– Это Георгию решать, а не вам. – голос мамы звучал в глубинах квартиры тихо и как-то непривычно глухо и тут до девушки дошло… Она задышала глубоко и часто, схватившись одной рукой за грудь, другой, продолжая держать телефон, точно мешком пришибленная. Она не в силах была понять, как такое могло быть? Она, Каролина – приемная? Нагулянная? Удочеренная? Папа ей и вовсе не родной? Пусть суровый, пусть ворчливый, пусть – сухарь, но… Родной же? Или нет? Как же так? Как ей жить теперь с этими знаниями?

Мгновенно глаза девушки наполнились злыми слезами, она гневно шмыгнула носом и упрямо сузила глаза.

Каролина злилась и злилась сильно. Нет, не на мать и отца за то, что правду скрывали и вполне успешно столько лет. Вовсе нет. Она прекрасно понимала почему так случилось и от чего ей никто и ничего не говорил. Отец… Он, как был ей родным, так родным и останется, а вот дядя Сеня… Он же, благодетель хренов, специально приперся, матери душу травить, измываться над ней. Подгадал гад момент, когда отца дома нет и сидит, понимаешь ли, расстопырился, умничает еще чего-то… вампир энергетический!

Девушка оскалилась, зло, некрасиво, совсем не по- женски, точно волчица, что логово свое защищает – ничего, дядька, сейчас посчитаемся! Да и не дядька ты мне вовсе, как выяснилось. Так, мужик чужой, языком злобным одаренный! Отец за слова обидные, тебя по головке не погладит и мерзость твою не одобрит. Может – и вовсе от дома откажет! Родственничек!

Хорошо бы!

Запись пишется, а дядька все болтает, желчью исходит, гадина!

И совсем было собиралась Каролина объявить о своем присутствии, как дядька вновь заговорил, продолжая жалить и кусать мать безжалостно.

– Это, конечно, хорошо Наталья, что ты, все-таки, беременна. Давно пора. Я-то думал, что ты совсем уж пустобрюхая, за столько лет не сподобилась брату ребятеночка родить. И то, проверить еще нужно – его это дитя или ты, курва, вновь втихоря с кем согрешила? Георгий-то, простофиля, даром что при должности, а небось, весь разум от радости великой растерял! Ну мы проверим-проверим, есть способы. Я его научу, коль у самого ум не доходит. Второй раз не удастся тебе, женка грешная, нагуляша в дом наш притащить! Это я тебе точно обещаю!

Каролина вытянула шею и выглянула из-за угла – дядька, вольно развалившись на стуле, вещал вдохновленно, а мать, сжавшись, молчала, серея лицом.

– А знаешь ли, Наталья, почему Господь детей вам не давал? – продолжил говорить дядька Сеня и глаза его масляно заблестели – А все потому, что не след тебе деток рожать, змея… Кто есть ты и весь род твой? Цыгане блудливые, семя бесовское. Знаю-знаю я, все о предках твоих. От моего глаза ничто тайное не укроется. И ты, грешница, не должна плодиться и размножаться. По упущению Всевышнего случилось сё, а исправить-то можно… Хватит одной бесовки, что землю поганит… Пойди в дом нечистый и избавься от бремени, от той мерзости, что в животе твоем зреет. Неча мир людской гнилью полонить. Слышишь меня, голова твоя пустая? На аборт иди! Дура!

Каролина едва не задохнулась от гнева – вот же тварь! Убить малыша, брата или сестричку? Да она, может быть, всю жизнь мечтала? Как смеет он, тварь? Отец его за это на куски порвет!

– Хватит! – в материном голосе слышался надрыв – Уходи отсюда, святоша! Сами разберемся!

– Ты мне не указ! – рассвирепел дядя Сеня, осознав, что все слова его прошли мимо ушей непокорной невестки – Ишь, встрепенулась! Ты – никто в этом доме, потому и нишкни! Не командуй, баба грешная, грязная! Сосуд нечестивый, мерзостью переполненный! Я к брату в дом его пришел и не тебе мне указывать. Нечего тут слезы пускать, болото разводить, лучше меня послушай – голос дядьки стал вкрадчивым и даже сладким – Зачем тебе ребенок, дура? Избавься от сего, пока не поздно! Жили как-то без детей и дальше проживете.

– Я все мужу расскажу. – твердо произнесла Наталья Евгеньевна – Пусть знает, кого в доме привечает.

