– Отсюда выводы. – Он даже не смотрел на Алексея, и так точно зная, что парень слушает каждое слово и запоминает все. – Первое, и самое главное, «плохих ребят» может быть много. Это мне мой опыт подсказывает. Второе, стрелять нам придется только в крайнем случае. Если хочешь мое мнение – стрелять нам придется лишь в том случае, если мы очень сильно захотим в этом высоком муравейнике сдохнуть. Третье, вообще не надо убивать никого важного. На всякий случай, объясняю почему: гемм уникальный. Это означает, что способ его хранения мы не знаем. Мер безопасности не знаем. Как выглядит контейнер для переноски – не знаем. Не подсунут ли нам фуфло с надписью «гемм тысячелетия», мы не знаем. Мы ничего не знаем. Отсюда вывод – нам нужен «язык». Так что всех самых главных и важных рассматриваем только в этом качестве. Понятно?
Не дожидаясь ответа, Дрей закончил сам:
– Думаю, понятно. Справа от входа вставай и не шевелись.
Временное сворачивание инструктажа объяснялось банально – они пришли.
Дверей у входа в здание давно не было. Просто после десятка ступенек и площадки шириной метров в десять темнел широкий проем. Что было внутри, Дрей еще не видел, поэтому он по широкой дуге, чтобы не подставляться под возможных стрелков из холла за входом, подобрался к стене слева от входа и лишь потом начал осматриваться.
Скелет лежал прямо посередине входа, в метре глубже бывшего дверного проема. Красиво лежал, слишком красиво.
Возможно, умер человек и своей смертью, но расположить кости ему явно кто-то помог. Ноги были аккуратно уложены в сторону улицы. Руки разложены так, чтобы образовывать прямую, параллельную линии входа. Череп был повернут таким образом, что каждый входящий по центру должен был чувствовать на себе завораживающий взгляд мертвеца.
Экзо присмотрелся. Это был не просто скелет – этот скелет принадлежал homo. Не экзо, не нано, а именно предзакатному человеку. Отличий на уровне скелета было немного, и не таких уж и заметных, но они были. Хотя бы зубы. Сейчас нельзя было найти человека с больными зубами. Эта мутация была у всех экзо. И боты-стоматологи заботились о красоте улыбок нано. Исключений Дрей не знал.
Так что это был скелет homo.
Дрей увидел, как Алексей махнул рукой, привлекая его внимание к еще одной мелочи. Пыль. Пыль в холле лежала неровно. Где-то, как и полагается, она толстым слоем накрывала пол и скопившийся за десятилетия мусор. Но в других местах пыль отсутствовала, даже можно было разглядеть прожилки на поделочном камне. Не мрамор конечно, в камнях Дрей разбирался. Чистые пятна образовывали неправильной формы тропинки по направлению от входа в глубь здания. Вдоль туловища скелета. При этом аккуратно обтекая его руки.
Из чего легко делался вывод, что люди здесь бывали. И недавно. Скорее всего, кто-то находился в здании и сейчас. Но здание не использовали в качестве постоянной базы – так, скорее как временное убежище. Иначе любой бы позаботился о мусоре вокруг. И людей здесь было не так уж и много – натоптано несильно.
Дрей слегка кивнул и устремился внутрь, не дожидаясь от Алексея подтверждения.
Фойе. Этажи 1–2
Они продолжали держать каждый свою сторону. Дрей сразу начал забирать влево, одновременно осматривая уголки открытого пространства на первом этаже.
В фойе было достаточно темно, и дальние стены почти не были видны, особенно от входа. Но все же можно было разглядеть четыре лифтовые шахты на другом конце помещения. Две из них, первая и вторая с правого края, были все еще закрыты наружными дверьми. В следующей зиял пустой проем, который наверняка мог быстро привести в подвальные этажи любого, кто не боялся сломать во время прыжка ноги.
