====== Пролог ======

Вторая Магическая война закончилась. Прошло уже почти четыре месяца с того рокового дня. Четыре месяца ежедневной боли, страха, отрицания случившегося. Разумеется, война – это всегда потери, раны, смерти. Разумеется, ни одна победа не даётся даром, за все нужно платить. Каждый человек, стоящий тогда в коридорах Хогвартса, знал, на что он идёт. Всё они прекрасно понимали, что могли умереть или потерять кого-то из близких, но они едва ли могли представить, насколько это больно, насколько близко, насколько возможно. Невольно, каждый думал, что его и дорогих ему людей этот ужас не коснётся. Но у войны другие планы. Она не щадила никого, забирая все больше и больше жизней, все сильнее и сильнее разбивая сердца выживших. Мало кто смог спокойно пережить потери и двигаться дальше.

Джинни сидела в купе поезда и бездумно смотрела в окно. Погода была чудесная. Нежное солнышко радовало своими лучами в первый осенний день, листья на деревьях уже начинали переливаться яркими цветами. Калейдоскоп красок обрушился на Англию. Небо было безоблачно голубым, а трава уже почти не имела зеленоватого оттенка. Редкие птицы летали над землёй, припевая последнюю летнюю песню. Если посмотреть на всю эту красоту целиком, невозможно было сдержать улыбки. Казалась, весь мир становился рыжим. Да, если бы кто-то попросил представить осень, как человека, то это, несомненно, был бы рыжий мальчик с небесно голубыми глазами. Мальчик, который всегда дарил людям улыбку, которым всегда можно было как-то по-особенному восхищаться. Но осень недолго радует своими яркими озорными красками. Всё сменяется слякотью, грязью и дождём. Вот и сейчас этот озорной мальчишка принёс столько горя и слез.

Джинни не замечала ни красоты природы, ни сходства осени с её братом. Братом, который погиб, разорвав сердце девушки на тысячу маленьких осколков, которые уже никому не под силу было собрать. Она просто сидела, глядя в одну точку, в тысячный раз, переживая смерть любимого старшего брата.

Разумеется, она души не чаяла во всей своей семье. Родители были для неё чем-то особенно важным. Она всегда восхищалась тем, как они любили друг друга и своих детей. Билл был ей старшим наставником, к мнению которого она прислушивалась независимо от того, что он думал и предлагал. Джинни всегда знала, что он прав. Чарли казался ей самым крутым и смелым братом. Один тот факт, что он работал с драконами чего стоит. Перси, хоть он и зануда, и заноза, всегда мог посоветовать какое-то рациональное решение. Рон был для неё самым близким по возрасту, а потому она часто считала его скорее другом, который всегда спасёт её и защитит от всего мира. Но именно Фред и Джордж сделали её такой озорной и весёлой, смелой и активной. Джинни всегда тянулись к братьям, а они в свою очередь, всегда тянули за собой сестрёнку. Близнецы очень любили её и вкладывали в её «воспитание» всю душу, надеясь, что через некоторое время она унаследует их весёлость. Они часто говорили ей, что чтобы ни случилось, всегда нужно смеяться. Всегда. Фред даже как-то давно говорил ей, что если что-нибудь случится с ними или кем-то из семьи, именно Джинни не должна дать всей семье сломаться, что именно Джинни должна всегда улыбаться и заставлять улыбаться всю семью.

Но сейчас она не только не могла улыбаться, она не могла не плакать. Слезы уже четыре месяца лились из глаз девушки по поводу и без. Невозможно забыть об этом горе. Дома все ходили мрачные, почти перестали общаться друг с другом. То и дело слышались чьи-то всхлипы. Как тут можно улыбаться? Как можно улыбаться, видя, как страдают родители, как мучаются уже только пять братьев. Сейчас Джинни было больно как никогда раньше, так больно ей не было ни разу за все эти месяцы.

В дверь купе постучали, и кто-то неуверенно толкнул дверь. Джинни повернулась и увидела на пороге своего купе лучшую подругу.

- Можно? – Гермиона неуверенно стояла около входа.

- Конечно. – Джинни попробовала выдавить из себя какое-то подобие улыбки, но кроме кривой гримасы у неё ничего не вышло.

- Давно не виделись, привет. – Гермиона грустно обняла подругу и села напротив неё.

