Это был самый простой способ отдохнуть зимой от города. Ему следовало знать это.

– У тебя есть дополнительные загвоздки, – указал Адам.

Он был «специалистом по коммуникациям» в «МакКей-Таггарт». Или, как называл его Кейз – чуваком, который знал, как хакнуть систему.

Райли посмотрел на список, заметив пару знакомых имен.

– Какие загвоздки?

После того как Брэн и Элли ушли, у него появилась идея. Он не узнал девушку на фотографии, которую откопал Кейз, поэтому ему нужно было сузить круг поисков. У Касталано не было большого количества друзей. Он мало кому доверял. Возможно, что он нанял кого-то «сыграть» Элли, но Райли был готов поспорить, что это женщина из его окружения. У Касталано наверняка что-то есть на нее.

Он надеялся, что Касталано не избавился от девушки.

– Помимо того, что тот парень мог использовать кого-то не из компании, твоя главная загвоздка в круизных лайнерах. Если этот парень действительно умный, он бы отправил ее круизным лайнером, потому что они, хотя и поверяют паспорта, но не ставят в них никаких отметок, – объяснил Адам. – Если бы она полетела, у нас была бы запись. А если она отправилась на день на корабле, тебе чертовски не повезло.

– Или ты можешь посмотреть списки пассажиров круизных кораблей за ту неделю, – это казалось довольно просто.

– Ты чертов засранец, – после довольно продолжительной паузы раздалось в трубке.

«МакКей-Таггарт» никогда не отличались вежливым отношением к клиенту. Но зато они могли все сделать на отлично. Кроме того, Райли забыл про профессионализм, когда объяснял Адаму, где в его семейном дереве находится семя Таггарта. Вероятнее всего оно уже было в его сестре, или скоро там окажется, учитывая, что эта парочка проводила в постели сутки напролет.

Райли хотел этого же с Элли. Они занимались любовью только по ночам, когда отправлялись спать. Это почти омрачало его, но на самом деле это была лучшая часть его дня, единственное время, когда он ощущал себя по-настоящему живым. Но ему все же хотелось, чтобы он в любое время мог взять ее за руку и заняться с ней любовью так, как они это делали до того, как Элли узнала правду.

– Прости. Это важно.

На другом конце провода протяжно выдохнули.

– Это касается твоей жены, да?

– Да. У нее проблемы, – Райли обнаружил, что не может лгать новой семье Мии. – Но она вышла за меня только потому, что я заставил ее.

– Так этот брак только на бумаге?

– Не для меня. Это брак навсегда. Правда я уверен, что моя жена так не думает.

– Эй, у тебя есть бумаги, которые говорят, что вы принадлежите друг другу. Это больше, чем имеет большинство людей. Затащи свою жену в постель. Предложи ей нечто особенное. Намного проще все уладить, когда вас двое.

Да, он уже слышал, что «МакКей-Таггарт» творят невообразимые вещи в сексе.

– Я сам с этим справлюсь, – Райли пробежался по именам. – Эй, здесь нет Лили Галло.

– Ты просил меня проверить работников «СтратКаст» за тот год. Если ее нет в списке, значит, ее не было в платежных ведомостях.

Что-то в девушке на фотографии заставило его подумать о Лили. Возможно потому, что он хотел бы, чтобы это была она. Она ненавидела его.

Но если это действительно Лили, это убьет Элли.

– Разумеется, – ответил он. – Я уверен, все в порядке.

– Дай мне пару минут проверить записи ее паспорта, – произнес Адам.

– Не стоит, – начал Райли, но на линии уже заиграла музыка.

В «МакКей-Таггарт» это была только одна песня которая играла снова и снова: безумная фоновая версия песни «SweetChildo’ Mine». Это могло свести с ума кого угодно.

Кто додумался до этого? Кто взял классический рок и превратил его в музыку для ожидания на линии?

И почему он напевает?

Жена Касталано. Райли думал об этом, но тут же отбросил эту мысль. Она была слишком тощей. Кроме того, согласно данным ей было шестьдесят лет, и несмотря на огромное количество денег, которые она на себя потратила, она не была так молода, как искомая девушка. Той, которую он искал, было около тридцати, может чуть больше. Это не могла быть жена Касталано или его любовница, которой было около пятидесяти.

