На его лице возникает улыбка, и он проводит пальцами по моим волосам, заправляя их за ухо. От его прикосновения кожа покрывается мурашками. Надеюсь, это ощущение рядом с ним никогда не исчезнет. Будь это возможно, я бы закупорила его в бутылке и использовала каждое мгновение каждого дня лишь для того, чтобы испытать, каково это — быть любимой им, даже когда он и за тысячу миль.
Нервно выдохнув, я открываю рот и пытаюсь найти в себе мужество сказать то, что должна, прежде чем струшу.
— Линк… раз мы говорим о нашем будущем. Думаю, сейчас… — мои слова обрываются рингтоном, стоящим на телефоне Линка, который заменил собой игравшую музыку.
— Запомни о чём мы говорили. — Он смеётся и приподнимается, прислонившись к спинке кровати. Тянется за телефоном, вытаскивает его из док-станции и отвечает на звонок.
Он прижимает к губам указательный палец, прежде чем поприветствовать звонившего громче, чем необходимо.
— Привет, пап! Почему ты звонишь так поздно? Разве в Калифорнии сейчас не одиннадцать вечера?
Вот чёрт! Это Мэтт!
Я вылезаю из постели и, подняв бельё с пола, торопливо надеваю его, затем нахожу футболку, брошенную по другую сторону от кровати, и натягиваю её обратно на себя. Молю Господа, чтобы его отец не догадался, что я здесь. Достаю по-прежнему молчащий телефон из сумочки, лежащей на прикроватной тумбе, и проверяю, не пыталась ли мама дозвониться до меня. Облегченно выдыхаю, не увидев пропущенных звонков. Я забираюсь обратно на кровать и проскальзываю под одеяло, слушая разговор Линка с Мэттом.
— Ты хочешь, чтобы я прилетел во Флориду? Сейчас? Но… я должен быть на работе… — Он оглядывается на часы, перед тем как продолжить, — через пятнадцать минут. Я ведь только устроился, папа. Мне нельзя просто взять и уехать с таким поздним предупреждением. У меня плотный… погоди. Ты что? Как?
У меня начинает болеть голова, пока я слушаю, как Линк выпаливает вопросы, ответы, и ещё больше вопросов.
Он хочет, чтобы Линк полетел во Флориду? Я знаю, что они с мамой поехали туда на турнир, который проходит в эти выходные, но не понимаю, почему он просит Линка присоединиться к ним. Бессмысленно. Ведь он сам настаивал на важности этой работы, когда Линку сделали предложение летом. Теперь же Мэтт желает, чтобы тот улетел в Штаты, пропустив целый день уроков, которые Линк должен провести?
— Хорошо. Я соберу вещи и постараюсь как можно скорее приехать в аэропорт. — Линк переводит взгляд на меня, прощаясь и заканчивая звонок.
Я сбита с толку: какого хрена сейчас произошло?
— Планы поменялись. Похоже, кедди3 отца отравился суши и не сможет работать завтра утром. Поэтому отец хочет, чтобы я сейчас же прилетел во Флориду и подменил его кедди на завтрашнюю игру. Это отличная возможность, которая поможет мне стать ещё на шаг ближе к проходке. От такого хорошего предложения нельзя отказываться. Тем более, отец уже позвонил боссу и отпросил меня.
Я бросаю на него вопросительный взгляд:
— Ладно, и когда ты вылетаешь?
— Прямо сейчас. Его частный самолёт ждёт меня на аэродроме. Он заправлен и готов к взлёту, осталось только мне доехать. Пока мы разговариваем, водитель уже едет за мной. — Ответив мне, он вскакивает с кровати и несётся в ванную, чтобы привести себя в порядок. Я же до сих пор чувствую его сперму на бёдрах, но меня так выбил из колеи звонок его отца, что я даже не решилась выйти из комнаты, чтобы помыться.
— Ты уезжаешь прямо сейчас? В аэропорт? Но… — я приехала сюда, чтобы рассказать о ребёнке, а теперь что? Я не могу выдать ему такую новость, пока он выкатывает чемодан за чёртову дверь!
Блядь, блядь, блядь!
Мэтт выбрал время хуже не придумаешь!
