— Видана, — нежно отстраняет меня от себя, проведя подушкой пальца по нижней губе. Такой нежный жест и такой чертовски знакомый. — Пойдем в дом, иначе, — двигает бедрами, вынуждая застонать на весь салон, — просто не выдержу, и все снова повторится.

Молча с ним соглашаюсь, слезаю с колен, ощущаю легкое томление между ног, сажусь на сиденье рядом с ним, нахожу глазами платье, валяющееся на полу, тут же его надеваю и слегка приглаживаю волосы. Знаю, что выгляжу не лучшим образом, но приводить себя в порядок просто нет никаких сил. Пусть обитатели дома думают обо мне все, что угодно. Потом, если что, с ними разберусь. Рауль всего лишь боксеры с брюками поправляет и переплетает наши пальцы. Мило ему улыбаюсь, все же светясь изнутри. Та частичка души, что я потеряла в ресторане, потихоньку начала возвращаться.

— И часто ты приводишь в дом незнакомок? — задаю ему вполне логичный вопрос, когда мы выходим из машины.

Осматриваюсь по сторонам. Хоть сейчас и глубокая ночь, но яркий свет от фонарей по всей огромной территории освещает нам путь. Днем обязательно все здесь рассмотрю. Пока что же нас встречает немного угрюмый дворецкий, явно не ожидавший увидеть владельца особняка с некой дамой.

— Добрый вечер, — даже если против тебя настроены, то нужно не поддаваться на провокацию, а проявлять вежливость, замаскированную под настороженность и грубость. Кто знает, как люди себя поведут рядом с тобой.

— Добрый вечер, месье Клеман, — аж засветился весь как лампочка Ильича. Тоже мне гостеприимный сотрудник. — Мадемуазель, — сдержанно, без каких-либо эмоций. Ну, хоть на этом «спасибо». — Звонила мадемуазель Полин, — что за курва? — просила срочно с ней связаться.

— Передай моей сестре, Антуан, что я не намерен с ней разговаривать, пока она не перестанет себя так вести, — как же он строг с собственной сестрой (хорошо, что это не любовница). Неужели, чем-то заслужила такое отношение? Интересно было бы узнать. — Моя девушка, — аж приятно это слышать, — Видана Зотова останется здесь. Поэтому утром пусть приготовят завтрак на двоих и отнесут на террасу, — дворецкий молча головой кивает, пропуская нас внутрь.

Едва же переступаю порог этого огромного особняка, как оказываюсь на руках Рауля, который несет меня прямиком к лестнице. Не успеваю толком интерьер рассмотреть, только и успеваю отметить богатство и роскошь во всем. Да и двух женщин около дверей скорее всего в гостиную, смотрящих с каким-то ужасом в глазах на хозяина и ношу в его крепких руках. Не могу себя остановить от небольшой дерзости, поэтому и показываю им язык, пока мы не оказываемся на площадке второго этажа. Здесь Рауль проходит мимо двух комнат и, остановившись рядом с одной, толкает ее ногой. Вносит меня внутрь и с озорством в глазах кидает на мягкое покрывало королевских размеров кровати. Утопаю в нем и нескольких подушках, раскиданных по всей постели.

— Ты не ответил на мой вопрос, — напоминаю ему о начале разговора на улице, пока нас не прервал дворецкий. Делает вид, что совсем меня не понимает, поэтому приходится повториться, на что он так загадочно улыбается, что хочется треснуть ему по голове чем-нибудь тяжелым.

— В дикую молодость было дело, когда девчонки чуть ли не каждый день посещали мою спальню, — присаживается рядом, а потом и вовсе ложится на спину.

— То есть хочешь, сказать, — поворачиваюсь к нему лицом, чтобы лучше видеть, — что сейчас я единственная, кого видит твоя прислуга, да?

— Именно так, — оказывается на боку и опирается на локоть. — После смерти отца и отъезда мачехи с моей сестрой особняк стал слишком огромен для меня.

Все в городе знали, что знаменитый миллиардер Рауль Клеман в двадцать один год возглавил компанию умершего отца. Ему оказались подвластны акции, филиалы, денежные средства, недвижимость. Много сотен, даже тысяч сотрудников у него в подчинении, несколько партнеров и…мачеха с сестрой, которые по слухам одна хлеще другой. Сука и дрянь. Так вроде бы их прозвала какая-то газета. Характер у них адский, из-за чего становятся героинями скандалов чуть ли не каждой вечеринке. Сильвия Пессон, жена адвоката, слишком часто мелькает в откровенных нарядах. Полин Клеман, студентка Сорбоны, тратит деньги из своего фонда налево и направо. Такими темпами она может лишиться всего своего наследства.

