– Вчера, – потупившись, произнёс Ян и кратко пересказал историю прошлого вечера, вплоть до того момента, как оказался в доме Розамунды.

– Что случилось дальше? – нетерпеливо спросил Руд. – Ну? Вы видели убийц?

– Нет, – покачал головой юноша. – Я услышал шум и выбежал на улицу, а когда вернулся… – он отвёл взгляд и сглотнул подобравшийся к горлу комок.

– Что это был за шум? Что-то необычное? – продолжал допрос констебль.

– Хм… громкий скрип, – неуверенно ответил бард.

– Скрип? – Руд подозрительно сощурился. – Вы что, из-за любого шороха на улицу выбегаете?

– Нет. Просто… – Ян замялся.

– Просто что?

– Я не уверен, что вы поверите…

– Говорите уже!

– Мой кот сказал, что учуял странный запах. Чужой запах. Запах врага.

В кабинете повисла напряжённая тишина. Констебль переводил взгляд с Яна на Мьёля и обратно. Наконец он тяжело вздохнул и покачал головой.

– Вот как…И на что был похож этот запах?

Ян повернулся к коту. Мьёль раздражённо фыркнул:

– Ни на что! Ну, может, немного на базар восточного барахла.

– Он сейчас вам ответил? – тут же спросил Руд, с нескрываемым интересом глядевший на животное. – Я слышал только «мяу».

– Говорит, запах немного напоминает лавки восточных торговцев.

– О-о-о, – удовлетворённо протянул констебль. – Это хорошо.

– Вам пригодятся эти сведенья?

– Разумеется, – кивнул констебль и, хлебнув вина, произнёс: – Что ж, с допросом покончено. Поговорим о личном. Вам нужна юридическая практика, верно?

– Да, – робко ответил Ян.

– Кроме того, вам небезразлично это дело, – отметил очевидное Руд. – Наши интересы совпадают. Я предлагаю вам присоединиться к моему расследованию. Конечно, платить вам никто не будет. Ваше участие будет исключительно на добровольных началах.

Ян задумался. Чего добивается этот человек? Какой стороны придерживается? Чьи интересы защищает? Однако предложение было слишком заманчивым, чтобы от него отказываться. К тому же он ничего не теряет. Разве…

– Это ведь очень опасно? – и без того зная ответ, спросил бард.

– Более чем, – серьёзно кивнул Руд. – Но я не могу раскрывать детали, пока вы не согласитесь.

– Зачем вам моя помощь? Я думаю, вы и без неё прекрасно справляетесь.

На этот раз паузу взял констебль. Он пристально посмотрел на кота, словно желая разглядеть то, что Мьёль недавно съел. Спустя несколько секунд он заговорил:

– Из десяти констеблей города я один пытаюсь найти Розамунду ван Мейер, чтобы помочь ей. Двое других жаждут посадить её за убийство, остальные и вовсе не суются в это дело. Справляюсь ли я со своей задачей? Как видите, нет. Станет ли хуже, если вы будете мне помогать? Куда уж хуже. Тогда почему бы не попробовать? Честно скажу, вы и ваш кот очень заинтересовали меня. Опыт и интуиция подсказывают, что вы ещё сыграете свою роль в этой истории. И мне хотелось бы быть рядом с вами, когда это произойдёт.

Ян переглянулся с Мьёлем и ответил:

– Ну, тогда я согласен. С чего начнём?

– Отлично! – хлопнул по столу Руд. – Начнём мы с малого: перейдём на «ты», а то у меня скоро язык отсохнет «выкать». У нас небольшая разница в возрасте, так что нечего церемониться. Понял?

– Хорошо, – опешил юноша.

– А теперь ты пойдёшь домой спать. Уж больно вид у тебя тухлый.

Ян нахмурился и решительно покачал головой.

– Нет, – твёрдо проговорил он. – Хоть я и чувствую себя как расстроенная лютня, я не могу просто так уйти. Прошу, расскажите мне больше об этом… – он замялся, подбирая слово, – деле.

Руд расплылся в довольной улыбке.

– Прекрасно. Ценю энтузиазм и с радостью поощряю его. Скажи, тебя долго не было в городе, многое ли тебе известно о его жизни?

Бард неопределённо повёл рукой, словно рисуя в воздухе невидимые волны.

– Я так и думал, – вздохнул Руд. – Что ж, начнём с самого начала.