– Давай! – дядька Сеня глядел насмешливо и даже жалостливо. Развалившись на стуле, точно хозяин, он продолжал ощупывать Наталью липким взглядом – Кто тебе поверит, шалава? Я его брат, родной, единственный! Кровь его! Он лишь мне и поверит, как родичу и семье своей. А ты – неизвестно еще, родишь ли? Может, скинешь? Может, сама с балкона выпрыгнешь? А???

Лицо сектанта стало страшным и мать невольно попятилась, осознав, что брат мужа куда как сильнее ее. Мало ли что на уме у сумасшедшего сектанта? Вдруг, кинется?

– Поверит- поверит. – Каролина ворвалась в комнату и пнула стул на котором восседал упырь. Хорошенько так пнула, того аж повело – Уматывай давай, пока время есть. Я-то точно молчать не стану, отцу все расскажу. Довел мать до слез, гад! Ей, в ее положении, волноваться противопоказано – вредно! Про аборт, вообще, зря заикнулся – отец тебе того ни в жизнь не простит!

Дядька схмурил брови и взглянул на девушку брезгливо, с превосходством.

– Цыц, тля! Мала еще на старших голос повышать. А скинет, так и не велика беда. От поганой утробы только нечистый плод народится может.

Каролина искоса взглянула на мать – обычно сдержанная женщина тихо всхлипывала и девушку понесло.

– Ты, гад, не первый раз ее обрабатываешь – прошипела она зло, сжимая пальцы в тугие кулаки – Совсем рехнулся на старости лет!

Дочь приблизилась к матери, обняла ее одной рукой и набрала отца, наплевав на то, что тот, конечно же, слегка разозлится от того, что его беспокоят на работе.

– Папа – Каролина смотрела на дядьку в упор, насмешливо и презрительно. Она его ничуть не боялась, и он знал об этом – Я тебе запись одну сбросила… Послушай, тебе полезно будет.

– Ты дома? – отец слегка удивился и обеспокоился – Что-то случилось? С мамой?

Каролина едко улыбнулась – вот тебе и на! Отец не злится, хотя сам всегда запрещал звонить ему на работу. Он мог быть на обходе или на операции и не любил, когда его отвлекали.

– Это важно, папа. – Каролина сама удивлялась собственному спокойствию – Перезвони.

Дядька криво ухмылялся – у него не было телефона, и он не знал о том, что его разговор с матерью Каролина записала и отправила отцу. С каким наслаждением девушка стерла бы с его лица эту мерзкую ухмылку.

– Сейчас буду. – голос отца звучал глухо и тихо. Он, словно бы винил себя за случившееся. – Сиди дома с матерью, никуда не уходи, дочь.

Каролина так и поступила, мельком покосившись на часы – она опаздывала, но ведь ее могут подождать, стоит всего лишь попросить об этом.

Она скинула сообщение Сашке и обняв мать, принялась ждать отца, сверля подозрительным взглядом дядьку.

Тот, чуя недоброе, ерзал на стуле, утратив весь свой напыщенный вид, но не признавая себя побежденным. Брат всегда вставал на его сторону. Как старший из братьев, дядька Арсений продолжал чувствовать себя уверенно, убежденный в собственном праве руководить и указывать.

Каролина увела мать из комнаты, накапала ей валерьянки и уложила в постель.

Наталья Евгеньевна, собравшись, благодарно взглянула на дочь.

– Он на меня как-то странно действует – пожаловалась она, имея в виду отцова брата – Я как под гипнозом и сказать-то толком ничего не могу.

– Я – могу! – Каролина радостно улыбнулась – Здорово! У меня будет брат! Всю жизнь мечтала.

– Или, сестра – улыбнулась Наталья Евгеньевна.

– Или – сестра – легко согласилась Каролина.

– Ты – рада? – мама тревожно всматривалась в лицо девушки – Что ты еще слышала?

– Ничего – легко соврала Каролина, хотя слышала все. Зачем мать беспокоить, ей и без того не легко – Как этот придурок на тебя орать начал, я как раз в квартиру зашла. Записала его вопли. Вот. В этот раз не отвертится.

– Мы разберемся – мать старательно отводила в глаза в сторону, радуясь, что Каролина не слышала самого главного – Тебя, наверное, ждут?

– Ждут – подтвердила девушка, минуту назад получившая ответ на свое сообщение.

– Кирилл? – мать продолжала проявлять интерес, отвлекаясь от неприятностей.