Я либо в реанимации лежу в коме, либо я, либо... Думать об этом было как-то не охота, да и не сейчас, если пуля попала в потроха, то до Чусового далеко, часа полтора езды, да и дома никого не было, чтобы меня доставить в больницу, по крайне мере, я никого не встретил, когда выходил на улицу. Так что вот… И хера теперь делать? Что там шаман говорил про миры Нави? Может, часть моего сознания переместилась в иной мир? Может и так, как-то я с такими мыслями сразу приуныл.
Двое подошли ко мне вплотную, на лицах вижу озабоченность, серьезные людишки, а особенно их побрякушки в руках, которые отсвечивали холодным стальным железом, таким можно дырочек наделать, мама не горюй.
— Кто ты?.. — наконечник копья скользнул по моему горлу, упёрся остриём в кадык. — И где Олег? Отвечай, лесной дух!
С таким выражением лица, как у них, я решил не шутить, а то прикончат, не разбираясь, как молочного поросёнка. Да точно! Эта сука, что зовётся Олегом, утащил меня якорем в свой мир… Я понял! Часть его потерянной души послужила для меня маяком и, видимо, перетянула моё сознание в свой родной дом, в своё тело, в свою жизнь. Но тогда я должен быть сторонним наблюдателем, как он был, а я не чувствую его, то есть совсем! Просто лежу на сырой земле, пускаю сопли пузырями и всё. Эй! Дружок… Где ты? Ау! Чего притих, ты ведь теперь дома, давай выручай, твои друзья и подчинённые.
И как всегда, хрен вам, полное отчуждения и тишина в моей голове. Вот же, сука какая вредная! Главное, побывал у меня в гостях, в моём разуме, вернулся домой к себе, прихватив моё сознание, и теперь ссыт чего-то. Эй! Ку-ку! Что-то железное и холодное мне упорно тычет в шею, я, по-моему, немного отвлекся от дел насущных, пора возвращается к делам бренным.
Молодые всё ещё стояли метрах в двух от меня, тыкая своим копьем в моё горло, и, видно, уходить никуда не собирались. Вот что я им скажу, честно, в такие открытые лица и брехать неохота, а видно придется... Да и чего брехать-то, в голову ничего не лезет, в мозгу черти картошку на сковороде жарят. Взгляд у них настороженный, ещё бы, у ихнего князя-другана кукушка улетела на юг. А может, под дурачка закосить, я могу… у меня к этому талант, как бы по этому поводу сказал наш уважаемый Станиславский, если бы мне довелось перед его светлым ликом валять дурака, заплакал, обнял бы меня рыдающе, похлопал дружески по моей спине и сказал: «Вот теперь верю… верю, Сережа, что ты идиот, без всякого сомнения, это твоё!»
— У вас огонька не найдется? — что первое в голову пришло, то и спросил, глаза, вижу, их на выкат полезли, словно они демона в лесу увидели.
— Дух лесной, отвечай, зачем тебе огонь? — наконечник копья сделал мне больно.
— Курить очень охота... — не стал я кривить душой, мой ответ их, видимо, сильно удивил, вижу, зависли на неопределённое время.
— Что охота? — переспросили они.
— Ну… подымить бы я сейчас не отказался.
Горыня, а я их, в принципе, довольно неплохо знал по снам, повернулся к Фриде.
— Дух лесной дыму просит… Бабка Агафья рассказывала, что если разжечь большой костёр и побольше накидать в него веток можжевельника, и над ним подвесить одержимого за ноги, то от этого дыма любой дух издохнет падалью.
Красотка кивнула и стала озираться, видимо, в поисках кустов этого упомянутого можжевельника.
Ой, чувствую, не к добру всё это, вот бы эту бабку Агафью саму, думаю, за ноги подвесить на дымом можжевельника и подвялить немного для пущего ума. Первый стал быстро собирать дрова, а вторая скрылась в лесу, видно, за листвой можжевельника умотала. Вот же, балабол сраный, вечно я накаркаю на свою больную голову, мне ещё копчёным окороком не доводилось висеть, и ведь вижу, ничуть не шутят, всё по правде людской.
— Не надо меня подвешивать, — кричу Горыне, — не виноватая я, он сам пришёл!
Ну всё, трындец, судя по его реакции, теперь точно поджарят.
— Я ваш князь названный! — я гавкнул в их сторону, по-моему, мы это уже где-то проходили, вроде не помогло. Вот засада! И вот, как назло, дождь перестал идти, три дня, сука, лил как с ведра, а сейчас, когда меня хотят эти туземцы подвялить, перестал! Нет, ну не сволочь ли он, а! Пока я барахтался, эти там занимались костром, уже, чую, и дымком повеяло душистым. А сам судорожно соображал, как выбраться из этой очередной жопы, которая со мной приключилась на этот раз.
Интересно… И я замер, а откуда я знаю, что дождь три дня лил? Вопрос… Я постарался успокоиться, насколько в этой ситуации возможно было. Память Олега мне услужливо подтолкнула все знания, которые, видимо, он знал и пережил, раньше я такого во снах за собой не замечал.
А ну-ка, стоять! Чужая жизнь капля по капле стала просачиваться в мой мозг. Я сел, поджал ноги под себя. А я точно Серёга или уже нет? Я задумался...
Да, всё ещё тот самый балабол Серёга, никаких изменений в своей личности я не почувствовал. Но помню и первую свою жизнь в славном городе Санкт-Петербурге и вторую княжью, словно я действительно её сам пережил, даже чужие эмоции присутствовали немного, только стоит дверцу отворить. Я вспомнил своих детей, дочь и сына, маленького внука, которого так и не увидел, мать, отца, которые остались в городе Изобильном, любимую сестру и зятя, своих дорогих племянников. И, переворачивая эту страницу жизни, я вспоминаю другую… Помню крепкого в плечах отца, хороший ловец тварей был, старенькую мать, я был в этой семье один ребенок, очень редкое явления в этом мире, обычно детей бывает больше пяти в семье, а тут, видно, у родителей что-то не сложилось, а точнее, погиб отец в схватке с демоном. Мы и подружились с Горькой с самого детства, только он был полным сиротой, отец его ушёл через снежный перевал с группой охотников на вновь зафиксированный волхвами прокол очередной нечисти, так тот отряд и не вернулся оттуда, сгинул со всеми людьми. Вот и росли мы с ним сиротами, я у мамки один, он у бабки один, мать его, к сожалению, умерла при родах. Потом учёба, ежедневные изнурительные тренировки, прошли годы, и я выбран молодым военным вождем, кровь ассов по отцу позволяла, и вот мы все вместе направляемся к Ведьминой горе к жрице богини Морёны, несём гостинцы, нас послал старый волхв Гараун к Хельге. Млять...
Вот же старый сучок, он опять тут. Сто пудов он… И там он, и тут он. Засада… Таких совпадений просто не бывает! Великий волхв России тут, а это значит, я не в Нави, я в далёком прошлом. Твою ж мать! Я еле сдержался, чтобы не заматериться вслух, а то эти орлы и так недобро на меня поглядывают, и костёр, вон, большущий уже распалили.
