Он заметил, что фруктовый сад состоит из очень небольшого количества видов - фруктовых деревьев, нескольких кустарников и многолетних растений и некоторых тощих сорняков. Весь верхний слой почвы выветрился, оставив обнаженную основу из твердой красной глины. Если бы он ничего не делал, природа продолжала бы двигаться по нисходящей спирали. Чтобы устранить ущерб, г-н Фукуока сначала сосредоточился на улучшении почвы и увеличении разнообразия видов. Чтобы разрыхлить почву, он рассыпал семена глубоко укоренившихся овощей, таких как одуванчик, лопух, док и дайкон. Чтобы очистить и обогатить почву, он посеял семена выносливых растений с прочной мочковатой корневой системой, включая гречиху, люцерну, горчицу, репу, амарант и тысячелистник. Затем он добавил зернобобовое почвопокровное из белого клевера. Клевер обогащает почву и эффективно подавляет сорняки.
Он также посадил различные деревья и кустарники, в том числе азотфиксирующие акации, чтобы улучшить более глубокие слои почвы. Деревья акации быстро росли, поэтому через восемь или девять лет он срубал их и использовал для дров или в качестве строительного материала, оставляя корни со временем гнить. Убирая деревья, он сажал другие деревья в разных местах сада, чтобы цикл создания почвы продолжался. Со временем почва стала плодородной, и фруктовый сад по структуре стал напоминать естественный лесной массив. К тому времени, когда я пришел на ферму примерно через тридцать лет после того, как он начал этот процесс, почва была плодородной, и повсюду росло более тридцати видов различных плодовых и ореховых деревьев, ягод и овощей. Были также куры и утки, несколько коз, несколько кроликов и ульи.
Г-н Фукуока считал, что, если природа получит возможность, она ответит, предоставив все, поэтому он всегда искал способы минимизировать свое вмешательство. Как он писал в «Революции одной соломинки»:
Обычный способ разработать метод - это спросить: «Как насчет того, чтобы попробовать это?» Или «Как насчет того, чтобы попробовать то?». Это современное сельское хозяйство, и оно только увеличивает занятость фермера.
Мой путь был прямо противоположным. Я стремился к приятному, естественному способу ведения сельского хозяйства, который упростил бы работу, а не усложнил ее. «Как насчет того, чтобы не делать этого?» «Как насчет того, чтобы не делать того?» - вот что я думал. В конце концов я пришел к выводу, что не нужно пахать, не нужно вносить удобрения, не нужно делать компост, не нужно использовать инсектицид. Если подойти так к делу, то останется несколько действительно необходимых сельскохозяйственных дел. 4
Когда он вернулся в сад, г-н Фукуока обнаружил, что природные системы были настолько сильно повреждены, что ему пришлось самому выполнять многие задачи, которые впоследствии стали ненужными. Когда, например, установился постоянный покров почвостроительных растений, ему больше не нужно было вносить удобрения. Как только разнообразие растений было восстановлено, оно стал средой обитания для широкого круга насекомых, поэтому больше не нужно было производить и применять даже органические инсектициды. В конце концов, он почти ничего не делал, просто сеял семена, раскладывал солому, время от времени срезал сорняки-почвопокровники и ждал урожая.
Он применил ту же простоту на своих зерновых полях, где ежегодно выращивал на одном и том же поле урожай риса и один урожай ячменя. Осенью он посеял семена озимого ячменя и белого клевера прямо в созревающие стебли риса. К моменту уборки риса молодые растения ячменя уже покрывали поверхность почвы. Затем он разложил неразрезанную рисовую солому обратно по полю. Клевер, соломенная мульча и тот факт, что между двумя полевыми культурами не было промежутков, затрудняли закрепление сорняков. Затем он посеял семена риса следующего года прямо в молодые растения ячменя.
