Паркер:

— Ты на таблетках? Нет. Ладно, вот презервативы. Давай посмотрим, что тут у нас: ребристые, со вкусом клубники, со смазкой, без смазки… Почему у тебя такое лицо? Серьезно, Майя, защита — очень важная вещь. Никто не хочет, чтобы вокруг бегало стадо мини-Романов. И… о! Вот эти светятся в темноте! Это мой последний, кстати. Ты должна чувствовать себя особенной из-за того, что я отдаю его тебе.

Мама, которая подслушала весь разговор две недели назад:

— О, наконец-то у тебя появился настоящий парень! Это чудесно, милая. Кстати, вчера я нечаянно проболталась бабушке. Думаю, она не очень счастлива, так как постоянно спрашивала у меня о ком-то по имени Пиви и почему я разрешаю тебе встречаться с любителем мышей. Думаю, тебе следует ожидать от нее звонка в скором времени… Майя! Не смей выбрасывать телефон в мусорное ведро!

Папа, который вышел бы и врезал Роману, если бы его не остановила мама:

Он пытался поговорить со мной о пестиках и тычинках, даже несмотря на то, что мама провела со мной эту беседу, когда мне было тринадцать. К счастью, он замолчал, увидев, как я выхожу из комнаты спустя десять секунд разговора, потому что: а) это очень странная и травмирующая беседа; б) я все еще не простила его.

Венеция:

— ААААААА!!! Ты встречаешься с Романом Фьори? О боже! Как ты это сделала? Расскажи мне про поцелуй! Он подарил тебе щенка? Ах-х! — Все это она выпалила за минуту до того, как грохнулась в обморок.

Вот так я оказалась в кабинете медсестры, чтобы удостовериться, что у моей лучшей подруги нет сотрясения мозга из-за удара головой о плитку в туалете. К счастью, сотрясения у нее не оказалось. К несчастью, она все еще помнила, почему именно потеряла сознание.

Когда я рассказала Роману, он рассмеялся. Рассмеялся, будто это был анекдот.

— Не понимаю, что здесь смешного, — проворчала я, наклоняясь, чтобы попрощаться с Микки. Он тихонько гавкнул, глядя на меня сверху вниз своим грустным щенячьим взглядом. — Не смотри на меня так, малыш. Обещаю, я скоро вернусь. Если будешь хорошим мальчиком, я принесу тебя вкусняшек для собачек.

Он перестал лаять, встал на задние лапы и, уткнувшись передними в мою ногу, принялся ее лизать.

Я усмехнулась. Он был таким восхитительным! Хорошо, что мне удалось убедить родителей оставить его. Приподняв Микки, я помахала его лапой Роману.

— Скажи Роману «пока».

Я озорно улыбнулась своему парню. Мой парень. Из-за этого словосочетания мое сердце таяло.

— Роум, скажи Микки «пока-пока»!

Роман закатил глаза, выглядя раздраженным. Похоже, он уже пожалел, что купил мне щенка.

— Это же собака. Вряд ли он что-то понимает.

Я сама посмотрела на него щенячьими глазками.

— Ладно, — сдался он, глядя на Микки. — До свидания, Микки.

В ответ Микки зарычал и отвернулся.

Я рассмеялась, увидев выражение лица Романа.

— Идем уже. — Поставив Мики на пол, я подтолкнула слегка обиженного Романа в сторону двери.

— Поговорим об иронии судьбы? Именно я купил этого маленького засранца, — проворчал он, доставая из кармана ключи.

— Он не засранец, — ощетинилась я. — Кроме того, я та, кто его кормит и купает.

— Все равно. — Роман открыл мне пассажирскую дверь. — Садись.

Несмотря на его невежливые слова, я не смогла сдержать улыбки.

— Ты настоящий джентльмен.

После двухнедельных официальных отношений я начала осознавать, за какой маской безразличия и льда он скрывался. Маской, которая, к всеобщему облегчению, начала таять.

— Не думай, что тебе не придется меня благодарить, — произнес Роман, усаживаясь на водительское место.

— Да неужели? — Я выгнула бровь, но внутри ощущала лишь трепет от любопытства и предвкушения.

К счастью, мне не пришлось долго ждать, потому что в этот момент он наклонился и нежно поцеловал меня в губы. После двух недель отношений я все еще удивлялась, насколько ласковым он мог быть. Хотя он грозился забрать Микки навсегда, если я упомяну его и слово «нежность» в одном предложении при посторонних.