— Давно они уехали отсюда? — задаю вопрос не как журналист, готовая это использовать в очередной статье, а как его девушка, решившая просто что-то о парне разузнать. Рауль видя, что я искреннее этим интересуюсь, продолжает разговор.

— Через пару месяцев после смерти отца. Сильвия нашла себе ухажера, который сделал ей предложение после того, как ее мнимый траур закончился, — аж зубами скрипит вспоминая свою мачеху, которая, по слухам, была как-то замешена в кончине Фабриса Клемана. — Поэтому они с дочерью уехали побыстрее к нему в Марсель. С облегчением я уже было подумал, что они навсегда там останутся, но сестра настойчиво мне звонит, прося о какой-то помощи.

— Попала в неприятность? — Полин Клеман — та еще штучка, которую совершенно не жаль. Думаю, что она влезла куда-то и теперь не может сдать заднюю.

— Типа того, — понимаю, что он не хочет со мной сейчас откровенничать, поэтому и не настаиваю. — Может, устроим поздний ужин? — меняет тему разговора. — Ведь я же хотел тебя, как следует откормить.

— Чтобы я стала похожа на корову, которая в дверь не проходит, да? — потягиваюсь, наблюдая за передвижениями Рауля по комнате. Он снимает с себя рубашку, отправив ее на кресло. Немного худощав, но это его не портит. Переодевается в спортивные брюки и майку. Бросает мне около двери «Скоро вернусь» и исчезает в коридоре.

Хлопаю себя ладошкой по лбу, немного отрезвляя. Да уж, Видана! Вот так приключение тебя сегодня ждало. Одно хлеще другого. Не сюрприз от судьбы, а самое настоящее сюрпризище, от которого как-то стоит избавиться. Прикрываю глаза, прокручивая в голове план дальнейших действий, и сама не замечаю, как проваливаюсь в сон, ощущая лишь, как меня укрывают мягким одеялом. В благодарность что-то бормочу себе под нос.

Громкая, противная мелодия моего сотового режет слух, заставляя такому чудесному сну меня покинуть. Открываю сначала один глаз, потом второй, осматриваюсь, понимаю, что нахожусь в спальне Рауля совсем одна, а на тумбочке разрывается телефон от звонков Нинет. Черт! Протягиваю руку и моментально отвечаю, про себя сыпля проклятьями на голову этой женщины. Она же мне небольшой отпуск обещала. Какого черта сейчас донимает?

— Доброе утро, — сбрасываю с себя одеяло. Голая. Неужели, Рауль взял на себя смелость и раздел меня?

— Видана, дорогая, где ты сейчас? — вот не знай я ее достаточно хорошо, подумала бы, что она обо мне беспокоится. Но ей явно что-то нужно, поэтому и говорит таким приторно-сладким голоском.

— Отдыхаю, как и положено человеку, выигравшему спор со своей начальницей, — сажусь поудобнее, разглядывая обстановку комнаты. А нехило так живет миллиардер, раз его спальня как музей антиквариата в покоях самого короля Версальского дворца.

— Приезжай срочно в редакцию, — пропускает мимо ушей мои слова, как будто не было нашего спора, и я обязана продолжать работать. — Нужно кое-что обговорить.

— Нинет, — встаю с кровати, прохожусь по пушистому ковру до дверей в ванную и чуть было не матерюсь от восторга прямо в трубку.

Ну и ну. Да тут все из мрамора. Красиво, дорого, роскошно. Две раковины в виде огромных чашей, несколько вешалок с полотенцами и халатами. Огромных размеров ванная прямо по середине комнаты. Да в ней могут четверо легло уместиться, такая она большая. Причем все в во весь рост. Душевая кабина с полностью стеклянной дверью встречает меня так приветливо, что я тут же регулирую воду и решаюсь распрощаться с Нинет, которая явно не хочет этого.

— Зотова, — по фамилии назвала, значит, сейчас начнет свою пламенную речь. — У тебя есть контракт с редакцией, пункты которого необходимо соблюдать, — точно, контракт. Вот о чем я с ней поговорю, разорвав его физически и символически.