Он чуть ли не с силой оторвал мою голову от себя и поднял чтобы посмотреть в глаза. – Мастер не будет тебя презирать, он же тебя вырастил как дочь. И это, он еще не знает, каких высот ты достигла и сколькому научилась. Скоро даже лечить сможешь.

Опустила голову, потерлась о свитер, вытирая непрошенные слезы. Рук не расцепила, мне и так нравится. Только голову, все-таки пришлось повернуть, дышать, уткнувшись носом в колючую шерсть, было неудобно.

– Постоим так еще? – Спросил Эд.

–Да.

– И все-таки, ты дура! Два месяца на десяти процентах от резерва и резкое восстановление. Здесь и отвара не нужно, накроет без вариантов.

– То есть про остальные причины можно не рассказывать?

– Говори уже, чудо.

– Академия. Про битвы ты понял, фон там соответствующий. Как будто мертвяки постоянно рядом и греются за твой счет. Как только за границы вышла, настроение поднялось. До холма добралась, где и внешних расколов нет, совсем хорошо стало.

– Что ощущаешь на территории, опиши.

– Мне там хреново, очень, кажется, сама земля силы тянет. Не понимаю, почему остальные не чувствуют? Но меня будто знобит из-за этого постоянно. Может, потому что резерв почти пустой. Когда приходила в первый раз, такого не было. Только, если после вынужденного купания, нехорошо стало. Но там и неудивительно.

– До того как в речку окунулась, ничего не напрягало?

– Да меня все там напрягает и напрягало.

– А именно таких ощущений, чтобы знобило?

– Нет, вроде, не было. Только после реки, но я замерзла и потрепало меня хорошо.

– А пока в реке была, что ощущала?

– Что сдохнуть не хочу! Думаешь там было время на другие мысли?

– За камень когда схватилась, почувствовала что-нибудь особенное?

– Да, неземное счастье! Эд, мне некогда было анализировать. Порадовалась что смогла ухватиться и не утонуть. И то, это уже после пришло, сначала просто пыталась удержаться. – Отвечаю зло. Что за дурацкие вопросы?

– Подумай, – серьезно говорит рыжий, – это важно.

– Страх был. Дышать нечем, выбраться не могу. Камень подвернулся, вцепилась намертво, тоже со страху, жить хотелось, а река не отпускала. Потом еще пол часа лежала, выталкивая из себя воду, отходила. Как не увидел никто, до сих пор не понятно.

Рассказала гораздо больше, чем планировала, ну и ладно. Сегодня можно, день такой. Рыжий погладил меня по голове, легко, едва касаясь. Чуть снова не разревелась, когда меня последний раз жалели и гладили по голове?

– А когда к Хранилищу ходила, было это чувство?

Задумалась. – Нет, не было. Только это первые дни были, тогда, в принципе, не так сильно ощущалось.

– Значит, во всем виноват камень, а вот имела ли значение река пока непонятно. Я бы поставил на то, что имела. Маловероятно, что студенты никогда не проливали кровь в долине. С другой стороны, может именно этот камень так воздействует, а на оставшейся территории все нормально.

– Что-то я потеряла нить разговора, ты сейчас о чем вообще? Почему камень виноват? Он меня спас вообще-то. Ну то есть я сама спаслась, но он помог фактом своего существования. Это может вообще единственное нормальное место во всей академии.

– И кто упрекал меня в лени? Подумай сама.

Подумала, ничего не надумала. Попробовала еще раз, главное сосредоточиться.

– Ты решил, из-за того, что я рассадила об него руку, активизировались какие-то чары и начали тянуть из меня… – тут я запнулась, – даже не знаю, что они из меня тянуть начали. Тепло и хорошее настроение? А река этому как то поспособствовала, выступила в роли катализатора? Но у Хранилища такого не происходит, потому что земля там неприкосновенна.

– Не думаю что чары. Скорее ты права, мертвая земля тянет. Или общается с тобой так. Ты ей кровь и благодарность за спасение, а в замен она может дать только то, что у нее есть. Холод и одиночество. – И резко так, грозно. – Было одиноко?

