– Вы искали меня? Но я вас не знаю – сказал наконец он.

– Нет, не знаете – тут она замолчала, выдерживая паузу и собираясь то ли с мыслями, то ли с духом. Не знаете меня – тихо и с сожалением повторила она. Никого и ничего он не боялся в жизни, но тут неприятный холодок прошелся по спине. «Только мне сумасшедших не хватало» – подумал он, но продолжал смотреть на нее без движения и ждал продолжения. В тишине соприкосновение кружки со столом прозвучало как удар молотком, а за окном с подтопленной крыши сполз наст снега и с грохотом упал, ломая ветки дерева, выглядывавшего из толстого сугроба. Он вздрогнул и в его руках, ломаясь щелкнула веточка. Неизвестное, тайное всегда интересно, но может быть и страшным. Нет, людей он не боялся, он боялся, что это разрушит его мир, в котором он жил в последнее время. Ничего не говоря, он встал и прошел в соседнюю комнату, там на старом шкафу он достал спальный мешок и вернулся к печи. Возле нее он расстелил его и лег, повернувшись к печи лицом, заранее свернув валиком свитер и положив под голову. Помолчав, он сказал:

– Один мой близкий человек когда-то говорил, в любой непонятной ситуации ложись спать. И он сейчас абсолютно прав. И вы ложитесь. Завтра будет день.

Она промолчала.

Муха зимой. «Как не люблю мух» – подумал он. Отогревшись, насекомое проснулось и жужжа билось в окно. Открыв глаза, он лежал и смотрел как та выкручивала вентиля, ударяясь раз от раза о стекло. «Дура» – решил он. За окном светило яркое солнце, сменившее серые краски на золотые. Лучи уже пролезли через окно в дом и на солнечной дорожке висела пыль. Тепло и светло, тихо. Он повернулся и посмотрел на диван. Ночная гостья спала, уставшая после ночной дороги. Оставалось немного дров, как раз чтобы подтопить и вскипятить воду для чая. Осторожно чтобы не разбудить спящую, он долил воды в чайник и поставил его на печь, затем открыл еще теплую топку, закинул последние дрова и поджег. Присев на корточки смотрел как огонь схватывается и облизывает языком толстые сучья. «Что с ней делать?" – думал он. Бывает в жизни происходят необъяснимые вещи, и он встречал такое, что разум отказывался понимать происходящее, но он всегда пытался найти хоть какое-то объяснение. И вот то, что происходило с ним сейчас возвращало его на несколько лет назад, туда где то, что с ним происходило он старался забыть, то, из-за чего он оказался здесь, то почему он один.

На утро намечалась ротация. Он с двумя сослуживцами, с одним из которых он сдружился за время проведенное здесь должны были отбыть на отдых. С вечера были собраны вещи и переданы позиции вновь прибывшим. Ночь прошла спокойно, враг за это время ничем не проявил себя. Это скорей беспокоило, чем успокаивало. Если тихо, то жди беды. Но рано утром, когда туман стелился по полю и солнце уже готово было показаться на горизонте они складывали вещи в багажник повидавшему многое старенький внедорожник. Машина была старая, но надежная. Когда было все готово и последний мешок положен в багажник они расселись по местам. Он сел за руль, его товарищ справа на пассажирском, третий сослуживец разместился сзади, открыв окно и положив автомат на свои колени. Товарищ справа так же сидел с открытым стеклом, поглядывая в туманное утро.

–С богом – сказал он и машина, заурчав, карабкаясь двинулась по ухабистой дороге в сторону города. По пути домой вероятность нарваться на неприятности была высока. Засада, попасть под обстрел, подорваться на фугасе это перечень того, с чем можно было столкнуться. Можно было нарваться и на бандитов, прикрывающихся формой, поэтому внимание было предельным. Да и война все-таки. Чтобы добраться до места отдыха нужно было с начала проехать по дороге по открытому участку около пяти километров, затем миновать село, в котором еще оставались мирные жители, те кто по разным причинам не смогли уехать и остались, прячась по подвалам, а затем укрываясь за холмами выйти на трассу и мчаться к городу, где их ждала нормальная еда, горячий душ, мягкая кровать и крепкий, гражданский сон. Они ехали в тумане, скрываясь за выступами холмов, солнце, показавшееся на горизонте, не успело осветить всю землю и этим помогала им оставаться незамеченными для неприятеля. Впереди показалось начало открытого участка, и он вдавил педаль газа в пол, развивая скорость на сколько это было возможно. Машина киксанула, устремляясь вперед. Сидящие в машине товарищи внимательно осматривали обочины и маленькие пролески вдоль дороги, дула автоматов они высунули из окон, держа пальцы на спусковых крючках и готовые в любую секунду открыть огонь.

