Джейн Морис: Это тебе за мою мать, мразь!
Громкий выстрел и пятно крови из головы Боба Шапсона на лобовом стекле мустанга.
Кристофер Райс: Чёрт! Твою мать! Джейн! Что ты творишь, откуда ты здесь!
Джейн Морис: Мою мать? Ты хочешь за ним?
Джейн направила дуло револьвера на Кристофера.
Кристофер Райс: Я не имел в виду твою родную мать! Что ты творишь? Джейн, почти все знают, что я поехал с Шапсоном. Ты подписала мне приговор!
Джейн Морис: Кристофер, они все смотрели на меня так же, как на мою мать! Боб Шапсон мой отец!
Прошла пара часов с момента убийства, но тело Боба по-прежнему, так сказать, сидело в машине. Кристофер скуривал последние сигары убитого Шапсона.
Джейн Морис: Да не расстраивайся ты так. Я готовилась, у него намечалась командировка в Нью-Дели. Сдвинув числа, сегодня улетел другой человек под его именем. Сейчас сделать поддельный паспорт не проблема. Его будут искать, скажешь, отвёз его в аэропорт этим вечером.
Кристофер: А компания? Ты думала?
Джейн Морис: Скажи спасибо мне, что я попросила его до командировки оставить поручительство раньше. В его отсутствие компанией будешь руководить ты, Кристофер. Он поэтому попросил отвезти его домой сегодня.
Кристофер Райс: Я не хочу вмешиваться в такое дело.
Джейн Морис: У тебя есть выбор, Крис.
Кристофер Райс: Наверно, ты права Джейн.
ЛЮБОВЬ И ГЕРОИН. ИНСАРДО
Вечер инсардо – глубокий минет.
Она придумывала свой язык своим похотливым вещам. Когда в баре она произнесла «инсардо», я представил, что напротив меня поняли, что имеет в виду Джейн. Я первый раз искренне улыбнулся на свою же фантазию. Я любил надеть чёрный костюм на работу. Но когда Боб уже вторую неделю задерживался в командировке, предпочтение отдал бежевой рубашке. Чувствовать себя владельцем крупной компании внушает тебе авторитарности. Становишься уверенней в своих поступках, идёшь даже на неоправданный риск. Начинаешь думать по-другому, как растёт цифра в отчёте бухгалтера. Теперь я понимал, почему Боб держал меня так близко. Потому что он ничего не понимал в бухгалтерии, а я воровал только его сигары. Я думаю, что Боб был в курсе, код от сейфа был только у него и у меня. Джейн Морис – дочь Боба Шапсона, кто бы мог подумать. Что история в новостях о наркомафии так тесно касалась Джейн. Морис – фамилия её матери, а Боб Шапсон начинал карьеру с наркотиков в нашем городе. Я помню, как Лари, мой друг, рассказывал о проститутке, наркоманке Морис. Также Лари рассказал, что тогда Марта Луиджи была мамой борделя, где и состоялась Морис. Уже позже, когда появился Боб Шапсон, в городе начали продавать думку, точнее, героин.
Высотный дом на улице с большой надписью «Офис Марты Луиджи».
Марта Луиджи: Какая встреча, Кристофер! Я давно вас не видела, наверное, вы очень заняты.
Кристофер Райс: Я смотрю, что листья опадают. Как бы я хотел, чтобы сегодня пошёл дождь. Все не любят осень, Марта, но я очень люблю эти жёлтые листья. Жёлтый, разноцветный листопад. Вам не нравится?
Марта Луиджи: Да! Мне очень нравится, Кристофер. Очень много красок осенью, когда настроение меняется каждую минуту.
Кристофер Райс: Вы сказали, что не нужно общаться с Джейн! Сейчас понимаю, что вы имели в виду.
Марта Луиджи: Источник всегда в земле, можешь ненавидеть или любить. Ты всегда оказываешься на земле, рано или поздно многие понимают своё место. Скорее, не общайся с Джейн – это моё оправдание, чем указ.
Кристофер Райс: Вы знали её мать?
Марта Луиджи: Я знала её отца. Что тебя беспокоит, Кристофер?
Кристофер Райс: Слышали, что такое «инсардо»?
Марта Луиджи: Кристофер, когда я работала в борделе. Наверное, нет таких людей в городе, которые не знают об этом. Девочки называли «инсардо» укус за половой член, если клиент применял грубость.
Кристофер Райс: Но Джейн говорит, что есть обратная сторона «инсардо».