– Д-да.

– Нужно проверять. К камню сходи еще раз, следи за ощущениями. Попробуй пообщаться, сказать что тебе плохо и долго ты так не протянешь.

– С кем пообщаться? С камнем?

– Лучше всего и с камнем и с землей, с разницей хотя бы в день. А то не понятно будет, кто среагировал, это, конечно, если повезет. Походи по территории, последи за ощущениями. Где хуже всего себя чувствуешь, там и общайся. Ну поной, поплачься, попроси не даровать тебе такого. Типа дружба дружбой, но совки порознь. К реке обязательно сходи, к ней в-первую очередь. Попроси помочь, раз уж она тебя в это втравила, а если и не она, то все равно помочь. Что ей стоит, она такая большая, сильная, Хранилище защищает, а бедной маленькой тебе помочь не может. С кем бы не общалась, упирай на то, что ты сирая и убогая, а собеседник большой и сильный, про красоту еще что-нибудь можешь наговорить. Ну сама придумаешь, не маленькая.

– Эд, я конечно знаю, что старые заклятия нужно заговаривать, но это когда речь про амулеты и артефакты идет. А ты мне предлагаешь с землей рекой и камнем общаться.

– А ты думаешь, места и объекты скопления силы так сильно отличаются? Тем более, что старинных заклятий на них не меньше, скорее больше в разы и творились они все разумными существами, то есть проговаривались. Вот и сниматься должны также, разговорами.

– Хорошо, буду разговаривать как с артефактами, очень большими артефактами.

– Ты так и не поняла? Они и есть артефакты, огромные сотворенные тысячами разных существ. Вечные, потому что никогда не переставали быть частью природы, а значит обладают и ее движущей энергией. Только еще более страшные и могущественные от этого. Человеку никогда не дано будет воспользоваться всей их силой, да и другим расам, мне кажется, тоже. Но они прекрасны и могут одарить тебя, просто потому, что рядом и привлекла внимание.

– Ты говоришь о них, как о разумных существах.

– Потому что они разумны. Места силы больше, артефакты меньше. Только разум у них совсем другой. Как у природы. В ней, я надеюсь, ты не сомневаешься? Мы, наверное, никогда друг друга не поймем, а жаль.

– Почему ты не стал заниматься артефакторикой, когда заработал достаточно для хорошей жизни?

– Я и так ей занимаюсь, никакая академия в мире не даст такой практики как у меня.

– Но ты мог бы создавать…

– Для того чтобы создавать настоящие артефакты нужны дар и знания, которых у меня пока нет. Но они все равно померкнут по сравнению с этим. – Он повернул голову и посмотрел на долину и Хранилище едва заметные в подступающей темноте.

Эд все таки отошел от меня. Ушел к костру, за границу круга. Теперь и лица не видно.

– Давай по следующему пункту. Чем тебя озарило? Что ты и будучи адекватной в такие моменты готова вокруг кругами бегать, я знаю, можешь не рассказывать.

– Две идеи, – произношу я тихо. – Над первой еще думать и думать, но мне кажется что это и есть решение. Всего лишь…

– Ракурс, я помню. Объясни что это значит.

– То и значит. Все зависит с какого ракурса посмотреть. Я искала вход в Хранилище именно как вход, не обязательно дверь или лаз, но что-то из того, что встречалось в моей практике. А если посмотреть с точки зрения древних, это вовсе и не должен быть именно вход. Может, это просто метафора. Потому что, если допустить, что легенды не врут, его использовали все. Не могу я представить один и тот же вход для богов, драконов, фей, эльфов и и гномов. Либо ого-го ворота, либо им и входить не надо было. С рекой такая же история. Я воспринимаю ее как препятствие и все. А под другим углом, она должна охранять, с третьего угла должна пропускать желающих. Сильно я сомневаюсь, что короля со свитой она считает более желанными гостями, чем простых студентов. И вот, по идее, должен получиться многогранник с огромным количеством разных версий, каждая с разного ракурса. А у меня сплошная стена, в которую я безуспешно долблюсь.