В четвертой шахте стоял открытый неработающий лифт. Давно неработающий, но в тот последний раз, когда он работал, лифт успел спуститься на первый этаж. Возможно, вывезти из здания еще каких-то бедолаг. Чтобы они могли умереть где-нибудь в другом месте. Или прожить долгую счастливую жизнь на Закате, успешно прячась от агонии цивилизации. Закат был долгим, и с точки зрения отдельной человеческой жизни казалось, что не происходит вообще ничего необычного. Болезни были всегда. Эпидемии были всегда. Даже войны – и они тоже были всегда.
На земле стало меньше людей? Не больше, чем много тысячелетий назад? Ну, все течет, все изменяется.
…Если ты успел спуститься на лифте, не заболел, не попал на войну и под удар атомного бомбера.
…Не вколол себе слишком крутую дозу наркотика или бракованных ботов, не превратился в расползающееся зеленое месиво в генной лаборатории при попытке улучшить свою генную карту.
…То твоя жизнь на Закате была прекрасной.
Вдоль правой и левой стены, в соответствии с некими канонами, стояли круглые колонны, подпирая балкон, идущий по периметру всего второго этажа. Через секунду Дрей уже был за одной из них и поглядывал вокруг. Алексей тоже ушел за колонны, но не стал останавливаться, а неторопливо пробирался по краю.
На втором этаже тоже не было движения, и ни одно из чувств доставщика не говорило ему об опасности.
Посреди холла поднимался бортик давно высохшего фонтана с небольшим бассейном. Единственное, после колонн, что отличало фойе от просто огромной квадратной площадки, покрытой каменными плитами.
Дрей еще раз огляделся и двинулся вперед, на всякий случай тоже держась в тени.
Махнул рукой своему невольному напарнику, указывая на начало пожарной лестницы в глубине, справа от лифтов. Освободил руки от оружия и достаточно живописно развел и вновь свел ладони. После чего перебежал к основанию парадных ступеней. Необходимо было все же взглянуть на второй этаж, хотя Дрей и был уверен, что на нем будет пусто.
Наверное, на этой лестнице когда-то лежал ковер. Конечно, сейчас от него остались одни воспоминания, но его гниение повлияло на структуру камня. Незначительно, но повлияло. На том месте, где находилась ковровая дорожка, сейчас протянулась грязная лента, идущая снизу до самого верха лестницы. Ковер, призванный охранять камень во времени от ударов тысяч подошв, выполнил свою задачу с точностью до наоборот. Когда лестница оказалась в безопасности и шаги людей перестали угрожать ее целостности, ковер из охранника превратился в основного разрушителя. Если уж не камня, то его внешней привлекательности.
Дрей подумал вскользь, что это всегда было основной проблемой генетиков. Что бы ни внедрялось в организм человека, могло быть критически необходимым в одних случаях и смертельным в других. Балансирование на этой тонкой грани в период Заката было скорее искусством, нежели наукой. И, как и следовало ожидать, даже если отдельным творцам и удалось удержать равновесие до самого конца, то человечеству в целом – нет. Все дружно с этой грани свалились.
У него было какое-то смутное нежелание вступать на грязноватый след от сгнившей дорожки, поэтому Дрей побежал по лестнице вдоль перил, чуть наклоняясь, так, чтобы давать меньше шансов на удачный выстрел потенциальному снайперу, где бы он ни находился.
Достигнув площадки второго этажа, он крутанулся на месте, оглядывая каждую щель. Это, наверное, было самое темное помещение во всем здании. Во всяком случае, Дрей надеялся, что темнее не найдется. Почти все двери, ведущие в комнаты по периметру здания, были закрыты, и неширокое фойе, как бельэтаж окружавшее лестницу, освещалось лишь тем светом, что шел от входа снизу.
Было тихо, значительно тише, чем даже на улице. Там хотя бы дул ветер. Здесь же воздух стоял неподвижно, и не шевелилось вообще ничего. Ни скрипа, как в деревенских избах, ни шороха.
Дрей передернул плечами и двинулся в сторону пожарной лестницы, попутно внимательно разглядывая пыль под ногами. Судя по всему, на втором этаже не было никого уже очень давно. Недели, может быть месяцы. Если кто сюда и заглядывал, то даже не поднимаясь на сам этаж. Так – окинули взглядом с лестницы и вернулись вниз.
