– Почтовое отделение Хиславичей, хельферин (помощница) Граббе, – ответили по-немецки.
– Внимание! Зелёный код! – произнёс я.
Это был заранее предусмотренный нами пароль, который означал обмен информацией. Прозвучали бы слова: «Красный код», Авдотья бросила бы всё и попыталась выбраться из посёлка в заранее условленное место.
– Зелёный код принят.
Что ж, значит, можно говорить, не опасаясь посторонних ушей, перейдя на русский.
– Петер Клаусович отправился к Ржецкому и не вернулся к назначенному времени. Есть ли информация?
– Дистергефт задержан Долерманом. Из Смоленска пришёл приказ.
– Подробности известны?
– Петер ночевал в комнате отдыха, в комендатуре. Больше ничего не известно.
– Спасибо, до связи.
«Вот вам, бабушка, и Юрьев день! Как не вовремя! А разве бывает всё время в десятку? Даже в кино наступают моменты, когда всё висит на волоске. И какого лешего Клаусович за учебниками покатил? Бляха-муха, спросил бы у меня. Что, я б ему учебника не дал? Вообще-то не дал бы, но что-то близкое к нему, без разных названий и всяких там, не соответствующих этому времени текстов – пожалуйста, не обеднел бы. Так нет, «профессор» сутки обождать не мог». – Разговаривал сам с собой, пока поднимался из полуподвала во двор.
– Дайва! Девонька, выходи. Картошка не пригорит.
– Сейчас, только досолю, – раздалось из летней кухни.
Пришлось взять Дайву за руку и показать у стены лаз, прорытый бог знает когда, переделанный в схрон. Там можно было спрятаться и отсидеться с неделю.
– Я не знаю, о чём вы договаривались с Петером Клаусовичем, но сейчас возникла ситуация, когда тебе может угрожать опасность. Немцы задержали Дистергефта в посёлке. Возможно, времени у нас уже нет, так что постарайся запомнить. Хоть карту ты читать и не научилась, но если отсюда идти вдоль реки на север, то через несколько километров выйдешь к деревне Прилепово. Там отыщешь старосту Савелия Силантьевича и скажешь ему так: Савелий Силантьевич, корову в деревне продают? Он ответит – нет, только козу. Только после того, когда услышишь от него такой ответ, попросишь, чтобы он тебя спрятал. Сейчас я соберу для тебя рюкзак. В турпоходы ходила?
– Нет. Когда в прошлом году класс ходил, я болела, – с грустью в голосе ответила Дайва.
– Ничего, никогда не поздно вкусить прелести романтики, запах леса, дым костра и жужжание комаров. В рюкзаке есть полный набор для самого неопытного туриста, а в блокноте инструкция, как и чем пользоваться.
– Может, обойдётся? Петер Клаусович очень умный. Он обязательно найдёт выход из любого трудного положения.
– Будем надеяться. А пока прямо сейчас ты идёшь к себе в комнату и переодеваешься по-походному. Картошку я сам доварю.
Дайва исчезла за дверью.
«Наверно, – подумал я, – девочка права, может и обойтись. Если приказ пришёл из Смоленска, то «профессора» всё равно бы повязали. А так своей поездкой он невольно отвёл удар от усадьбы. Но если им заинтересуются всерьёз, то здесь будет обыск, со всеми вытекающими последствиями. Проход к двери немцы вряд ли обнаружат, а вот когда наткнутся на камеры наблюдения, придётся взрывать. Жалко дом, сколько труда вбухано».
Вскоре наступил полдень, а за ним солнце стало клониться к закату. За это время я пару раз выходил по тропинке, устраивая засаду. Никто не появлялся. Успел подготовить инструмент и детали для «эмки», заполнив ими багажник самодельной трёхколёсной велорикши. Поместилось всё, даже покрышки. И когда я увидел, как сидящая на лавочке у крыльца Дайва, прислонив голову к рюкзаку – уснула, со стороны моста раздался еле улавливаемый треск мотоциклетных моторов. Техника переправлялась через речку, поэтому и слышно. Спустя минуту рокот пропал.
«Могут добраться ещё засветло, – подумал я, – минут двадцать, и они будут здесь. Судя по звуку, их два. Если с колясками, то шесть человек максимум, но вот вопрос: откуда в Хиславичах мотоциклы? У комендантского взвода четверо кавалеристов и один грузовик, который, по рассказам, постоянно в разъездах. Подкрепление прислали? Это в посёлок, где райкомовцев сдали в первый же день оккупации, а о партизанах даже не слышали – нет, это не «местные» немцы. Знать бы по чьей инициативе они тут, тогда и действовать можно по обстановке. А пока ждём».