–Воронка слева – сбоку подсказал напарник.

–Вижу без тебя, следи справа и не мешай. Рулить мы и сами умеем – сквозь зубы ответил он. Дорога местами была изрыта воронками от минометного обстрела, и езда превращалась в слалом, только победителю наградой была не медаль, наградой была жизнь. Оставалось немного и опасный участок был бы пройден, но при следующей рулежке, объезжая одну из воронок раздался оглушительный взрыв. Машину подбросило как игрушку и из задней части автомобиля взрывом вырвало кусок вместе с сидящим бойцом и автомобиль накренившись вперед сделал полукульбит, воткнувшись передком в землю и опрокинувшись назад. Он не помнил сколько прошло времени, когда он очнулся, а открыв глаза увидел перед собой свои ноги. В ушах стоял монотонный гул, глаза застилала розовая пелена и во рту стоял сладковатый привкус, перемешанный с гарью. Потом наступил провал. Когда он снова открыл глаза, то обнаружил себя сидящим за небольшой насыпью, которая позволяла полностью скрыть его от окружающих. Повернув голову, он увидел напарника, тот сидел рядом, закрыв глаза. Он протянул руку и потрепал его за плечо

– Ты жив? – тот открыл глаза и быстро закрыл рукой ему рот. – Не кричи пожалуйста – только это он и понял по губам. Напарник посмотрел на него внимательно и отстегнув флягу заставил выпить из нее.

– На, подлечись, а то ты своим криком всех распугаешь. «Спирт, это хорошо» – подумал он. Сделав большой глоток, он зажмурился и спирт провалился, обжигая внутренности.

– Что там? – он махнул в сторону останков внедорожника.

– А хрен его знает. Нет никакого желания проверять – ответил тот.

– Что Сибирь? – он спросил о третьем попутчике.

– Трындец, нет Сибири. Двухсотый, осталось что там от него, не знаю – отозвался тот, прислонившись спиной к насыпе и глядя вперед.

– Я так думаю, будем ждать темноты? – ответил он.

– Определенно – отозвался тот

– Или на дурачка или ждали – добавил тот.

– Если ждали, чего не добили? – задал он резонный вопрос.

– А я знаю? Нет, если ты хочешь проверить, то пожалуйста, прошу. Но я как друг и по совместительству умный человек советую не выпендриваться, а спокойно посидеть, вдыхая этот прекрасный воздух – ответил тот.

– Посидим – примирительно ответил он – Дай флягу еще.

– Держи, алкоголик. И ты это, не увлекайся – протягивая спирт посоветовал тот.

– Делать то, что доставляет удовольствие, значит быть свободным. Вольтер – ответил он, прикладываясь к фляге.

– Хорошо – рассмеялся тот. Туман рассеялся, солнце скрылось за свинцовыми тучами. Серые холмы и желтая трава с кое где оставшимся снегом наводила тоску и безысходность. «Воздух!»– вдруг закричал кричал он и завалился на землю, накрыв голову руками. Раздался приближающийся свист. Взрыв от прилетевшей мины раздался в ста метрах от них, около подбитой машины. Наступила недолгая пауза. Стрелявшие скорректировали огонь. Следующая мина прилетела уже ближе и третий выстрел попал точно в остатки машины, разорвав на части и раскидав по запчастям ее в разные стороны. Когда рассеялся дым, то на месте машины зияла воронка.

– Все, бобик сдох – констатировал напарник.

– Надо выбираться. Так мы до вечера не просидим – подумав сказал он.

– Не очень хорошая идея, но может ты и прав, давай подумаем – ответил тот. Дорога шла по открытой местности и просматривалась со стороны врага. Выйди они сейчас из укрытия, и они оказались как на ладони. Высокая, прошлогодняя трава росла по обе стороны дороги и если проползти около пятисот метров по ней, то шанс остаться незамеченным был велик. «Пятьсот метров! Мама родная, пятьсот метров это много, это не то, что много, это до хера» – размышлял он – но другого на ум не приходило.