"А если бы я потерял сознание?" - подумал Том. Но... даже думать о таких вещах было сумасшествием. Попасть в Среду было почти невозможно. Почти. Но возможно. Это займет много времени, но это можно сделать.
Он в нерешительности стоял у своего каменатора. Соседи уже начали прощаться:
- До встречи! До свидания! До Вторника!
- Спокойной ночи, любимый! - сказала Мейбл.
- Спокойной ночи, - пробормотал Том.
- Что?
- Спокойной ночи!
Том взглянул на прекрасное лицо за прозрачной дверью и улыбнулся: ему вдруг показалось, что она могла услышать, как,он пожелал спокойной ночи женщине, которая назвала его любимым.
У него оставалось еще десять минут. По всему дому гудел сигнал: "Все собирайтесь! Пора отправляться в шестидневное путешествие! Бегом! Помните о наказании!" Том помнил, но ему хотелось оставить сообщение для незнакомки. Взяв со стола диктофон, он включил его и сказал:
"Дорогая мисс Дженни Марлоу. Меня зовут Том Пим; мой каменатор стоит рядом с вашим. Я тоже актер; мы даже работаем с вами на одной студии. Я знаю, что поступаю несколько самонадеянно, но хочу вам сказать, что никогда не видел столь совершенной красоты. Вы очень красивы и, наверное, очень талантливы. Я бы с удовольствием посмотрел какое-нибудь из ваших выступлений. Не могли бы вы оставить для меня чтонибудь в- пятой комнате? Думаю, хозяин не будет возражать. Искренне ваш Том Пим".
Он положил диктофон и задумался. Послание получилось немного нескладным, но, вероятно, это было то, что надо.
Чрезмерная лесть или настойчивость могли бы попросту вывести Дженни из себя. Он дважды отметил ее красоту, но не слишком акцентировал на этом внимание. И ей трудно будет противиться проявлению внимания к предмету ее гордости - актерскому мастерству. Никто не знал об этом лучше его.
Том вошел в свой цилиндр, нажал на кнопку и посмотрел на часы. Пять минут до полуночи. Лампочка на огромном экране компьютера в полицейском участке не вспыхнет из-за него.
Через десять минут полицейские Среды выйдут из своих каменаторов и приступят к своим обязанностям.
Десять минут между двумя днями. За это короткое время можно разрушить ад, и порою так и происходит. Но за то, чтобы стены времени стояли непоколебимо, приходится платить...
Том открыл глаза. Его ноги немного затекли, а голова качнулась вниз. Активация длится миллионную долю микросекунды, и сердце никогда не узнает, что было остановлено надолго, но мышцы все же не успевают моментально среагировать и удержать тело в прежнем положении.
Том нажал на кнопку и открыл дверь. Всякий раз, когда это происходило, ему казалось, что он включал новый день. Прошлой ночью, перед тем как войти в каменатор, Мейбл сделала макияж и теперь выглядела подчеркнуто свежо. Том сделал ей комплимент, отчего она радостно улыбнулась, и пообещал встретиться с ней за завтраком.
Поднимаясь наверх, Том остановился на полпути, дождался, когда все разбрелись по своим комнатам, затем тихонько вернулся в каменаторную и включил диктофон.
Голос с легкой хрипотцой, но мелодичный, сказал:
"Дорогой мистер Пим. Я уже получала сообщения из других дней. Это интересно - общаться через бездну миров, если вы не возражаете против такого преувеличения. Но в подобном общении, если оно не ново, нет никакого смысла. Интерес к обитателю другого дня может принести только разочарование. Ведь этот человек - всего лишь голос и холодное неживое лицо в металлическом гробу. Я слишком поэтична. Извините. Но если человек вас не интересует, чего ради поддерживать отношения? Может, я и красива, но, помимо красоты, у меня есть и чувства. Я могла бы вообще не ответить на ваше послание, но мне бы, не хотелось обидеть вас или показаться невежливой. Так что, пожалуйста, не оставляйте больше сообщений".
Диктофон умолк, но Том ждал. Может быть, она сделала паузу для эффекта? Вот сейчас раздастся игривый смешок, и она скажет: "Но я не люблю огорчать мою публику. Пленка с записью моих выступлений в вашей комнате".
Однако молчание затянулось. Том выключил диктофон и пошел завтракать.
С 14.40 до 14.45 на работе, полагалось отдыхать. Том лег в кровать, нажал на кнопку и через минуту уже спал. На сей раз Дженни ему приснилась; она была белой сияющей фигурой, появившейся из темноты и плывшей ему навстречу, и выглядела еще красивей, чем в каменаторе.
На службе Том настолько закрутился, что домой пришел только к ужину. Дольше задерживать его на работе администрация не могла, потому что поужинать на студии возможности не было.
Визгливый голос миссис Кутмар должен был зазвучать в динамике лишь через минуту, и Том еще успел бы сбегать в каменаторную, чтобы еще разок взглянуть на Дженни. Но он не стал этого делать.
"Она меня околдовала, - думал он по пути в гостиную. - Нелепость какая. Я взрослый мужик, в конце концов. Может, стоит показаться психиатру?" Да, напиши заявление и жди, пока психиатр найдет для тебя время, - дней триста, если повезет. А если этот психиатр не поможет, пиши заявление другому и жди еще триста дней. Заявление... Том замедлил шаг. Заявление. А как насчет запроса, но не психиатру, а о переходе? Почему бы и нет? Что он теряет? Может, конечно, ничего не выйдет, но попыткам-то не пытка.
Но даже достать бланк для запроса оказалось не так-то просто. Чтобы заполучить его, Том провел два выходных в очереди в Центральном городское бюро: Сначала eму дали не тот бланк, и пришлось стоять еще раз. Отдельной Очереди для тех, кто хотел поменять день, не было, поскольку не находилось достаточно желающих, которые могли бы ее составить. Таким образом, ему пришлось выстоять очередь в общий отдел Центра передвижения Департамента важных замен и в Бюро переводов. Ни одно из этих учреждений эмиграцией в другие дни не занималось.
Получив наконец вожделенный бланк, Том не отошел от окошка, пока не проверил номер его формы и не попросил служащего перепроверить все еще раз. Очередь за спиной кричала и ругалась, но Том ни на что не обращал внимания и, лишь убедившись, что все действительно в порядке, направился в другой конец огромного зала, где снова встал в очередь - на сей раз к компостеру.