Марта Луиджи: Да! Это так называемый собственный стиль секса. Когда девушка, ртом надевая презерватив на член, прикусывает его. Доставляет небольшую боль, которая приводит к моментальному возбуждению мужчины. Поцелуй продолжается, и партнёр чувствует зубы, но боль приятная, возбуждающая.
Кристофер Райс: Я обожаю разговаривать с вами, Луиджи.
– Алло! Кто говорит? Алло!
Зачем я поднимаю трубку с неизвестных номеров, может, уже от безделья. Три ночи не спал, глаза превращаются в маленькие пуговицы. Такой завал на работе. Каждый день названивает пресса по поводу развития в строительстве, мы занимаем третью позицию в рейтинге по городу. У меня было два брака, первый не выстоял по причине травы марихуаны. Мы много курили и трахались, нужда в семье отпала на второй год совместной жизни. Мы думали, что сможем остановиться в любой момент. Но измениться нам помогло только расставание. Второй брак с Энди Райс подарил нам двоих детей. Я просыпаюсь в потном одеяле третий день и не знаю, что мучает меня. Я очень глубоко спрятал тайну, в собственной душе у меня огромная пропасть, но Джейн трезвонила каждый час. Джейн Морис – высокомерная девушка с огромными амбициями на будущее. Нас связала тайна, которая может всплыть на поверхность совсем скоро. Наверно, именно вся ситуация вокруг Боб Шапсона не давала мне покоя – я должен решить проблему.
Энди Райс: Кристофер, возьми телефон, он звонит постоянно, наверно, это Лари!
Кристофер Райс: Энди я съезжу по делам, сама понимаешь, в отсутствие Боба я отвечаю за компанию.
– Хорошо, когда Лари позвонит на домашний номер, скажу, ты теперь крупная птица свободного полёта, – с улыбкой ответила Энди, наливая в чашку чёрный густой кофе. Мой мир существует внутри множества других миров. Я бываю обыкновенный, иногда хочется нагнать жути на свой разум и отбросить животный инстинкт в сторону, но не могу. Мы не в состоянии противиться природе, я очень хочу остановиться, но не могу сопротивляться её безумной улыбке. Она прикусывает мою губу, и стекает кровь. Наверно, я мазохист, моя кровь мне приятна, она возбуждает. Она прикасается к моим волосам, и я хочу утонуть в её глазах. Океан – это взгляд Джейн Морис. Нежно прикасаясь к волосам Джейн и оттягивая её голову назад, я чувствую, как хочу кончить прямо в неё. Она облизывает мои уши и целует в шею, проводя тихо пальцами по моей спине. Я покрываюсь мурашками, и хочется впитаться в неё подобно губке, впитывающей вино. Она такая сладкая, и кажется, я становлюсь её рабом и ничего не могу сделать. Она трогает мои уши своими пальчиками и заставляет меня вздрагивать при каждом прикосновении. Её губки на пальцах настолько нежные, как самый мягкий шоколад. Иногда думаю, что она настолько мягкая, что способная примирить самых проклятых и озлобленных врагов.
Она шепчет мне на ухо, что хочет меня сильнее с каждой минутой. Не могу находиться рядом с ней, хочется взять и сорвать с неё одежду. Когда вижу, что она сидит напротив всех наших директоров. Они не сводят с неё глаз, хочу выколоть и сжечь на костре всех.
Губы, отдающие соблазн вокруг себя, становится жарко. Она способна измельчить мой разум своей красотой. Заставляя каждого идти по её правилу, она превосходный убийца. Мечтаешь закрыться с ней в шкафу и спрятать свой разум в её губы. Она медленно всасывает поцелуем мою шею, дыхание учащается, сердце бьётся быстрее. Чувствую, как возбуждаюсь от её дыхания сзади. Ногти такие острые и больно, когда они в спине, но приятно, когда в моей. Джейн Морис, татуировка – синяя роза на плече, недосягаемость любви. Ты чувствуешь ветер, но не можешь прикоснуться к нему. Реальность растворяется в её глазах, нежность, боль, чувства, возбуждение. Красивая, очень красивая Джейн.
Джейн Морис: Ты меня любишь, Кристофер?
Кристофер Райс: Слишком много нас связывает, что просто любить.
Джейн Морис: Ты думаешь, когда узнают, что Боба больше нет, нас убьют?
Кристофер Райс: Я не знаю, Джейн.
Джейн Морис: Ты чувствуешь, как мои ноги сводит?
Кристофер Райс: Я чувствую каждую твою пору на коже и дрожь твоих ног, твой оргазм – он передаётся мне.
