Нет ничего страшнее

предательства друга, продажной

любви и грязи в душе.

Арабская поговорка

1

«Зачем я еду к ней? – Прибавляя скорость, думал про себя еще довольно молодой мужчина, явно богатый и преуспевающий. – Эта избалованная кошка просто смеется над всеми. Только подумать, она ворвалась к нам, как метеор, ниоткуда и теперь требует к себе внимания и обожания! Но самое неприятное, что никто о ней ничего не знает. И, кажется, она этому способствует».

Он сделал резкий поворот, и тормоза жалобно завизжали. Машина шла на предельной скорости. Он любил ездить быстро, это забавляло его. Он не терпел промахов, а с ней он никак не мог добиться желаемого успеха. Это злило и затягивало его одновременно. Он, привыкший смотреть на женщин, как на вещи, встретил вдруг ледяное равнодушие, и никакие его уловки не давали результата. Он презирал своих приятелей, которые частенько принимали решения с оглядкой на собственных жен, в душе смеялся над влюбленностью своих друзей и считал ее блажью. Он совершенно не понимал, как вдруг ни с того ни с сего мужчины становились податливыми женской руке и почитал это непростительной слабохарактерностью и мягкотелостью.

Власть над женщиной первородна, считал он. Какая разница, кто это придумал: господь Бог, матушка природа или еще кто-нибудь, это так, и здесь не должно быть никаких сомнений. Можно немножко побаловать женщин, если они того заслужат. Но потакать их капризам, стать подкаблучником – это нет! А эта кошка прибрала к рукам их мужские права и держится с ними на равной ноге. Более того, она играет с мужчинами в кошки-мышки. Неслыханная наглость!

Словно рыбка в воде, она лавирует между ними, насмехаясь, иронизируя и даже презирая. Это бесит и возбуждает, как охотника, которому давно не удается подстрелить зверя, обходящего все его ловушки.

«А она отхватила неплохой особнячок, – застучало в его голове. – У кошки есть деньги. Это и придает ей такой уверенности и независимости. Однако все-таки, откуда она взялась?». Он посигналил. Ворота плавно открылись. Машина, мягко шурша шинами, остановилась у входа. Небрежно прихватив букет и сверток, он нарочито неторопливо направился в дом.

Экономка, подтянутая и сухая, предложила ему войти. Она тихо пошла впереди, а он с любопытством рассматривал убранство дома. «У нее есть вкус, – отметил он про себя. – Все обставлено по высшему разряду. Кошка не скупится. Однако, меня ведут, даже не спросив, кто я. Странная хозяйка и странные порядки…»

– Я знала, что Вы приедете, – услышал он голос, и навстречу ему вышла нарядная, довольно приятной внешности женщина. – Я засорила Вам голову и возбудила Ваше любопытство. Вы не могли оставить это просто так, не правда ли?

– Добрый день, Лаура, – улыбаясь ей в ответ, сказал он, – Вы как всегда угадали. Именно засорили. Вы выбиваетесь из общей схемы, и это тревожит меня. Я не люблю неизвестности. – Он протянул ей букет. – Вы любите лилии?

– Нет, – усмехнулась она. – Все гораздо проще. Я люблю пионы. Лилии очень аристократичны и вычурны, как Вы, – она хитро прищурилась, стараясь угадать, уколола она его или нет. – Ведь Вы считаете меня плебейкой, не так ли? Плебейкой, у которой много денег.

– Вы язва, – парировал он. – Меня трудно обидеть, я для этого очень толстокож. Да, я не понимаю, почему Вы оказались среди нас, Вы явно не нашего круга. Вы ведете себя вне правил нашего общества, Вы позволяете себе все. Это раздражает, пугает, злит. Но Вам все равно, что о Вас скажут. Вы кошка, которая гуляет сама по себе. Ну, признайтесь, ведь я угадал? – Он внимательно посмотрел ей в глаза. – Вы дерзкая, – добавил он, – это опасное качество.

Она спрятала лицо в цветы и неожиданно для него разразилась смехом.

– Давайте лучше выпьем, – продолжая смеяться, предложила она. – Это придаст еще большей остроты нашей беседе. Всегда интересно знать, что о тебе думают, особенно такие люди, как Вы. Что Вы предпочитаете?

Он наклонил голову и испытующе поглядел на нее.

– Знаете, чем Вы привлекаете меня? – Спросил он. – Вы не дура, Лаура. В Вас есть глубина. В Вас погружаешься, как в пучину. И чем глубже, тем безнадежнее. Вы, как омут. Затягиваете и не отпускаете. Откуда в Вас это? Скажите, кто Вы?

