Том вышел из комнаты, предупредив Мабел, что собирается пораньше лечь спать - один. У него завтра тяжелый день.
На цыпочках он прошел в холл, спустился по лестнице и вошел в комнату с цилиндрами. Мягкий свет, много теней, и полная тишина. Шесгьдеся! три цилиндра стояли подобно гранитным колоннам подземных галерей мертвого города.
Пятьдесят пять лиц виднелись белыми пятнами за прозрачным металлом. Он посмотрел на лицо Дженни Марлоу и снова ощутил ту же боль. Вне досягаемости - не для него.
Он коснулся дверцы цилиндра. Гладкая и слегка прохладная.
Она смотрела на него. Правая рука согнута в локте, удерживая ремешок большого кошелька. Когда откроется дверь, она сделает шаг и пойдет по делам. Некоторые только что приняли душ и побрились, а затем направились прямо в цилиндр. Когда поле автоматически включалось в пять утра, они выходили минутой позднее готовые к рабочему дню.
Ему нравилось оставлять свой "гроб" тоже в это время.
Но ему не попасть в среду.
Уходя, он подумал, что вел себя как 16-летний мальчишка.
Столько ему было сто шесть лет назад, хотя физиологически ему было 30.
Поднимаясь по лестнице, он испытывал неодолимое желание вернуться и посмотреть еще. Но буквально за галстук он вытащил себя наверх, в свою комнату. Там он решил заснуть сразу.
Возможно, сон его будет о ней. Если сны - это исполнение желаний, то она придет к нему. Еще не было "доказано", что сны всегда выражают желания, но было известно, что человек, лишенный сновидений, сходит с ума. И потому машины излучали поле, приводящее человека в состояние, когда он получал столько сна и столько снов, сколько необходимо за четыре часа.
Затем он пробуждался и чуть позднее отправлялся в цилиндр, где поле приостанавливало все атомные и субатомные процессы. И человек мог оставаться в таком положении вечно - пока не включится активирующее поле. Он спал, и Дженни Марлоу не пришла к нему. Или если пришла, то он не мог этого вспомнить. Он проснулся, вымыл лицо и сошел вниз, к цилиндру, где нашел всех жильцов делающих последнюю затяжку, разговаривающих, смеющихся. Сейчас они войдут в свои цилиндры, и наступит тишина.
Он часто задавался вопросом, что же случится, если он не войдет в цилиндр. Как он себя будет чувствовать? Запаникует?
Всю свою жизнь он знал только вторники. Вдруг среда кинется на него с ревом подобно приливной волне? Поднимет и бросит на рифы чужого времени?
Что, если придумать какой-нибудь повод, подняться наверх и не возвращаться до включения поля? Тогда путь назад будет отрезан. Дверь в его цилиндр не откроется, пока не наступит установленное время. Он еще сможет добежать до общественного пункта аварийной помощи, расположенного в трех кварталах отсюда. Но если остаться в своей комнате и дождаться среды?
Такие случаи бывали. И если у нарушителя закона не было серьезной причины, его отправляли в суд. "Нарушение времени" по степени тяжести считалось вторым после убийства преступлением и каралось помещением в цилиндр. Все преступники, включая душевнобольных, помещались в цилиндры и ждали в неподвижном и бессознательном состоянии времени, когда ученые изобретут технологию, позволяющую вылечить душевно-больных, нервных, преступников.
- Как там, в среде? - Том спросил мужчину, сбитого машиной.
- Откуда мне знать? Я все время, кроме минут пятнадцати, пролежал без сознания. Тот же город, хотя лиц санитаров, конечно, я никогда раньше не видел, но я никогда не видел их и здесь. Они поместили меня в цилиндр и оставили в госпитале до вторника, чтобы обо мне позаботились.
С ним не все в порядке, подумал он. Не все. Даже подумать о таком - уже сумасшествие. Попасть в среду было практически невозможно. Почти. Но все-таки возможно. Нужно время и терпение - но возможно.
Он постоял секунду у своего цилиндра. Слышались голоса: - Увидимся! Пока! До вторника! - Мабел крикнула: - Доброй ночи, любимый!
- Доброй ночи, - пробормотал он в ответ.
- Что? - не услышала она.
- Доброй ночи!
Он посмотрел на красивое лицо за дверцей, потом улыбнулся.