Были и другие женщины, но ни одна из них, по мнению Райли, не могла быть использована в этой игре. У Касталано должно быть что-то на эту женщину. Что-то очень серьезное.

Песня продолжала играть, и Райли подумал, где сейчас Элли? Она скоро должна вернуться домой. Брэн недавно писал ему, что они расстались с Лили и направляются в квартиру Шари.

Шари. Бесполезная трата плоти. Райли не понимал людей, которые относились к своим братьям и сестрам как она. Возможно, если бы их родители не были жестоко убиты, он, Дрю, Брэн и Миа виделись бы только на День Благодарения и Рождество и едва знали бы что происходит в жизни друг друга, но все сложилось иначе. Они были всем друг для друга. Даже Миа, которая нашла свое счастье, отдавала братьям всю себя.

И Элли тоже уже заняла место в его семье. Может, она и сама пока этого не понимала, но уже стала неотъемлемой частью клана Лолесс. Женщина изменила каждого из них. И они нуждались в этом больше, чем готовы были признать. Ну, разве что Миа с радостью признавала это. Она была самым большим фанатом Элли. Его сестре нравилось, что в доме появилась еще одна женщина, да еще и такая, которая оспаривала авторитет Лолессов.

Элли была рала поспорить с Дрю. Она могла спорить с ним обо всем, начиная от политики и религии и заканчивая тем, что он делал для того, чтобы улучшить мир. Немного, по мнению Элли. Она не была сторонником идеи о том, что месть может исцелить мир.

– Не знаешь, когда Брэн вернется? – заглянул Хатч. На нем были слаксы и рубашка с воротником. – Мы собирались встретиться с парой милых леди сегодня.

Боже.

– Под милыми леди ты имеешь в виду стриптизерш?

Глаза Хатча сузились.

– Я имею в виду милых женщин, которые могут иногда проводить или не проводить время у шеста. Они творческие натуры. А ты и правда хочешь быть осуждающим говнюком в этом вопросе?

Райли не хотел быть осуждающим говнюком, но ему бы хотелось, чтобы его брат закончил пору стриптизерш.

– Я думаю, что Брэну пора становиться серьезнее.

Хатч вошел в комнату.

– Это трудно для него. Однажды он стал серьезным и насколько я могу судить, это очень плохо кончилось. Это беспокоит его.

Райли впервые об этом слышал. Брэн отказывался говорить о времени, проведенном в приемных семьях. Дрю забрал его, когда ему было почти семнадцать. А до этого времени Брэну не так посчастливилось как Мие. Он сменил немало семей, и нигде не задерживался дольше, чем на год. А Райли не знал о его приемных семьях ничего кроме имен родителей, с которыми оставался Брэн. Несколько раз были жалобы на плохое поведение. В большинстве случаев это были жалобы на Брэна.

– Он говорит об этом?

– Только когда сильно пьян. Это «Sweet Child o’ Mine»? Ужас. Кто додумался сотворить такое с классикой?

Музыка началась заново. «МакКей-Таггарт» серьезно нужно пересмотреть свой взгляд на развлечение ожидающих клиентов.

– Не переживай. Что говорит Брэн?

Хатч вздохнул.

– Он говорит о девушке, которую знал в шестнадцать. Он пытался спасти ее, но не смог. Это все, что я знаю, все, о чем он говорит. Когда он трезвеет, то ведет себя так, будто ничего не было. Я пытался выудить у него имя, но мне это не удалось. Брэн пострадал сильнее, чем показывает.

В этом не было никаких сомнений. У Брэна было слишком много внутренних демонов, его гнев слишком переменчив, чтобы считаться нормальным. Райли был обеспокоен гневом Брэна так же, как и арктическим спокойствием Дрю. Если Брэн заводился с пол-оборота, то Дрю всегда сохранял ледяное спокойствие. И то, и другое нельзя назвать полезными качествами.

Элли была теплой. Она делала и его теплым и счастливым. Это именно то, что нужно мужчине. Райли пришел к заключению, что этого состояния мужчина может добиться только с помощью правильной женщины.