Лаура медленно открыла бар и провела своей красивой рукой по бутылкам с яркими этикетками. Она любила хорошие вина и с удовольствием их употребляла. Подобно опытному дегустатору она подбирала их с большим вкусом и умением и любила попотчевать своих немногих гостей к их немалому изумлению.

– Выбирайте, Рой, – позвала она и отошла в сторону, чтобы лучше рассмотреть его. – Честное слово, здесь неплохие вина.

Он, несмотря на свои сорок пять лет, был еще очень хорош. Высок, строен, подтянут и чертовски ладно скроен – без сомнения он очень нравился женщинам. Его серые с рыжим отливом глаза напоминали кошачьи, а темные с проседью волосы, словно чернобурка окаймляли смуглое лицо.

Рой присвистнул. Он знал толк в напитках и по достоинству мог оценить ее коллекцию. Еще раз посмотрев на нее внимательно и изучающе, он выбрал две бутылки и, молча, направился к столику.

– Даже в этом Вы особенная женщина, – откупоривая бутылку, сказал он. – В Вас явно мужское начало. Я никогда не видел, чтобы женщина коллекционировала вина. Вы продолжаете удивлять меня, Лаура. – Он поднял бутылку, будто спрашивал, будет ли пить она. – Вас устраивает мой выбор?

– Вполне, – улыбнулась она, – я доверяю Вашему вкусу. Уж здесь Вам советы не нужны, не правда ли? – Она взяла из его рук бутылку. – Я не держу суррогатов, Рой, не будем терять времени.

Он чинно разлил вино по бокалам и сделал небольшой глоток. Без сомнения, вино было прекрасное. Он причмокнул и поднял бокал к свету.

– Вы расточительная женщина, Лаура, – продолжил он, прихлебывая из бокала. – Поить таким вином охламонов вроде меня – это непозволительная роскошь. Я, кажется, не вхожу в число обожаемых Вами мужчин. Ради чего Вы стараетесь?

– Вы невежа, Рой, – вспылила она, – не пытайтесь оскорбить меня. Я вовсе не хочу прыгнуть в Вашу постель. Поверьте, Вы не тот, кто мне нужен. У меня к Вам другой интерес. – Она взяла свой бокал и уселась в кресло. – И не беспокойтесь о моих деньгах, у меня их вполне достаточно, чтобы позволить себе угощать кого угодно. И я не малышка, которой нужно читать нравоучения по поводу обращения с мужчинами. – Лаура опустошила свой бокал и налила второй. – Я достаточно узнала Вас. Поверьте, мужчины часто обманывают наши ожидания, и я никогда не очаровываюсь ими сразу, как бы они ни пытались казаться душками.

Рой с любопытством слушал ее. Ему очень хотелось, чтобы она, наконец, развязала свой крепкий язычок и хоть что-нибудь рассказала о себе такого, за что он мог бы зацепиться. Нет, она не нравилась ему, как женщина. Но его влекло к ней, а он не мог объяснить почему. Он знал, что она была не намного моложе его, а значит, ее лучшая пора уже прошла. Но она по-прежнему сохраняла стройность, моложавость и яркость, что позволяло ей одеваться в любом стиле от классического до молодежного.

– Боже сохрани, – замахал он руками, – я и в мыслях не держал, чтобы оскорбить Вас. Ведь Вы же не хотите, чтобы я льстил Вам или говорил пошлые комплименты, которые я говорю другим. Я открыт перед Вами, так примите же меня таким, каков я есть. – Он приблизил свое лицо к ее лицу почти вплотную. – Я не привлекаю Вас, как мужчина, но у Вас есть ко мне интерес, что я должен думать? Вы опять интригуете меня. Вы шпионка, тайный агент спецслужб, богатая дама, умирающая от скуки и желающая развлечься и пощекотать себе нервы? Чего Вы хотите от меня?

Лаура лукаво посмотрела на него. Она явно задела его за живое и чувствовала, что он бесится от своего неведения и еще от того, что он привык покорять женщин, а здесь никак не может справиться с ней. Это вызывало у нее смех, и про себя она от души смеялась над ним. Она просто читала его мысли, и это только подбрасывало дров в костер его раздражения. Конечно, этот аристократ и баловень судьбы привык, что все двери открыты перед ним, и что любая женщина почтет за честь пообщаться с ним, не говоря о чем-то другом, а она… Да, в ней было что-то кошачье, она знала это. И, как кошка, мягко обволакивала его своим очарованием, чтобы добиться того, чего она хотела.