— Что ты хотела рассказать мне? — интересуется он, вернувшись в спальню, и принимается собираться: снова надевает боксеры и забирается в шкаф, вытаскивая тренировочные штаны и термокофту. Повернувшись ко мне спиной, он продолжает копаться в ящиках, бросая вещи на пол.
Я не могу это сделать. Только не так.
— Неважно. Поговорим об этом позже. — Сразу после моего ответа, его телефон снова издаёт сигнал, который стоит у него на входящих сообщениях. Он пугает нас обоих: у меня сердце подпрыгивает в груди, а он раздосадовано выругивается.
— Чёрт возьми! Ненавижу, когда меня торопят, — бормочет он, просмотрев сообщение, после чего отбрасывает телефон на постель и проносится по паркету к гардеробной. Резко распахивает дверь, вытаскивает с верхней полки чемодан и бросает его на кресло рядом со шкафом. — Водитель уже приехал. Меня бесит, что ты здесь, а я вот так выскакиваю за грёбаную дверь и бросаю тебя. — Он хватает вещи и обувь, упаковывая их за рекордно короткое время. — Если хочешь, можешь поехать со мной в аэропорт, — говорит он с грустью и разочарованием в голосе, приблизившись ко мне. Я сижу на краю кровати, свесив ноги на пол. У меня сводит живот от понимания того, что я прилетела сюда, чтобы рассказать ему о ребёнке и узнать, что творится у нас, но уеду, так ничего и не выяснив.
— Мне придётся проторчать там несколько часов до моего самолёта. Сомневаюсь, что я так быстро найду более ранний рейс. Всё нормально. Я приму ванну и немного расслаблюсь. Мне всё-таки хочется ознакомиться с достопримечательностями до возвращения домой. Всё правда нормально. Так что езжай, повеселись. А позже поговорим. Обещаю.
Его плечи поникают, когда он присаживается передо мной. Руки тянутся обнять меня за лицо, а сам он подаётся ко мне для прощального поцелуя. Я подавляю угрожающие хлынуть слёзы и крепко обвиваю руками его шею, ни за что не желая отпускать.
— Я люблю тебя, Злючка. Обещаю написать сразу же, как приземлюсь во Флориде.
— Я тоже тебя люблю.
Я неохотно отпускаю его, с тяжёлым сердцем наблюдая, как он берётся за ручку чемодана, надевает свои сандалии от Nike, стоящие рядом с дверью, ведущей в спальню, и исчезает в гостиной. Спустя несколько секунд до меня доносится хлопок закрывшейся двери, и я остаюсь совсем одна.
Переживания из-за всего случившегося внезапно обрушиваются на меня, как грузовик, и я срываюсь в ванную, ощутив неожиданный позыв рвоты.
Упав на колени, я поднимаю крышку туалета и успеваю вовремя наклониться. С момента приземления я толком не ела, поэтому из меня ничего не выходит.
Глаза щиплет, а горло саднит, пока я задыхаюсь, выплёвывая желчь, и пытаюсь отдышаться. Слёзы струятся по лицу, в то время как волна тошноты потихоньку спадает.
Я сижу на полу целую вечность, пытаясь найти в себе силы подняться и прополоскать рот.
Наконец, решив, что двигаться уже можно, я вскарабкиваюсь на ноги и принимаюсь за дело: промываю рот и включаю воду, чтобы набрать ванну. При каждом движении мышцы отзываются болью после секса, а теперь ещё и от того, что меня вывернуло наизнанку. Бедные мышцы живота мучительно ноют, а горло словно плавится от кислоты, которая за день вырывается из меня ещё несколько раз.
Повезло, что Линк успел уйти до того, как меня вырвало, ведь я знаю, что если бы я рассказала ему про ребёнка или он сам убедился в этом за несколько минут до своего отъезда, он бы ни за что не поехал в аэропорт. И у нас появилась бы проблема покрупнее, потому что нам пришлось бы разбираться с родителями. А я пока не готова к тому, чтобы они узнали. Для начала нам нужно время самим понять, что нам делать дальше, а потом уже можно будет рассказать им.
Остаётся лишь надеяться, что узнав о ребёнке, они примут наши отношения. К сожалению, справиться с чувством, будто с этого момента всё будет становиться только сложнее и сложнее, у меня не выходит. Только время покажет.
Глава 6.
4 июля, 2020 г.
Линк
