Джим включил задний ход. Автомобиль рванулся и медленно попятился назад. Вокруг виднелись такие же блюдечки солончаков.

- Горючего на двадцать минут езды,- предупредил Джим.

- Хватит.

- Скажите все-таки, откуда здесь пустыня? - спросила Бекки.

- Результат грабежа плодородия почвы. Уничтожение структуры почвы,кратко ответил Гаррис.

- Не понимаю,- созналась Бекки.

Редкая американская девушка созналась бы так откровенно в своем невежестве в обществе мужчин. Вот почему Гаррис посмотрел на Бекки удивленно и с оттенком одобрения. Это польстило ее самолюбию, но в то же время она испугалась, как бы Гаррис не приписал это ее желанию оригинальничать.

- Я просто жадная ко всему новому,- сказала она,- и если это не секрет...

- Никакого секрета,- прервал ее Гаррис.- Об этом даже иногда пишут, как о стихийном явлении, когда надо объяснить, почему опаздывают поезда, встречая вдруг на пути горы земли, почему не могут делать операции в больницах, заполненных тончайшей почвенной пылью, несмотря на закрытые двери и окна, а также чтобы объяснить существование миллионов американских кочевников, безработных, бывших фермеров и сельскохозяйственных рабочих.

- На автомобильной карте эта пустыня не обозначена,- сказала Бекки.

- Умение замалчивать правду, извращать факты и отвлекать внимание народа в другую сторону - первая обязанность нашей буржуазной печати,сказал Гаррис.- Ну, как вам объяснить попроще рождение этой пустыни... Когда-то здесь были прерии... Я не знаю, где вы учились и знаете ли вы это, но - почва отнюдь не мертвое тело, как, например, камень. В почве имеется пятнадцать процентов живого белка от ее веса, в виде различных микроорганизмов. Скажу одно: почва может быть здоровой и может болеть, например, засолением, может истощаться и разрушаться. Научное земледелие путем опыта установило правильное, разумное пользование почвами, в частности восстановление их плодородия путем обработки, удобрения и последовательной смены высеваемых культур. А если ради наживы из года в год засевать одно и то же поле одной и той же культурой, например пшеницу сеять после пшеницы или хлопок после хлопка, да при этом гнать тракторы с плугами или пропашниками на высшей скорости, да к тому же не удобрять и не сеять трав, то почва истощается. Комковатая структура ее разрушается, почва превращается в не связанные между собой пылинки. Стоит только подуть ветру, и вся пыль, более легкая, чем речной песок, поднимается на воздух и уносится в океан. Страна теряет каждый год несколько миллиардов тонн почвы. Плодороднейшая равнина Сен-Ризоля теперь пустыня. Да и не одна она. И черные бури, как результат хищнического земледелия, бушуют не только в Соединенных Штатах Америки, но и в Аргентине и в других странах.

- А Оленьи леса, что произошло с ними? - спросил Джим. Он никак не хотел поверить, что эта дикая пустыня, чуть ли не погубившая их, была в недалеком прошлом сказочными лесами.

- Там дело проще. Леса росли на песках. Корни деревьев связывали пески, заставляли их лежать неподвижно. Но вот вырубили леса, а новых не посадили. Поэтому высохли родники и реки, участились засухи, посохли кустарники, убежала дичь, улетели птицы. И на месте некогда богатых Оленьих лесов осталась песчаная пустыня. Стоит подуть ветру, и пески приходят в движение.

- Почему же никто не предупредил, что этого делать нельзя? возмутилась Бекки.

- Кого? - спросил агроном.

- Землевладельца.

- Да он прекрасно знал, что будет. Но ему надо было именно в этот год, именно сейчас получить прибыль - хотя бы ценой гибели будущих поколений, хотя бы весь мир стал пустыней.

- Что же он, сумасшедший или преступник?

- Эх, мисс,- воскликнул Гаррис,- никто не имеет права препятствовать ему, ведь он собственник! Вот он и превращает леса и плодородные долины в пустыни.

- История не знала ничего подобного,- авторитетно заявила Бекки.

- История? - переспросил Гаррис и в сердцах топнул ногой, попав по ноге Джима, лежавшей на педали. Тот "газанул", и машина подпрыгнула. Извинившись, Гаррис продолжал: - А Сахара? А пустыня Гоби или Шамо, где в песках еще и теперь можно увидеть наполовину засыпанные мертвые города некогда цветущей страны! А пустыня Центрального Ирана! А где рай и изобилие плодов земных, плодороднейшие в мире равнины между реками Тигром и Евфратом? Теперь там пустыня! На месте некогда богатейших и плодороднейших стран теперь мертвые пустыни. Но вы правы в одном: то, что происходит сейчас,- ужаснее прошлого. Вы собственными глазами видели, как образуется новая гигантская пустыня - назовем ее Макмантия,- которая, как пожар, распространяется по всему Западному полушарию... И среди диких песков люди будущего будут раскапывать остатки городов Чикаго или Вашингтона и удивляться нашей дикости.- Агроном помолчал, вздохнул и потом сказал голосом резким и властным: - Мы обязаны не допустить гибели! Понимаете, обя-за-ны!

Бекки с ужасом смотрела на бесплодную пустыню.

- Кто же он, кто же этот изверг и злодей? - спросила она негодующе.

Гаррис посмотрел на девушку с таким удивлением, словно видел ее впервые.

- Вы где живете? - спросил он.

- То есть как это? - растерялась Бекки.- В Америке.

- Нет,- твердо и убежденно ответил Гаррис.- Вы живете в империи нескольких финансовых диктаторов, и первый из них Мак-Манти. Поэтому правильнее было бы назвать Америку Макмантией, или страной Моргана, или же страной Дюпона и Рокфеллера, а в общем - фашистской олигархией. Десять или пятнадцать монополистов - это число постоянно меняется. Они командуют правительством, которое они назначают, а также армией, судом и полицией.

- А конгресс? - недоверчиво спросила Бекки.

- Почти все члены его - ставленники олигархов. Эта группа миллиардеров давно бы отказалась от комедии выборов в конгресс, но это необходимо для обмана народа, чтобы отвлечь его от революционной борьбы и создать видимость демократии. Вы слышали о лоббистах?

- Это частные адвокаты фирм?

- Так они официально значатся. Но эти несколько сот лобби очень влияют на дела в конгрессе.

- Вы шутите?

- Нет, к сожалению, это факт. А о том, как основательно обманут народ, принимающий показную сторону демократии за ее существо, свидетельствует хотя бы ваше удивление. А ведь вы, мисс Бекки, насколько я могу судить, незаурядная девушка.