Он испугался, что она услышит, как он желает доброй ночи женщине, назвавшей его "любимый".
У него оставалось десять минут. Раздался сигнал тревоги.
Всем, всем! Время отправляться в шестидневное путешествие!
Торопитесь! Помните о наказании!
Он помнил, но ему хотелось оставить послание. Магнитофон стоял на столе. Он включил его и сказал:
- Дорогая мисс Дженни Марлоу... Меня зовут Том Пим, и мой цилиндр рядом с вашим. Я, как и вы, актер; в действительности, мы работаем с вами в одной студии. Я знаю, что это несколько бесцеремонно с моей стороны, но я никогда не видел такой красивой девушки, как вы. А ваш талант соответствует вашей красоте? Буду рад увидеть фотографии. Не оставите ли несколько штук в комнате 5? Уверен, жилец не будет возражать. Ваш Том Пим.
Он перемотал пленку в начало. Смело, но, может быть, то, что нужно. Слишком цветисто или слишком грубо - и можно вызвать настороженность. Он упомянул о ее красоте дважды, но не переборщил. Ну а задев ее актерскую гордость, можно точно ждать результата. Уж он-то об этом знал.
Он даже засвистел, направляясь к своему цилиндру. Внутри он нажал на кнопку и посмотрел на часы. Пять минут до полуночи. Свет на огромном экране над компьютером в полицейском участке не вспыхнет из-за него. Через десять минут полиция среды покинет свои цилиндры в участке и заступит на дежурство.
Существовал 10-минутный интервал между двумя днями в полицейском участке. За эти десять минут могло случиться все что угодно и иногда случалось. Но за временные стены надо платить.
Он открыл глаза. Его колени слегка согнулись, а голова наклонилась. Активация занимала миллионные доли секунды, протекая почти мгновенно, и сердце не знало о своей долгой остановке, Все же Ъыла небольшая задержка в мускульной реакции на переход в обычное состояние.
Он нажал на кнопку, открыл дверцу, и ему показалось словно и день был включен нажатием кнопки. Мабел привела себя в порядок еще ночью и сейчас выглядела свежей. Он сказал комплимент, и она благодарно улыбнулась, Но он добавил, что увидятся они - за завтраком. На лестнице Том остановился и подождал, пока не опустеет холл. Затем быстро вернулся в комнату с цилиндрами и включил магнитофон.
- Дорогой мистер Пим, - зазвучал мелодичный, с чуть заметной хрипотцой голос. - Я получила в свое время несколько посланий от тех, кто живет в другие дни. Забавно переговариваться над бездной между мирами, если можно так выразиться Но смысл в этом исчезает вместе с новизной. Интерес, возникающий к кому-либо, кончается разочарованием. Этот человек остается всего лишь голосом на пленке и холодным восковым лицом в металлическом гробу. Ну а если интерес не возникает, то зачем общаться? Смысла нет - в обоих случаях. Возможно, я красива. Благодарю за комплимент. Но я еще и разумна.
Наверное, не стоило и отвечать, но хочется быть вежливой. Я не хочу ранить ваши чувства. Пожалуйста, не оставляйте боль ше посланий.
Он подождал немного, пока тихо крутилась пленка. Может быть, она хочет выдержать паузу, для эффекта. Послышится смех и она скажет: "Однако я не хочу разочаровывать свои ч поклонников. Мои фотографии поищите в своей комнате".
Но нет, тихо. Он выключил аппарат и пошел в столовую завтракать.
Перерыв в работе полагался от 14.40 до 14.45.
Он лег на койку и нажал на кнопку, В этот раз во сне к нему пришла Дженни: белая мерцающая фигура, материализующаяся из темноты и плывущая к нему, - даже более красивая, чем в своем цилиндре.
Съемки в этот день затянулись, так что он попал домой только к ужину.
У него еще хватило времени взглянуть на Дженни до того, как голос миссис Катмэр проскрежетал по селектору. Он думал, спускаясь по лестнице: "Я на ней помешался. Это выглядит неприлично. Я взрослый человек. Может быть... мне сходить к психиатру".
А что, послать заявку и ждать, пока у него найдется на тебя время. Скажем, деньков этак через триста, если повезет. И если этот не подойдет, обратиться к другому и подождать его еще дней шестьсот.
