Литмир - Электронная Библиотека

– А, твое любимое железо. То, на что ты меня променял двадцать лет назад. «Все деньги в интернете, все деньги в интернете…» Разве ты не завязал?

– Да уж пару лет, как завязал. Решил, – хватит. Весь каравай целиком в рот не засунешь. Это так, иногда посмотреть что-нибудь. Привычка.

Мы, действительно, расстались из-за «железа», как она это назвала. Когда наступила эра Великого Безнала, когда денежные потоки все больше и больше стали утекать в интернет, я понял, пора переквалифицироваться. Какой смысл придумывать гениальные аферы, если реальные наличные деньги стрясти с кого бы то ни было становится все сложнее и сложнее. А тут, сидя за ящиком где угодно, можно снимать пенки, откуда хочешь: корпорации, фонды, личные счета, все в твоем распоряжении. Но Агнесс отказалась, дескать поздно менять профиль. И мы разошлись, я ушел в вирт, она осталась в реале.

Она, наконец, угнездилась в кресле, взяла с тарелки тапас, недоверчиво оглядела:

– Что это?

– Тунец с апельсином. Это вкусно, попробуй.

Откусила:

– Да, неплохо. Мой муж терпеть не мог рыбу, я не ела ее девять лет, и до сих пор не ем по привычке.

– Ты была замужем?

– Представь себе. Я, когда, как и ты, поняла, что пора прекращать бизнес, сама уже не в той форме, и на тихую гавань средств вроде хватает, вышла одновременно на пенсию и замуж. Мы прожили девять лет, а три года назад он умер. Язва, операция прошла успешно, но после наркоза он не проснулся. Просто не проснулся и все…

Я взял бутылку и подлил ей в стакан виски:

– Расскажи мне.

– Я познакомилась с ним, бродя среди гостей на одной очень дорогой благотворительной тусовке, устроенной лично мною в мою же собственную пользу, ну ты помнишь этот номер. Мы оба попытались взять один и тот же бокал шампанского с подноса официанта, при этом едва не завалив и поднос, и самого официанта, он всегда был очень неловок, мой Якоб. Я влюбилась в него с первого взгляда, вернее с первого слова. Между двумя бокалами шампанского он объяснил мне, что такое форекс, причем так, что я поняла. Якоб Рейнгольд, немецкий еврей из Штутгарта, финансовый эксперт. Гений. Говорить он мог только об инвестициях, акциях, биржевых индексах, одним словом, о деньгах. А я как раз думала, что мне делать с собственными деньгами, чтобы они просто не закончились раньше, чем закончусь я, ты ведь знаешь, финансы требуют внимания. В общем, я расстаралась, и через три месяца он сделал мне предложение.

– И ты допустила его к своим деньгам.

– Нет, Руди, только к телу. Но я внимательно слушала его, а через какое-то время даже смогла задавать правильные вопросы к его ответам. Вот, например, когда все стали смотреть хоум видео, а киноиндустрии пророчили скорую смерть, он советовал своим клиентам вкладывать деньги в развлекательные центры с кинотеатрами на 6-10 залов. Не знаю, как там эти самые клиенты, а я так и поступила, и теперь сеть кинотеатров по всей Германии приносит мне неплохой гешефт. Ну и еще несколько проектов Якоба я воплотила в жизнь, у меня очень миленький инвестиционный портфельчик.

– А я думал, ты все нажитое непосильным трудом вложила в свою яхту.

Агнесс рассмеялась. Надо же, смех ее оставался все таким же низким, воркующим, очень сексуальным, будто там в глубине старой жирной туши как Иона в чреве кита, пряталась молодая красивая женщина, та, с которой я познакомился более сорока лет назад.

– Нет, Руди, яхта эта не моя, она принадлежит Фонду поощрения океанологических программ «Голубая бездна». Красиво звучит, правда?

– Тебе всегда удавалось придумывать броские названия. Только «Голубая бездна» – это, вроде, какой-то американский фильм.

– Ну и что, кто обратит внимание-то. Народу нравится. Между прочим, фонд настоящий, и он действительно финансирует что-то там по океанологии ну и меня заодно, мои путешествия.

– Да, а где она сейчас, твоя красотка?

– А, здесь, неподалеку, в Кинта-ду-Лорде, в вашу марину она просто не влезла.

В Кинта-ду-Лорде, новом, абсолютно искусственном городке была просторная марина для яхт и дорогой отель. Собственно, весь городок вместе с церковью, маяком, ресторанчиком у пирса, пляжиком с кошкин лоб, небольшими домиками, пальмами и бугенвиллией и был одним большим отелем для тех, кто пришел сюда морем.