– Дайва, уже проснулась? Вот умничка. Помнишь, о чём мы говорили?
Девочка кивнула.
– Прячься в схрон и сиди там как мышь. Будет пахнуть нафталином, но ты уж потерпи.
Как только замаскированная крышка люка закрылась, я побежал в полуподвал, откуда можно было наблюдать через видеокамеры за поляной перед воротами. Вскоре появились немцы. Один мотоцикл с коляской, в которой сидел Дистергефт. Петер Клаусович выбрался из люльки, что-то сказал солдату, пересаживающемуся на его место и, держа в руках портфель, направился к воротам. Задерживаться в лесу в планы мотоциклистов не входило, поэтому, лихо развернувшись, немцы потарахтели обратно. Мне захотелось придушить «профессора». Выскочив во двор, я накинулся на Дистергефта.
– Как это понимать, Петер Клаусович? Вас в детстве по голове не били? Зачем вы сюда фашистов привозили?
– Алексей Николаевич, дорогой, – «профессор» выставил ладони перед собой, держа портфель под мышкой, – я всё объясню. У меня не было другого выхода. Поверьте, опасности больше нет. – И тихо добавил: – Дайте только до уборной сбегать, невмоготу более терпеть.
«Ну что ты с ним сделаешь? Пусть бежит, – подумал я и махнул Клаусовичу рукой, мол, давай, по-быстрому. – Пойду пока Дайву вынимать из схрона, чего ей в подземелье сидеть, раз всё обошлось».
Минут через сорок после этих событий Петер Клаусович жадно, одна за другой, курил сигареты, рассказывая о своих приключениях. Здесь была: завязка, кульминация, развязка и, конечно, эпилог, участником которого уже стал я.
– Не понравился я коменданту, – жаловался Петер, – Долерман послал по инстанции запрос, на предмет моего участия в работе айнзац-штаба Альфреда Розенберга. Помните, когда я заявился к нему и договорился о покупке машины? Так вот, звонить в Берлин он не стал, а написал рапорт. И тут, представляете, какая удача, в Смоленск как раз прибыл профессор Энгель, а с ним Баадер. Это те самые, которые долгое время снабжали меня материалами по Дерпту. По существу рапорта обратились к ним, как представителям Розенберга, и Баадер выставил Долермана дураком.
– Каким образом?
– Комендант приказал задержать меня, когда я был в управе у Ржецкого. Естественно, он доложил о своих действиях и утром при мне «получил по шапке», когда разговаривал по телефону со Смоленском. Я в это время находился в его кабинете. Бедняга три раза утирался платком. Баадер подтвердил знакомство и даже упомянул об особом задании. После чего у нас с ним состоялся телефонный разговор.
– Хорошо, а мотоциклистов кто вам дал?
– Вот тут и начинается самое интересное. Около десяти утра Долерману позвонили из штандарткомендатуры Смоленска, с приказом доставить меня в Шаталово, на аэродром. Баадер что-то ценное увозил из города, причём с такой срочностью, что готов был проехать пятьдесят пять километров по колдобинам, так как в Смоленске нелётная погода. К обеду он появился. Пока в транспортный самолёт грузили ящики, он расспрашивал о моих исследованиях.
– Надеюсь, вы не сболтнули лишнего?
– Я рассказал ему о мече. Сказал, что ищу след Штауфена здесь и кое-что отыскал.
– А он что?
– Просил два раза в месяц отсылать отчёты о раскопках, да ещё от руки нарисовал вот это, – Дистергефт передал мне листок, на котором коряво был нарисован овал, со свастикой в виде множества кружочков.
– Алтарь Святовита? – удивлённо произнёс я, сразу же опознав его по рисунку. – Сколько лет прошло, а он до сих пор не даёт покоя мистификаторам. Есть поверье, что там, где он стоит, земли всегда будут принадлежать славянам, ибо не будут знать поражения. Неужели они всерьёз думают овладеть им?
– Вы и это знаете? Хотя чему я удивляюсь. Баадер сказал мне, что военные действия под Киевом вскоре закончатся. Именно там, по некоторым сведениям, и спрятан алтарь. Но в это он не верит, и в Берлине с нетерпением ждут от меня результатов, так как поисками алтаря занимаются ещё несколько «учёных», но у них нетрадиционные методы. Последнее слово он произнёс с каким-то пренебрежением, я думаю, это конкурирующая организация. После этого он улетел, а меня посадили на мотоцикл и привезли сюда.
