Наконец, темный коридор кончился, и мы оказались в каком-то относительно чистом и прибранном месте. Посветив свечкой по сторонам, мы поняли, что это банальная кладовка. "Подвалы Бонасье!" - вскричал Арамис. Да, очень похоже! Только вместо бочек с вином - кадки и банки с огурцами, а также мешок картошки, связки сушеных грибов, баночки с помидорами... Рассматривая все это, я слегка приподнялась, и потолок над моей головой тоже поднялся. Я выпрямилась и обнаружила себя в комнате нашей соседки, Киры Борисовны... Увы! Это было правдой, как бы нам ни хотелось увидеть над собой трактир Бонасье или что-нибудь похлеще! Нам-то казалось, что мы ползли целую вечность, а на самом деле весь путь занял не больше трех метров, да и по времени - от силы минут пятнадцать.

  Ну уж коли мы оказались в заветной комнате, то можно потрогать и китайских болванчиков, которых мы видели только из-за двери, и огромный расписной веер - когда еще увидишь такое!....

  Насмотревшись и отдохнув, мы решили уходить. Но снова ползти по этим камням? Стекляшкам? Ох, как не хотелось! И мы решили уйти как белые люди - через дверь. Открыли замок и вышли в коридор...

  Наступил вечер. Я уже легла спать, как вдруг в нашу дверь забарабанила Кира Борисовна. Бабушка вышла, и я услышала какой-то зловещий шепот нашей соседки... Минут через пять в комнату вошла бабушка. - Что такое? - спросила я, хотя обо всем догадалась. - У Киры кто-то был... - сказала бабушка. - Она заметила следы на полу (ну конечно, известка!). - И что она будет делать? - Хочет вызвать милицию с собаками. Чтобы найти грабителя по горячим следам. Может, он где-то неподалеку?

  О, ужас! Внутри у меня все похолодело! Этот "грабитель" - вот он, лежит ни жив, ни мертв...Я представила, как милиционер приходит в нашу квартиру с собакой - здоровой немецкой овчаркой, как собака идет по следу и выходит на меня... Тут я не выдержала и зарыдала. -Бабушка, бабушка, не надо милицию, я все расскажу!..

  Обливаясь слезами, я все рассказала бабушке, бабушка пошла к Кире Борисовне и все передала ей. Я с ужасом ждала развязки этой истории.

  По счастью, наша соседка не стала раздувать эту историю - "только из уважения к вашей бабушке!", простила нас, но поставила условие: впредь в ее комнату не заходить и вещей не трогать! В противном случае, - заявила она со всей серьезностью, - я вынуждена буду обратиться в милицию. Засыпая, я думала: везет же Аньке, спит себе в своем писательском доме и даже не знает, какие мучения я испытываю!..

  16 декабря

  Привет, дневник! Полночи я не спала, а когда заснула - мне приснился страшный сон - подземелье, мы со свечками, а навстречу несется огромный сторожевой пес! Я в ужасе проснулась... Пришла Анька, и мы решили не идти в школу, а пошли бродить по Москве: мне надо было успокоиться и все рассказать ей, потому что держать в себе весь этот страх и ужас - я просто не могла. Когда мы устали, зашли в булочную и купили наши любимые пирожки с повидлом за пять копеек. Сели на Цветном бульваре , и подумали, что жизнь не так уж плоха - мы снова вместе, и нас ждут новые приключения!

  19 декабря

  Никогда не забуду этот день! Весь класс пришел в нашу мушкетерскую комнату, все тридцать человек. Все увидели наши шляпы, плащи, "шпаги" и главное - развешенные по стенам статьи о реальном мушкетере Д,Артяньяне. Все читали и восхищались и немножко завидовали нам, что у нас есть такая комната, да еще с подвалами Бонасье (об этом мы тоже рассказали)! Но потом случилось нечто неожиданное - Худой достал из портфеля какую-то статью и рассказал, что его папа - архитектор, занимается историей Москвы и пишет о старых московских особняках, которые построены еще в 19 веке. И оказалось, что наш дом 4 в Проезде МХАТ, а раньше он назывался Камергерский, не простой дом - в середине 19-го века здесь была гостиница "Шевалье", принадлежавшая купцу Ипполиту Шевалье, и что постояльцами гостиницы были Лев Толстой, поэт Некрасов, Фет, Пущин - друг Пушкина, Достоевский, Чаадаев и Теофиль Готье, который подробно описал ее: и меблированные комнаты, и зимний сад, выходящий полукругом во двор, и ресторан... Мне показалось, что комната расширилась, все стало каким-то нереальным - я представила, что где-то здесь ходил Толстой, может быть, спал в этой комнате, гулял по зимнему саду. Все стало каким-то невероятным, как будто тот век и наш сошлись в этой комнате, где мы стоим...И еще я подумала, что не случайно наша мушкетерская комната находится именно в этом доме - в бывшей гостинице господина Шевалье, наверное, француза...

  24 декабря

  Теперь в нашу комнату началось настоящее паломничество - приходят и дети, и взрослые. А сегодня напросилась ДМ со своим мужем-историком. Они поднялись по нашей скрипучей лестнице на мансарду, долго читали все наши выписки про мушкетеров. А потом пошли во двор - посмотреть, куда выходили окна зимнего сада. И муж нашей ДМ рассказал, что на первом этаже нашего дома была книжная лавка и там бывали Есенин и Мариенгоф, и что этот дом описан в романе Толстого "Казаки". Еще он сказал, что мансарда, в которой мы живем, была достроена позже, в 1879 году для фотографа Канарского. А гостиница Шевалье была на первых двух этажах -то есть там, где я родилась. В общем, я теперь все хожу и думаю про нашу квартиру номер 1, где прошло мое детство - что это при нас она была коммуналка, а раньше тут были номера, и там, где спала я, мог спать Фет или Пущин, а может и Достоевский? Или тот самый господин Шевалье, что устроил гостиницу в самом центре Москвы...

  Конец первой части

  ЧАСТЬ ВТОРАЯ

  15 января

  После каникул нам сообщили, что уроков Зули больше не будет. Его уволили. Кто-то сказал, что он рисовал дома голых натурщиц, но Худой говорит, что его уволили за какое-то письмо, которое он подписал. В общем, ужасно жаль, потому что Зуля давал нам настоящую свободу - когда мы писали сочинения по картине, он всегда говорил: мне не важно, в каком году она написана, в каком жанре, главное - ваше впечатление, что вы чувствуете, глядя на нее. Вот этой свободы не стало...

  17 января

  Я решила подарить Худому свои альбомы с марками. У меня их три по темам: природа, великие люди и разные страны. Все почти зарубежные, с дедушкиных писем, которые ему присылали из-за границы. Я их потом отпаривала над чайником - целое таинство! - и приклеивала или вкладывала в кармашек. И подолгу рассматривала, словно переселялась в другую страну - летала с бабочками в Монголии или бродила по африканским прериям. Завтра у Худого день рождения. Надеюсь, ему понравится мой подарок...