Две недели назад в своём кабинете в луже крови был найден Арон ван Мейер. Об убийстве сообщил его камердинер. Тогда же стало известно, что исчезла дочь мэра и её служанка. Кроме того, пропали драгоценности, и была разорвана на мелкие кусочки одна интересная бумажка. Соглашение более чем годовалой давности.

– Что за соглашение? – подался вперёд Ян.

– Очень известное, – разглядывая бурые круги под глазами собеседника, ответил Руд и продолжил: – Все знают, что Магистраты и мэры лудестианских городов раз в год выбирают Консула страны. Принято считать, что им становится мэр самого благополучного кантона, чтобы распространить это благополучие на всю Лудестию. На деле же Консул тот, кто сильнее.

– Хотя в идеале такого не должно быть, – вздохнул Ян. – Ведь в кантонах Лудестии нет армии, только корпус мушкетёров-стражников в каждом городе.

– Как приятно говорить с образованным человеком, – выказал своё восхищение констебль. – Лудестия не пользуется наступательными силами. Она сильна экономически. Именно поэтому торговые компании могут позволить себе любых наёмников. Обычно нанимают лудестианцев, например, переманивают к себе лучших мушкетёров. Но иногда обращаются к настоящим головорезам. Конечно, сделать это может не любая компания, а только самая влиятельная в своём городе.

– Ты ведёшь к тому, – сообразил Ян, – что чем больше компания зарабатывает, тем легче ей обрести власть. А с этой властью ей легче зарабатывать ещё больше, чтобы…

– Чтобы получить ещё большую власть, – кивнул Руд. – Такая простая и понятная схема. Прибрав к рукам городское налогообложение и управление, можно создать выгодные условия для собственной компании. И заметь, это не всегда плохо для города.

Как в случае с мэром города Льорисау, господином Кларенсом Хюльдом. Да, сначала он пустил казну на то, чтобы обеспечить свою торговую компанию грубарской конницей, но зато потом его фактории разрослись и стали приносить огромный доход, с которого, естественно, идут налоги в городскую казну. Кроме того, Льорисау, как центр торговой империи Хюльда, обеспечивает работой весь свой кантон и даже немного соседний.

И господин Хюльд не желает останавливаться на достигнутом. Со временем он решил претендовать на пост Консула и перебросил часть конницы в Льорисау, увеличив теперь уже военную мощь своего города. Никто не смел перечить ему. И не перечил пять лет, пока перед прошлыми выборами мэр Эйкдама не заручился куда более опасной поддержкой. Все знают, что конники из песчаного Грубара страшны, как смерть. Но так же известно, что корабли севера и есть смерть. Поэтому за несколько дней до выборов Хюльд отказался от участия.

– Говорят, – начал Ян, когда Руд замолчал, чтобы смочить вином пересохшее горло, – норхертрокцы поддержали господина ван Мейера за то, что он пообещал свою дочь их конунгу. Только ли за это?

– Конечно, нет, – усмехнулся констебль. – За такую мелочь никто из них и топора бы в руки не взял. Да и не была она сначала частью сделки. Год назад северяне привели свои корабли в порт, и мэр загрузил их всяким добром под завязку. Тогда на пирсе многоуважаемый конунг Агмунд и приметил Розамунду. Он заявил, что с радостью заберёт подношения господина ван Мейера и разграбит город, если ему не отдадут девушку. Мэру пришлось согласиться. Не знаю, сколько времени дал ему Агмунд, но у норхер… норхертр… Тьфу, что за слово! Норхертрокцев, будь они неладны, начинался сезон походов, поэтому конунг не забрал Розамунду сразу.

– Но время пришло, и он стал требовать обещанное…

– Именно, – кивнул констебль. – Несколько раз Агмунд присылал гонцов в Эйкдам. Зима в Норхертроке длится полгода, и он с войском не мог прибыть сюда раньше. Теперь же мэр мёртв, а Розамунда исчезла. И Агмунд несомненно знает это. Ему не с кого брать обещанное.

– Многие знают эти подробности?

– Конечно, особенно члены Магистрата и их приближённые.

– И они все считают Розамунду убийцей? – возбуждённо выпалил юноша.

– Ха-ха-ха! Едва ли кто-то из них всерьёз считает, что девочка прирезала своего отца. Однако, – констебль мгновенно посерьёзнел, – многие убеждают в этом окружающих. Например, временный мэр Сальваторе ди Нери.