Впереди показалась бензоколонка с придорожным рестораном при нейэдакая помещичья усадьба, сложенная затейливо из красного кирпича, с кованой решеткой ограды.

Увидев гостей, Федя Чкаловский спустился по чугунной, ажурного литья, лесенке и, пыхнув буржуйской сигарой, расплылся в фарфоровозубой улыбке. Поздоровался с Самохиным, приобнял за плечи, косясь в сторону Новокрещенова. Протянул ему руку с приметной фиолетовой рябью выведенных татуировок, и Новокрещенов пожал ее осторожно.

- Тоже вертухай бывший? - ломая дистанцию, хохотнул Федька, хлопнув нового знакомого по плечу, а тот, остро сообразив, что так вот панибратски здесь дозволяется вести себя только одному человеку, поправил, сдержанно улыбаясь:

- Доктор зоновский. Сейчас не практикую.

Федька, став серьезным вмиг, лязгнул новыми зубами резко, по-собачьи, будто муху на лету жамкнул, кивнул, не снимая руки с плеча Новокрещенова.

- Молодец... А по званию кто? Тоже майор? Вот вы какие у меня... два майора! Я, дело прошлое, тюремных медиков завсегда уважал. Это ж какое терпение надо, чтоб с братвой уголовной возиться! А потому и по понятиям красный крест и все, кто там работают, - неприкосновенны.

- Только где они теперь, понятия те, - встрял Самохин. - Вон, по телевизору говорят, что нынче вся Россия по понятиям, дескать, живет. Может, оно, конечно, и так, да понятия-то теперь не те! Не наши, не зоновские...

- Что, затосковал по нормальным законам? - хмыкнул Федька. Напридумывали себе на голову адвокатов, присяжных... Всем им, и судьям тоже, и даже прокурорам цена есть. Я, если понадобится, любого куплю, а они с радостью продадутся. А вот воровской сходке взятку не дашь. Рассудит по справедливости, по-нашенски... - и, видя, что вознамерился было Самохин возразить, уже и рот открыл, взял его за плечо примиряюще. - Ну ладно, ладно... Нас жизнь рассудит. А сейчас пойдемте, товарищи, или как вас теперь... господа майоры, за стол, там и потолкуем. Обед у меня скромный разгрузочные дни соблюдаю, в великий пост мяса не ем... сегодня у нас шашлычок из баранинки да осетринки, салатики разные, фрукты... Ну и водочка, само собой. Я ведь просто живу, без излишеств. Не то, что некоторые... буржуи!

С террасы открывался вид на простор созревших пшеничных полей. Впрочем, Самохин в злаках разбирался плохо, и, возможно, поля были ржаные, а то и вовсе ячменные. А дальше, по грибовидному, словно от ядерного взрыва, облаку пыли, вздымавшемуся к поднебесью, угадывался город. Словно определив, о чем подумал Самохин, Федька, опять промокнув сытые губы, бережно отложил салфетку, сказал в сердцах:

- Нет, вы гляньте только, как город испоганили! А ведь я третий год в областной экологический фонд такие бабки отстегиваю! Все растащили, ворюги! Не-ет, власть надо менять!

- Чем тебе эта-то плоха? - удивился Самохин.

- Российская еще куда ни шло. А вот областных - всех в шею! Разве ж это власть? Мелкие гопники! Хапнули деньжат из казны и давай коттеджи строить. Построили, нырнули туда, как хорьки, и только зубки скалят - не подходи, мол, мое... Я бы их всех по этапу... На Колыму, в лагеря, и чтоб конвой вологодский, и чтоб кумовья вроде тебя - неподкупные да беспощадные. Я, даже когда вором был, на основы государства не покушался! - гордо заявил Федька. - А эти... Эти придурки наверху опять страну до революции того и гляди доведут, - и, став серьезнее, продолжил: - Всероссийская послабуха достала уже. Никто ни хрена путем не работает, а жрать все хотят. Причем вкусно. Избаловались при социализме, все в себя никак не придут... В соответствии, так сказать, с реалиями... капиталистическими. Живой пример. Беру на заправку бабу из деревни. Вот, говорю, зарплата тебе чуть ли не больше, чем у председателя колхоза, у вас в селе такой ни у кого нет. Работай, только честно и добросовестно, не воруй. И что ты думаешь? Полгода проходит, и уже либо бензин не доливает, либо в запой уходит. Эту выгоняю, беру другую, из города. Бывшая учительница, интеллигентка, и... Бац! Та же история!