Я согласилась, хотя и сомневалась, что он сможет его забрать. Этот пес был умнее человека.

— Куда мы едем? — спросила я, когда его «феррари» понеслась по улицам Валески в неизвестном направлении.

— Увидишь, — загадочно ответил он. Любопытство так и распирало меня.

Полтора часа ушло на то, чтобы пересечь два города и оказаться… на карнавале, только на этот раз там не было знаменитостей. Только обычные люди: парочки на свиданиях, семьи с хохочущими детьми, которые бегали вокруг, поедали сладкую вату и нетерпеливо ждали своей очереди на участие в играх.

— Я подумал, что поскольку я, э-э, испортил твой карнавальный опыт, то просто обязан все исправить, — застенчиво произнес Роман, выключая двигатель. — Знаю, что это немного отличается от того, что было на Гавайях, но, думаю, это лучше, чем просто ужин и фильм, согласна?

Мое сердце так затрепетало, что едва не выпрыгнуло из груди. Иногда он был таким заботливым!

— Это намного лучше, — мягко согласилась я. — Просто идеально.

Услышав мой ответ, Роман счастливо улыбнулся, вышел из машины, чтобы открыть мне дверцу и, крепко взяв за руку, повел к карнавалу.

Честно, здесь мне нравилось больше, чем на Гавайях. Гламурная вечеринка близнецов была поистине изумительной. Но этот карнавал был более простым. Более реальным.

После того, как мы покатались на всех аттракционах по меньшей мере два раза (а на колесе обозрения трижды), нам пришло в голову попытать удачу в одной из тех лавок, где за выигрыш дают в подарок мягкую игрушку. Точнее сказать, этого хотела я, а Роману просто пришлось повиноваться.

Это была стандартная карнавальная игра: тарелка. Если вы бросили монетку и попали в центр тарелки, то выиграли приз.

Поскольку моя координация равнялась нулю, я с умоляющими глазами повернулась к Роману.

Он вздохнул и поднял руку.

— Даже не спрашивай, — проворчал он, когда оператор протянул ему монетку, улыбаясь во весь рот.

У всех было по три попытки, и первые два раза Роман промахнулся. Но в третий, последний раз, монетка угодила прямиком в центр тарелки.

— Да! — радостно вздохнула я, глядя на всех этих больших, пушистых животных, которые так и кричали «Заберите меня домой!».

— Какая игрушка вам понравилась? — спросил оператор, его улыбка стала еще шире, когда он посмотрел на меня.

— Ну-у… — Я сжала губы, задумавшись. — Лягушка. Нет! Единорог… Хотя, подождите! Вон та лошадка!

— Майя, выбери уже что-нибудь. Мы тут до вечера простоим, — нетерпеливо сказал Роман.

Он, конечно, начал исправляться в лучшую сторону, но до идеала было еще пахать и пахать.

— Это очень важное решение! — настояла я. — Ладно-о. Я возьму… — Мой взор остановился на очаровательном розовом животном. — Я возьму свинку!

Я засияла, когда мужчина снял гигантскую свинью и отдал мне ее в руки. Радостно вздохнув, я обняла ее. Она была очень мягкой и приятной.

— Из всех животных ты выбрала свинью?! — Роман изумленно покачал головой. Он посмотрел на хрюшку, потом перевел взгляд на меня. — Хотя в этом есть смысл. Вы друг другу подходите.

Я ахнула.

— Немедленно возьми свои слова обратно!

— Это вряд ли, — последовал беззаботный ответ, и Роман обогнал меня. — Лучше куплю еще попкорна.

Я догнала его.

— То есть ты не откажешься от своих слов?

— Не-а.

— Ладненько. — Я, ухмыляясь, сунула плюшевое животное. — В таком случае остаток вечера вместо меня будешь обнимать ее.

— Вот уж нет, — презрительно отозвался он, с отвращением глядя на хрюшку. — Ни за какие коврижки я не возьму эту хрень в руки!

Я скрестила руки на груди.

— Сделай это, или останешься без поцелуев! — пригрозила я.

Пятнадцать минут спустя я счастливо опустошала новое ведерко попкорна, а Роман плелся позади: на его лице была скорбь, а в руках — мягкая игрушка.