Они действительно давно не виделись. После войны Гермиона не видела никого из друзей. Она прекрасно понимала, что семье Уизли сейчас слишком больно и плохо, чтобы принимать гостей. Так же рассуждал и Гарри. Это лето Гермиона провела вместе со своим лучшим другом в доме Сириуса. Они решила, что вдвоём справиться будет гораздо проще.

- Да, очень давно. – Джинни снова отвернулась к окну, но через некоторое время решила прервать затянувшуюся тишину. – Как лето?

- Думаю, ты знаешь ответ. Мы с Гарри жили в доме на Гриммо.

- Ясно. Он едет в школу? – Джинни не видела и Гарри с весны, так что она очень хотела встретиться с ним.

- Да, сначала не хотел, но мы решили, что там хоть заняться чем-то можно. Сидеть дома почти невозможно, мысли сразу наполняются воспоминаниями. Там, хоть учёбой отвлечься можно.

- Мне б твой энтузиазм. Весь шестой курс заново. Кошмар, какой! Я, конечно, понимаю, что в прошлом году мы почти нечего не проходили. Но все равно. Не хочу! – Джинни сжала кулаки, сдерживая очередной поток слез.

- Это ли причина…. – Протянула Гермиона шёпотом, она прекрасно знала, что учёба вовсе не проблема для её подруги, она понимала, что все это лишь пустые отговорки.

- Нет. Не это. – Девушка замолчала, стараясь отгонять слезы. – Не хочу на место смерти брата!

Джинни снова зарыдала. Она не могла, просто не могла видеть школу. Она не хотела ехать, но мама заставила её, словами, что она должна продолжать жить дальше. Но сейчас её больше мотивировали слова Джорджа, который попросил сестру не допускать их с братом ошибок, и до учиться до конца. После этих слов он уехал из дома. Ни кто не знал куда, но он уехал, а вместе с ним исчезло и последнее утешение Джинни. Но она же пообещала ему закончить школу. Ради Джорджа она сделает это, каких бы мук ей это ни стоило. Он же сказал ей, что она сильная!

Гермиона взяла подругу за руку. Она не могла ничего ей сказать, не могла помочь. Слова «Все будет хорошо» смотрелись сейчас особенно нелепо, ведь Гермиона и сама знала, что хорошо уже не будет. Никогда!

Дверь купе снова открылась, только на этот раз уже резко и даже нагло. На пороге появилась высокая худощавая девушка. Первое, что бросалось в глаза, это её волосы. У неё были невероятно длинные, ниже бёдер, белоснежные волосы, которые сейчас были распущены и рассыпались по плечам девушки. У неё были светло серые глаза, длинные ресницы, невероятно бледная кожа, ярко алые губы и небольшой вздернутый носик. Несмотря на всю эту ледяную красоту, одета она была в чёрные мешковатые штаны, чёрные кроссовки и черную футболку. С одного плеча свисал чёрный рюкзак. Такая внешность не внушали ни какого доверия. Бунтарка, хулиганка, двоечница, девушка, с предвзятым отношение к людям. Глядя на неё точно нельзя было сказать, что она считала всех равными себе. Гермионе и Джинни показалось, что она прекрасно вписалась бы в компанию слизеринцев.

Девушка оценивающе обвела глазами купе, ненадолго задержала свой взгляд на попутчицах, после чего плюхнулась на сиденье Гермионы, но гораздо ближе к двери и начала копаться в рюкзаке. К этому моменту Джинни стёрла слезы и теперь вместе с подругой смотрела на «гостью». Не выдержав такого пристального взгляда, девушка оторвалась от поисков и подняла глаза на соседок.

- Я вам не музейный экспонат! – Голос девушки звучал грубо и раздражённо.

- Что, прости? – Гермиона не совсем поняла смысл сказанного.

- Я говорю, хватит на меня пялиться! – Она резко прищурила глаза и не менее злобным тоном добавила. – Продолжайте сплетничать и рыдать из-за неразделенной любви, ну или что вы там делали, я вам не мешаю.

Услышав, что разговор о её брате назвали сплетней, Джинни сорвалась с места и замахнулась.

- Что ты сказала?!

Гермиона вовремя перехватила подругу и предотвратила драку, в то время как белокурая девушка отодвинулась ещё дальше.