– А ты подозреваешь?

Олег недоуменно посмотрел на меня.

– Да в том-то и дело, что нет! – раздраженно отозвался он. – Ты что, мою маму не помнишь? Ну не было у нее врагов, ее все любили. Она же как ребенок!

Олег сжал кулаки. Елену Григорьевну я прекрасно помнила, и, на мой взгляд, все обстояло именно так, как и говорил Олег.

Елена Григорьевна была милейшей старушкой, мне и самой показалась нелепой сама мысль, что кто-то мог желать ей смерти. Тем не менее этот кто-то убил ее, причем довольно жестоко.

– Возможно, это был все-таки вор, – предположила я вслух. – Есть вероятность, что он не собирался убивать твою маму, просто не рассчитал силу удара. А потом кто-то спугнул его на лестнице, и он удрал, так и не зайдя в квартиру.

– В полиции тоже так считают, – кивнул Солодовников и посмотрел мне в лицо: – Ну так что, ты возьмешься за это дело?

Я кивнула без малейших колебаний:

– Конечно, приступаю прямо сегодня.

Олег улыбнулся, и его лицо разгладилось.

– Спасибо, Танюш! Я знал, что могу на тебя рассчитывать.

– У меня есть еще пара вопросов. – Я заметила, что Олег бросил взгляд на часы.

– Конечно, спрашивай. – Он внимательно посмотрел на меня.

– Полиция уже успела кого-нибудь опросить? Я имею в виду возможных свидетелей.

– Ну… – Солодовников нахмурился. – Насколько мне известно, в первую очередь поговорили с консьержем. Милый такой старичок, сидит на своем посту на первом этаже, как полагается.

«Консьерж», – мысленно взяла я на заметку.

Олег потер ладонями виски.

– Да, и еще мамину соседку. Молодая такая, кажется, мать-одиночка. Живет в квартире напротив. У мамы в доме такое расположение квартир, если ты помнишь. Две двери выходят в общий коридор. А две другие квартиры – через площадку с лифтом. Не знаю, опрашивали ли их. Даже если и так, что толку. Так далеко вполне могли ничего не увидеть и не услышать. Даже если и дома были. А ведь это будний день, все на работе.

Он был прав. Преступники почему-то предпочитают обходиться без свидетелей.

– А эта самая мать-одиночка, – попыталась выяснить я, – она что-нибудь слышала?

Олег пожал плечами.

– Вряд ли, иначе дело продвигалось бы быстрее. Мне-то ничего не сказали, сослались на тайну следствия.

– Да, кстати, ты упомянул, что первым о случившемся узнал твой сын Саша. Мне и с ним надо будет поговорить, ты ведь понимаешь?

– Само собой, – не стал возражать Солодовников. – Запиши его номер.

Я вбила номер Солодовникова-младшего в контакты.

– Он бабушку очень любил, – негромко проговорил Солодовников, задумчиво наблюдая за моими манипуляциями. – Считай, вырос с ней. Мы с Зинкой не слишком-то много времени с сыном проводили. Теперь уж не наверстаешь… Все карьера на уме да компании, поездки разные.

«Да еще многочисленные походы налево», – мысленно дополнила я, стараясь сохранять непроницаемое выражение.

– М-да, – вздохнул Олег, не подозревая, чему именно только что поддакнул.

«Кстати, мне, возможно, пригодится и телефон его бывшей жены, Зинаиды». Я и его не преминула попросить, и Олег с готовностью продиктовал мне еще один номер.

– А с Аллой я тебя лучше сам познакомлю. В самое ближайшее время, – пообещал мой клиент с некоторой опаской.

Значит, его новую молодую жену зовут Алла…

– Теперь мне остается только ждать, уж ты-то от меня ничего скрывать не станешь, а, Тань? – Солодовников заглянул мне в глаза.

– Не стану, не сомневайся, – заверила я своего клиента.

Мы уладили формальности с оплатой и распрощались.

Солодовников сел в свою иномарку, перед этим галантно осведомившись, не надо ли меня подвезти. Чего-чего, а хороших манер ему было не занимать.

Я отказалась, поскольку сама была на машине, и Олег уехал.