Последовательно выращивая зерно таким образом, он избегал обычных задач вспашки, выращивания рассады риса в школке весной, а затем пересадки, прополки, удобрения и орошения посевов. Вместо аккуратного вида полей его соседей, г-н Фукуока продемонстрировал дикое изобилие естественного роста. Его почва улучшалась с каждым сезоном и вскоре вернулась к характеру почв естественных лугов. Несмотря на ее неопрятный вид, урожайность риса на полях г-на Фукуока была равна, а часто и превосходила урожайность его соседей, которые использовали химикаты и самые передовые технологии.
В те годы, когда г-н Фукуока развивал свой метод ведения сельского хозяйства, он в основном жил в саду, но это не принесло ему спокойствия, на которое он надеялся. Тогда он описал себя как вспыльчивого и неприятного даже для своей семьи. * Из своего горного уединения он с негодованием наблюдал вырождение как земли, так и японского общества. Японцы целенаправленно следовали американской модели экономического и промышленного развития. Земледелие стало бизнесом, а еда - товаром. Когда человеческий и животный труд был заменен машинами и сельскохозяйственными химикатами, население переместилось из сельской местности в растущие промышленные центры.
Фермеры стали меньше заботиться о качестве производимых продуктов, чем о том, сколько они могут за это получить. Эти изменения привели к загрязнению и духовному распаду. Г-н Фукуока был разочарован тем, что не мог ничего больше сделать, чтобы остановить этот процесс, несмотря на то, что ему было показано, как человечество может жить более гармонично в мире. Ему был дан дар проницательности, и это, как он чувствовал, принесло с собой ответственность помогать другим. Это была ноша, которую он нес на себе всю свою сознательную жизнь.
* Г-н Фукуока и его жена Аяко-сан вместе вырастили пятерых детей, четырех девочек и одного мальчика.
К концу 1960-х г-н Фукуока ощутил новое чувство безотлагательности. Он решил, что не может с чистой совестью больше молчать. Он стал более вовлеченным, излагая свои мысли на открытых конференциях, писал книги и статьи, появлялся на радио и телевидении. Он пригласил студентов поселиться в его саду, чтобы передать им свои практические знания и опыт в области сельского хозяйства, и пригласил всех, кто был заинтересован, в том числе ученых и правительственных чиновников, посетить его ферму и лично увидеть изобилие его полей. Однако его примеру последовали очень немногие.
Все изменилось с публикацией японского издания «Революции одной соломинки» в 1975 году и ее последующего перевода на английский язык в 1978 году. Г-н Фукуока наконец получил возможность посетить мир за пределами Японии, и то, что он увидел, встревожило его. Он был потрясен почти безлесными равнинами Калифорнии с увядшими однолетними травами, которые тупые пиндосы гордо называли золотыми холмами Калифорнии. Он понимал, что средиземноморскому климату Калифорнии не хватает летних дождей Японии, но он полагал, что люди сыграли важную роль в превращении Золотого штата в пустыню с промышленными методами ведения сельского хозяйства, плохим управлением водными ресурсами, чрезмерным выпасом. Побывав в других частях страны, он стал называть это экологической катастрофой Америки. Что он увидел в Индии и Африке дало ему представление о масштабах мирового экологического кризиса. С этого времени он посвятил всю свою энергию решению проблемы борьбы с опустыниванием с использованием методов естественного земледелия.
Г-н Фукуока считал, что большая часть пустынь мира возникла в результате деятельности человека, и что усилия по их реабилитации только ухудшают положение. Он считал, что пустыни можно восстановить с помощью широкомасштабного посева с воздуха. Он выступал за то, чтобы заключать семена как можно большего количества видов в глиняные гранулы, которые также содержат микроорганизмы. Если бы семена всех типов растений были доступны, природа нашла бы наиболее подходящий курс действий в нынешних условиях. Он назвал это Вторым Бытием. Самое главное, чтобы предвзятые идеи и предположения людей были исключены из процесса принятия решений.
