Он делал все, что мог, но она не сдавалась. Она была подобно китайской стене, что простоит еще века. Но он бился о нее чем только умел, он был однолюбом.

Это его и сгубило. Бедный, он не знал, что поделать – напивался по выходным вдрызг и отчаянно горланил музыкальные хиты ушедшего со своими собутыльниками. Он сделал все, что смог. Его совесть была чиста. Но она не дала ему не единого шанса, и он, как ни старался, прекратил битву.

Пустыня реальности ждет своих обитателей. Нас держат в тисках наши взгляды. Как же это чудесно, не знать где ты очутишься завтра. Посмотреть за край своего ума и увидеть небывалое прежде, как будто впервые окунуться в прохладную воду. О новый дивный мир! Какая прекрасная белизна, какая свежесть впечатлений. Все невероятные задумки уже здесь. Прямо перед носом, прямо перед тобой. Очнись, друг, и развернется целый фейерверк энергий и токов.

Белый квадрат. Разрисованные тегами трансформаторные будки. Трудовые будни, в которые так просто смешаться с толпой и лицезреть, что же будет дальше. И ты выпадаешь из общества, чтобы стать сильнее. Быть ниже всех, чтобы оказаться выше на несколько ступеней. Разыграть партию в шахматы, так и не усвоив всех правил. Безрассудство однажды тебе покажется лекарством, когда силы покинут, а ты захочешь измениться. Попробовать и сделать – вот рецепт события.

29.12.2019 г.

Вот и перевернулся календарь. Я доволен, но мое довольство скоротечно. Оно закончится, когда я встречусь с той, в которую был влюблен лет n назад. Преходящее счастье, непреходящее осознание смертности. Временность гарантирует нам вдохновение, чтобы запечатлеть себя в нем. Что ты знаешь о грядущем? Лысый пухленький дядечка в очках смотрит на меня сквозь призму десятилетий. Зеркало не проведешь, даже не пытайся, это просто отражение тебя.

Нам предоставили бесплатные билеты, но забыли спросить, хотим ли мы идти на это зрелище. Это давление необходимости, от которого некуда деться. Мотив непризнанности, скованность нищеты, скудность действий. Капитализм диктует неумолимые правила – продайся или будь никем. Быть никем – нормальное состояние в обществе спектакля. Я отказываюсь принимать какую–либо роль, чтобы потешить публику.

Проснувшись, мы снова засыпали – не было денег, чтобы выбраться из плена грез. И мы жили в дурмане, впитывая алкогольные пары и дешевую еду. Я не понимал, надолго ли это затянется, может день, возможно, до скончания века. В любом случае, в этих сновидениях мы казались себе счастливыми, хотя были несчастнейшими. Туман, кромешный туман, и нам верилось, что в этой дымке –

спасение от всех бед.

Пробуждение. Поведай мне, что было со мной. Жил ли я? Или просто взирал на все с другой стороны зеркального стекла? Говорил ли я с тобой, бросал ли истории, которые так похожи на правду? Мне не все равно, я не безразличен, однако в моих глазах можно прочитать похуизм. Я наобещал много лишнего, но так и не научился быть умереннее. Искренность – все, что я просил у себя и других, после того как пограничная ситуация накрыла собой мой мир.

02.01.2020 г.

Прости несовершенство всего, в этом – его совершенство. Но тебя бы устроила только всебезупречность, ни капли меньше. И ты прячешься за работой, ты скрываешься в отношениях, рассеиваешься в друзьях, бежишь от себя, вознамерившись не принимать есть–ность. Но она съест тебя, дорогая, ты не устоишь. Пожалуйста, прими ее как дар, как будто, твой любимый вручил тебе самый ценный подарок и хочет, чтобы ты хранила его целую вечность!

Я разгоняюсь и несусь, сломя голову. Суета со всех сторон, мелькают пазлы реального. Никто не может быть остановлен. Ничто не может быть остановлено. Только вперед. Как писал Анатоль Франс: “Жить значит действовать!”. И я пытаюсь соблюдать это правило, стараюсь быть его последователем. Но я последователен только в своей непоследовательности. Я, как Людвиг Фейербах в его архэ, вожделел бы закончить свои дни отшельником–атеистом в забытой всеми деревеньке.