Разговор с Солодовниковым оставил впечатление какой-то странной незавершенности. С одной стороны, Олег с готовностью отвечал на вопросы, предоставляя все необходимые сведения и так далее. Но вот едва речь зашла о его второй жене, как мой клиент заметно занервничал, я бы сказала, пожалуй, даже испугался. Интересно, что за этим кроется? Уж не подозревает ли он в убийстве собственную супругу?

Я принялась тщательно припоминать все, что мне удалось выжать из разговора с Солодовниковым.

Если допустить, что Елена Григорьевна сама открыла дверь своему убийце, то логично предположить, что она была с ним знакома. То есть преступник – кто-то из ближнего круга.

Моя собственная версия о том, что убийца просто не успел войти в квартиру и был вынужден спасаться бегством, теперь вызывала серьезные сомнения. Допустим, это так. И что, его действительно никто не видел? Все внезапно оглохли и ослепли? Хотя бы тот же консьерж, который по долгу службы просто обязан знать, кто заходит в подъезд или выходит из него. А уж если это незнакомец, то прямая обязанность консьержа – поинтересоваться, задав сакраментальные вопросы: «Куда? К кому?». Если только именно в это время консьерж никуда не отлучался, бывают и такие роковые совпадения. Или преступник мог намеренно выжидать, когда старичок ненадолго покинет свой пост, чтобы воспользоваться моментом и сделать свое черное дело. Да, но надо еще и уйти незамеченным.

Кстати, возможно, имеются записи с видеокамер, надо будет уточнить. А кроме консьержа могли быть и другие свидетели. Хотя Олег и ссылался на то, что, мол, в будни народу мало, но ведь город не пустеет до конца рабочего дня, как по мановению волшебной палочки. Люди так или иначе продолжают ходить по своим делам, далеко не у всех жесткий рабочий график, например строго до шести вечера. Есть пенсионеры, фрилансеры, молодые мамы в декретном отпуске, да мало ли кто еще.

Хоть какая-нибудь зацепка да найдется, утешала я себя.

А что касается новой супруги Олега, пока не знакомой мне Аллы… Я ведь понятия не имею, как складывались отношения между Еленой Григорьевной и ее новой невесткой. Что, если это та самая пресловутая классика жанра – невестка убивает ненавистную свекровь-кровопийцу?

Я задумалась.

В моем представлении образ Елены Григорьевны никак не вязался с жестокой властной женщиной, норовящей сжить со свету молодую жену собственного сына. Хотя Елена Григорьевна могла случайно узнать что-либо крайне неблаговидное о своей новой невестке.

Предположим, ей стало известно, что у Аллы есть любовник, и разгневанная мать пригрозила все рассказать Олегу. Или же Елене Григорьевне удалось что-нибудь разузнать о бурном прошлом прелестной супруги своего сына. Нечто такое, что Алла решила скрыть от своего обеспеченного мужа. Например, свой опыт работы в эскорт-услугах или в стриптиз-клубе.

Тут я едва не расхохоталась. Я ведь в глаза не видела эту самую Аллу и понятия не имею, есть ли у девушки склонность к подобному виду деятельности.

Тут я вновь припомнила, как забеспокоился Олег, едва речь зашла о его второй жене. И тут меня поразила новая догадка – что, если Елену Григорьевну действительно убила Алла? А Солодовников с самого начала об этом знал, но решил во что бы то ни стало вывести жену из-под удара. И вот здесь как раз-таки его стремление оттянуть наше с Аллой знакомство выглядит вполне логичным.

Предположим, супруги, посовещавшись, выработали совместный план действий. Прежде чем Алла встретится со мной, Солодовников подробно ее проинструктирует, что и как она должна будет говорить. Наверняка они уже состряпали убедительное алиби. Вот только способен ли Солодовников на такую подлость, ведь его скорбь выглядела такой неподдельной?

И ради чего он стал бы покрывать убийцу собственной матери? Безграничная любовь, готовность на все ради нее?

Тут я, прямо скажем, не сильна. Беспристрастные доводы рассудка, логические построения, аналитика – это моя стихия.

Если допустить, что Елену Григорьевну действительно убила Алла, из каких соображений Солодовников стал бы ее выгораживать? Желание скрыть позор, спасти свою репутацию, ведь это преступление неизбежно бросит тень и на самого Солодовникова. У владельца известной адвокатской конторы жена – убийца. Кто же станет к нему обращаться? К тому же маму уже не вернуть, а раскрытие преступления может сломать жизнь им обоим.