Бутылка Лафройга подходила к концу, в отличии от наших разговоров. Тема «А помнишь?» может быть бесконечной. Я подумывал, не спуститься ли за второй, пока Луиш не закрыл свой шалман, но Агнесс, будто угадав мои мысли, вдруг засобиралась.

– Вызови мне такси, поеду. В нашем возрасте надо вовремя ложиться спать. Скажи мне, как у вас тут развлекаются пенсионерки?

– Немецкие пенсионерки очень любят ходить по левадам.

– По левадам? Что это?

– Это такие горные, вполне оборудованные под пенсионерок, тропинки вдоль бетонированных канавок с водой. Красивые виды, селфи на фоне камней и водопадов. Рюкзачок и скандинавские палки. Бутерброды и термос с чаем. Хочешь пройтись?

– Ты знаешь, хочу. И ты составишь мне компанию. Завтра. Я заеду за тобой, ну скажем, в двенадцать. Успеешь выспаться. Выбери не самый сложный маршрут. Должен же ты уважить свою английскую тетушку, как ты им сказал(?), по линии двоюродного деда что ли.

***

Мы пошли в Калдейрау Верде, Зеленый котел. Не самая сложная левада, но и не короткая, шесть с половиной километров туда, да столько же обратно, зато найдется и пара пещер, через которые надо идти в темноте, и виды на ущелье глубиной больше полукилометра и на закуску на финише – водопад. Я, правда, не думал, что Агнесс способна дойти до конца. Она явилась в необъятном белом спортивном костюме, дорогих трекинговых ботинках и панаме, на груди покоилась розовая фотокамера Сони, все-таки Агнесс и розовый цвет неразделимы. И никакого рюкзака, она на прогулку по Английской набережной в Ницце собралась, что ли? Ладно. Я взял сандвичи, несколько мандаринов, две бутылки воды и пару фонариков-наголовников, телефон, само собой.

Педру подвез нас на своем такси до левады, и мы пошли. Народу было маловато, день пасмурный, периодически начинал накрапывать дождичек. В левадах вода чистая, прозрачная, холодная, она поднимается вверх по горе путем сложной системы заслонок. В воде живет мелкая горная форель, рыбки неподвижно стоят, быстро крутя прозрачными плавниками или лихо плывут против течения. Как там у Кэрролла? Чтобы оставаться на месте, надо быстро бежать, а чтобы попасть в другое место, надо бежать в два раза быстрее. Как-то так. Поначалу мы двигались довольно споро, но потом моя спутница стала потихоньку уставать, останавливаться и фотографировать все подряд. Мы сделали привал, слопали по сандвичу, прошли первую пещеру, и тут, наконец, Агнесс спеклась.

– Пожалуй, с меня хватит красот. Нельзя вызвать такси прямо сюда? Нет? Ладно, я посижу чуток, а ты можешь еще прогуляться, Руди.

Мне бы не помешало прогуляться чуток по малой надобности, поэтому я оставил свою «тетушку» с камерой, водой и мандаринами, а сам прошел метров на триста вперед и скрылся от нее за каменным выступом. Но блаженство мое было прервано громкими воплями, Агнесс заорала, осыпая кого-то грязными немецкими ругательствами. Таких можно насобирать только в самом низкопробном портовом притоне. Она всегда умела заковыристо материться на разных языках. Откуда она этих смачных словечек набралась? Будто ошивалась на самом дне, ниже можно только копать. А может и ошивалась. Я ведь ничего не знаю о ее жизни до того присно памятного дня, когда сунул руку в ее карман. Уже через несколько мгновений я был рядом с ней, сидящей спокойно на камне, но при этом ругающейся на чем свет стоит.

– Что?

– Что, что! Какой-то гад, сволочь поганая, украл мою камеру.

– Тьфу, пропасть. Я думал, тебя тут убивают. Кто украл-то? Как он выглядел?

Агнесс не спеша вытащила из моего рюкзака пару мандаринов, начала чистить один:

– Ну как выглядел… Высокий, лет двадцать, может двадцать три, короткая стрижка, виски и затылок выбриты, без бороды, в одном ухе такая, знаешь, серьга, не серьга вставлена, круглое такое колесико, многие сейчас так ходят, мочки себе растягивают, как масаи какие-то. Футболка черная, джинсы, дыры на коленях, синие кроссовки Найк. Что еще? А! На правом предплечье татуировка цветная, дракон и китайский иероглиф «ди уй», значит «первый».

4
{"b":"713571","o":1}