- Гуляет народ, - убежденно поддакнул Новокрещенов. - Дисциплина в государстве нужна. Чтоб бездельники, если не разумом, так желудками осознали, что на халяву нынче не проживешь...

- Во, товарищ правильно мыслит! - похлопал его по плечу Федька. - Идея, так сказать, в массах уже созрела!

Самохин хмыкнул скептически:

- Порядок-то все хотят, по дисциплине скучают, но - для других, не для себя. Чтоб все, значит, по струночке ходили, а он, к примеру, на бензоколонке собственной средь бела дня вкусно ел да пил. И, между прочим, денежки на эту роскошь, а еще магазины да банки неизвестно откуда взялись. Вернее, известно, да прокурор доказать не может... Вот бы где порядок да дисциплину навести!

- Ты рассуждаешь, как люмпен! - ощетинился Федька. - Солдафон! Слыхал хоть такое слово - инвестиции? Умные люди в мое дело деньги вкладывают, а потом я с ними прибылью делюсь. Политэкономию изучать надо было в свое время, а вы, вертухаи, спали на марксистско-ленинских подготовках. А конспекты вам зеки ушлые писали. И теперь обижаетесь на весь белый свет, на митинги с красными флажками бегаете: обобрали! Прогнивший режим!

- Ну, насчет режима ты сам только что разорялся, - напомнил Самохин.

- Да я ж... не в том смысле!

- Да хоть в каком! - разозлился Самохин. - Ловко у вас выходит. Я, отставной майор, значит, люмпен, а ты, уголовник хренов, уважаемый гражданин!

- Друзья! Послушайте меня, друзья! - прервал их Новокрещенов. - Не время спорить! Жизнь... изменилась. Сейчас пора деловых людей, и здесь Федор Петрович, безусловно, прав. Поэтому давайте перейдем к нашему делу. А уж оно-то и впрямь благородное. Уверен, что против этого-то никто не возразит!

Федька крякнул, достал из кармана две сигары в кожаном футлярчике, протянул одну Самохину.

- И правда, Вовка, хватит лаяться. Того и гляди, помрем скоро, а все туда же... Отношения выясняем... Расскажите лучше, что вы надумали, как пацанчика пленного выручать будем?

Отставной майор со значением посмотрел в глаза Новокрещенову, и тот понял, изложил свой план так, что не коснулся мнимой болезни Самохина, разоблачения онкологов с их ложной диагностикой, и закончил следующим образом:

- Нам, Федор Петрович, ваше содействие только в одном понадобится. Надавить на администрацию учреждения, чтоб зека в указанную мною больницу без задержки госпитализировали. А потом, когда доктора под мою диктовку ксиву составят, чтоб насчет актировки не манежили, а - сразу в суд... Да, на судью тоже как-то воздействовать... в смысле срока рассмотрения документов, надо бы... Ну, а как чеченца актируют - я по опыту знаю, в зону его не повезут - на хрена им смертник, медицинскую статистику портить, так что из-под стражи освободят в больнице. - Тут мы его с Самохиным и встретим.

- А справитесь - вдвоем-то? Чечен, хоть и тихий, а все же не овца... Завалит вас обоих - вот те и операция, - скептически прищурился Федька.

- Еще третий будет, - пояснил Новокрещенов. - Оторвяга парень. Герой афганской и обеих чеченских войн. Он знает, как ихнего брата окоротить. Да и мы с Андреичем тюремное ремесло еще не забыли. Затарим чеченца так, что хрен найдут. И он хрен вырвется. А после начнем на солдатика нашего менять.

Федька сунул палец в рот, поковырял задумчиво в зубах, сплюнул в сторону, покачал головой.

- Ох, чую я - не сносить вам голов. Не чечены их оторвут, так братва щукинская... несерьезно это все... самодеятельность. Я так не люблю. Работать надо профессионально, наверняка! Вам ведь бандиты будут противостоять. Славянско-чеченская группировка! А вы - любители. Боевиков по телевизору насмотрелись?

- Так другого-то выхода нет! - вставил словцо Самохин. - Да и не такие уж мы... любители. Два бывших майора, как-никак, и боевой ветеран-спецназовец.

- Ну, точно кино! - хохотнул Федька. - Великолепная семерка, вернее, блин, тройка. Два пенсионера и контуженый инвалид... Ладно. Валяйте. Чем смогу - помогу. Когда начнете?