Мы дико противоречивы. Нам достались фрагменты из лучших эпох, но даже их мы медленно теряем. Дети 90–ых, мы просрем все, ведь нас не научили созидать, но только разрушать. Наши священные писания – это хаотические метания мыслей обыкновенного человека. Наше священное предание – это существование среди непрерывного беспредела и анархии. Довольно порядка и беспонтовых подделок, даешь неразбериху и подлинность!

Кто еще готов услышать о том, что только настоящее обладает мощью? Кому еще сообщить об ударной девственности простоты и о несгибаемой воле смиренности? Я, словно Диоген Синопский, брожу в поисках слышаших, с фонарем посреди белого дня. Но сам не слышу о чем проповедую. Я глухонемой поводырь, поэтому предпочитаю путешествовать в одиночестве.

Я учу ни о чем, ни о чем я учу – и это сама жизненность сказует во мне.

02.01.2020 г.

Мне скучно и грустно. Никто не звонит и не пишет. Я, как полковник в отставке, что переживает последний сезон, после которого ничто. Ничто, которое ничтойствует. Но я сам удалился в затвор, чтобы внимать себе, ибо шум внешний заглушал голос внутри. Сто мишеней – и ни одного выстрела в цель.

Так я провел два с лишним десятка лет, пытаясь обнаружить хотя бы одну цель, в которую можно попасть. Но с этим покончено, мишени были моими видениями.

Он сидел и смотрел на меня. Прошло девять лет. Я не мог узнать его. Бывший бунтарь – неформал, который то и дело говорил о противостоянии существующему порядку вещей, стал заурядным менеджером на заводе, что только и твердил мне что о карьере, о повышении зарплаты, о поиске лучшего места для труда. Он предал себя, развеяв свои воздушные замки. Но он не сознавал, что натворил. Дав замолчать внутреннему ребенку, он выпустил наружу жестокого родителя, подавившего волю младенца.

Кто узнает тебя через десяток лет? Кто признает в тебе тебя? И сам ты, узнаешь ли ты себя? Дорога превратилась в знак вопроса. Знак вопроса обернулся дорогой. Сколько прохожих я знал, скольких друзей я не знал. Мы, как полуденные тени, в судьбах незнакомых. Наш караван заплутал в пустыне, и мы поодиночке двинулись кто куда. Несмотря на это условие, все вышли на путь, так как он пролегал везде, где бы ты ни был. И закапал ночной дождь – предвестник утреннего света.

Рассвет, во время которого хочется обнулиться. Стать будто цифра “0”, что стоит в начале и в конце. Я не хотел бы вернуть время назад, ибо я бы повторил ровно то же, что уже совершил. Так к чему эти ностальгии – эти выверты памяти? Не в силах человеческих менять атрибуты материи – пространство и время. Но в силах – продолжать меняться и, в конце концов, измениться до неузнаваемости, так что окружающие ахнут и разойдутся под звук капели.

03.01.2020 г.

Незаменимых нет, не было и не будет. Это иллюзия самозначимости. И я был ее приверженцем. Но, взгляни, нет замены только Солнцу, которое светит всему и каждому. Остальное, подобно росе на траве, мимолетно. Но это не повод для разочарований. Настоящее мучение – это бессмертие, что бесконечно зацикливается само на себе. Смог бы ты вытерпеть, то, что повторяется ежедневно в одной и той же последовательности одинаково?

Боги покинули нас. Бог умер, согласно завещанию Ницше. Мы кружимся в нигилизме, но этот нигилизм позитивен. Мы прыгали над бездной, мы окунались в омут, мы летали над пожаром. Но мы еще тут. Дышим, чувствуем, врубаемся в имманентное. Празднуем совершеннолетие духа, который с нами уже сотни тысяч лет. Танцуем над останками традиционной культуры. И все хорошо, все спокойно, мы смертны, и это факт.