы. Венцом их было ущелье у Чертова моста. Того моста, по которому в 1799 году в такую же вьюгу и мороз с боем пробивались чудо-богатыри Суворова.
Глубокое ущелье, по которому пробегает Рейс, суживается в этом месте, и его отвесные стены разделяют всего несколько десятков шагов. Сильные порывы ветра, несущие разорванные гряды облаков, страшно свистят в скалистом коридоре...
Какой полной противоположностью был вид с вершины японской горы Никко, у озера Сюдзендзи, до которого мы наконец добрались! Окаймленное лесистыми берегами, горное озеро сверкало изумрудом в лучах солнца. Пологие скалы пестрели желтеющей листвой японской акации. Журчащие водопады каскадами ниспадали вниз.
Я присел на берегу у водопада, чтобы отдохнуть от трудного восхождения. Внизу раскрывалась чарующая панорама Никко и его окрестностей.
"Секрет" дешевизны
Осмотрев Никко, мы отправились по железной дороге в Осаку, к месту моей работы.
Осака уступал столице Японии по количеству заводов и фабрик. И все же промышленность этого города произвела на меня сильное впечатление. Это объясняется, может быть, тем, что Осака по размерам значительно меньше Токио.
Здесь построен гигантский арсенал, в котором японцы сосредоточили изготовление разнообразных предметов вооружения. Тут же выпускали оружие и для некоторых государств, не имеющих своих военных заводов. Так, в дни нашего пребывания в Японии в этом арсенале выполнялся заказ Мексики на винтовки и заказ Португалии на горные орудия.
В Осаке много фабрик - ткацких, шерстобитных, мыловаренных, кожевенных, изделия которых известны не только по всей стране, но и далеко за ее пределами - в Китае, Австралии, Индии и даже в Европе.
Во время мировой войны Япония была одним из главных поставщиков различных промышленных изделий для воюющих стран. Это вызвало небывалый расцвет ее индустрии. Цифры доходов японских фабрикантов и заводчиков росли с баснословной быстротой. Число металлургических заводов увеличилось за время войны с двадцати двух до трехсот, число судостроительных верфей - с шести до пятидесяти семи. Пролетариат Японии вырос почти в четыре раза. В течение этих лет Япония стала третьей военно-морской державой после Англии и США.
Осака является не только центром крупной фабричной промышленности, здесь сосредоточено и кустарное производство страны. Отсюда распространяются по всей стране и за границу миллионы японских безделушек, изготовлением которых занята подавляющая часть населения этого города. Здесь делают чудесные веера, фонарики, разрисованные ящички, детские игрушки, чашки, деревянные фигурки, куклы. Здесь плетут циновки, изящные корзины, по прочности не уступающие кожаным чемоданам. Здесь же вышивают золотом и шелком красивые кимоно.
Видя громадное количество заводских зданий, я спросил своего спутника генерала Ватанабэ, сколько в Японии заводских рабочих. И был поражен, услышав в ответ:
- Около полутора миллионов.
Почти столько же рабочих насчитывалось и в России, где общее количество населения было втрое больше, чем в Японии. Это говорило о том, что капитализм в Японии развивался куда интенсивнее, чем в нашей стране.
Я успел заметить, что на японских предприятиях работало громадное число женщин. Иногда во время прогулки я останавливался у какого-нибудь завода в момент окончания работы. Из ворот выходила толпа бедно одетых людей. По моим подсчетам, среди этой толпы находилось в среднем 60 процентов женщин и 10 процентов детей.
Меня, конечно, очень интересовал вопрос о размере заработной платы, получаемой японским рабочим, но я не мог добиться от Ватанабэ ясного ответа. Он отделывался неопределенными фразами, вроде того, что заработок рабочего зависит от специализации завода. Когда же я спрашивал, сколько получает рабочий ткацкой фабрики или машиностроительного завода, Ватанабэ опять уходил от ответа. Никаких цифр привести он не пожелал.
Однако в моих руках была одна исходная нить. Помню, в начале наших переговоров с японским артиллерийским управлением меня поразило такое обстоятельство: японская винтовка стоила значительно дешевле русской. Откуда такая дешевизна? Казалось, должно было быть наоборот: большая часть японских заводов работала на привозном, более дорогом сырье. Япония бедна железными рудами, и ей приходится закупать стальные полуфабрикаты за границей, переплачивая за них немалые деньги, что должно было бы повысить общую стоимость изделия. Единственный вывод отсюда таков, что японским предпринимателям чрезвычайно дешево обходится производство. Это, конечно, возможно было лишь за счет усиленной эксплуатации рабочих, за счет низкой заработной платы. Исходя из этих соображений, я подсчитал, что труд японского рабочего должен был оплачиваться на 30-40 процентов ниже, чем труд русского.
Совершенно случайно я нашел подтверждение моим выводам. Как-то выбирал хлопчатобумажную ткань для кимоно, которое решил наконец заказать, чтобы спасаться от жары хотя бы в номере гостиницы. Среди продавцов громадного магазина фирмы Мицуи нашелся один, говорящий по-русски и долго живший в России. Он с удовольствием стал показывать самые разнообразные сорта тканей. Расхваливая товар, он подчеркивал, что это самые лучшие ткани в мире как в отношении добротности, так и дешевизны. Между прочим, он показал мне один сорт, идущий главным образом за границу - в Китай и Индию.
- Эти ткани, - сказал продавец, - изготовляются из привозного индийского хлопка. Однако мы продаем их дешевле, чем местные фабриканты в самой Индии.
- Как же так получается?
- Очень просто, - добродушно ответил продавец, - в Японии жизнь крайне дешевая, наши рабочие могут получать меньше...
Для меня тогда стали вполне понятными причины страшной бедности и нищеты рабочих окраин японских городов. Тесные кривые улочки, разваливающиеся грязные домишки поражали своим убожеством. Даже воздух был там другим: многочисленные отбросы издавали одуряющее зловоние...
В Осаке я продолжал приемку винтовок. Их подготовляли очень малыми партиями, и поэтому происходили постоянные задержки.
Моя цель заключалась в том, чтобы попутно с осмотром выяснить все способы исправления японских винтовок. Как только встречался какой-нибудь изъян, я сейчас же показывал винтовки присутствующему при осмотре офицеру. И он здесь же, при мне, исправлял ее - заменял негодную часть или чинил ее (в его распоряжении было несколько слесарей).
Все это мне очень помогло впоследствии, когда меня послали на фронт и когда мне надо было осматривать японские винтовки, состоявшие на вооружении русских частей.
"Мертвые души"
В Осаке мне пришлось пережить одну любопытную историю, весьма характерную для того времени.
Вернувшись как-то с завода, я застал в приемном зале гостиницы двух поджидавших меня иностранцев. Коверкая французские слова, они отрекомендовались инженерами - представителями одной из технических американских контор, находившихся в Осаке. Оба производили впечатление блестящих джентльменов. Отлично сшитые пиджаки в обтяжку, шелковые платочки в боковых кармашках, накрахмаленные воротнички, сверкающие белизной, - все это подчеркивало их достоинство и солидность. Сухие бритые лица и безукоризненные английские проборы дополняли облик типичных представителей заокеанской державы.
