При виде белеющих в траве черепов слова песни как будто застыли на губах Ашура. Вор замедлил шаг и в очередной раз задумался – что же все-таки на самом деле произошло в этом жутком месте. Внезапно он почувствовал себя единственным выжившим на планете – одинокая человеческая фигура посреди исполинского неупокоенного кладбища. Когда он продолжил путь, с уст его все чаще слетали имена Четверых. Присутствие чего-то враждебного и неимоверно древнего ощущал матерый преступник во всей окружающей действительности. Шаги его постепенно замедлялись по мере приближения к черному дворцу, заслонившему своими резкими очертаниями уже полнеба.

«Правило второе: никуда не сворачивай с дороги, ведущей в замок!» – полыхнуло в сознании, когда ему захотелось зайти в неплохо сохранившийся богатый дом и осмотреть тот на предмет каких-либо ценностей.

Ашур вновь выругался, недобрым словом помянув старика с его дурацкими правилами, и зашагал дальше. Вскоре он вплотную подошел к отлично сохранившейся лестнице из отполированного черного мрамора. Внезапно возникло ощущение, что само Время не имеет здесь своей власти. Об этом говорило все: идеальное состояние камня, отсутствие сорной травы и мха, великолепие дворцовых построек.

Он поставил ногу на первую из ступеней и на мгновение застыл… Казалось, воздух стал густым и вливался в легкие вязкой жидкостью. Слепая паника охватила Ашура. Возникло непреодолимое желание развернуться и бежать без оглядки из про́клятого города!

«Правило третье: ступив на лестницу черного замка, ты уже не сможешь повернуть назад, не выполнив мое поручение!» – раскаленным кнутом хлестнуло разум очередное напутствие. Казалось, горящие, словно затухающие угли, глаза старика неотступно преследуют его.

Заскрипев зубами, Ашур сделал еще шаг, затем еще… Внезапное помутнение разума отступило, но страх, запустивший свои когти в самое его сердце, не проходил. Лишь благодаря указаниям, данным ему нанимателем, вор, словно марионетка, продолжал подниматься по лестнице. Оторопев от ужаса, он проследовал мимо застывших у ворот стражников. Если они и были мертвы, то этого никак нельзя было сказать по их внешнему виду. Глаза бравых бойцов были открыты, и, минуя одного из них, Ашур мельком увидел свое отражение в его расширенном зрачке.

Он ускорил шаг, пытаясь побыстрее удалиться от стражи. Но, войдя во дворец, тут же напоролся на пару десятков слуг – и мужчин и женщин. Облаченные в легкие туники мужчины склонились в глубоких поклонах, будто встречали гостей. Полностью обнаженные служанки, державшие в руках подносы с напитками и фруктами, широко улыбались неподвижными губами. Присутствовал здесь и один из господ, из рук которого слуга принимал великолепной работы меч. Рыжеволосая девушка подносила посетителю кубок.

«Зайдя во дворец, никого и ничего не касайся!»

Осторожно, пытаясь никого не задеть, Ашур скользил меж навеки замерших тел, и сердце его тяжело билось. Миновав несколько залов, наполненных как прислугой, так и людьми высшего сословия, беседующими застывшими губами и держащими в руках кубки с вином, Ашур решил, что здесь явно происходило какое-то торжество. Люди, замершие навеки, не отличались особой нравственностью. Пройдоха-вор, будучи искушенным в подобных вопросах, невольно несколько раз криво усмехнулся, проходя мимо просторных залов, устланных мягкими коврами и усыпанных разноцветными подушками. В них, нисколько не стесняясь друг друга, в разнообразных позах совокуплялись представители элиты, зачастую – в групповых вариациях. Проходя мимо колоритного толстяка с выпученными глазами и открытым в экстазе ртом, выгнувшегося позади тощей дамочки, Ашур ехидно прошептал:

– Да пребудет тело твое в вечном оргазме!

Миновав еще несколько помещений, он в замешательстве остановился у высоких золоченых дверей, по всей видимости ведущих в тронный зал. Два мускулистых темнокожих воина полностью закрывали своими телами вход. Вор опустился на колени, прополз меж крепких бедер и распахнул двери. Он поднялся на ноги, обвел взглядом помещение и застыл от ужаса, смешанного с омерзением. Почувствовав острый приступ тошноты, Ашур растерянно осмотрелся… Прокля́тые ограничения! Боясь нарушить наказы старика, он схватил свой вещевой мешок и вывалил в него содержимое желудка.

Да, Четверо не зря покарали это средоточие зла! Даже самый извращенный ум не мог бы представить себе происходившее здесь. Зловещие фигуры в черных плащах и масках, вооруженные серповидными ножами, застыли у прикованных к стенам юношам и девушкам. Некоторые бедняги были истерзаны настолько, что уже нельзя было с определенностью сказать, являлись ли когда-либо эти окровавленные куски мяса людьми. Измазанные кровью маски и рты людей в темных одеждах не оставляли сомнений в происходящем – плоть пленников служила им пищей. Трапеза людоедов была в самом разгаре.

Отводя взгляд от деталей ужасного пиршества, Ашур осторожно пробирался к своей цели – к человеку, восседавшему на троне. На алтаре перед царственной особой лежала девушка лет шестнадцати, ее грудная клетка была вскрыта. Слуга в маске, изображающей рогатую голову быка, уже вырвал ее сердце и предлагал его, преклонив колено, королю демонов. Властелин протягивал к еще совсем недавно бившемуся сердечку свою широкую ладонь. Глаза повелителя Зла горели подобно двум крупным сапфирам, а тонкие выразительные губы искажала зловещая улыбка…

Стараясь абстрагироваться от омерзительного зрелища, Ашур взглянул на корону, стянувшую гриву черных с проседью волос правителя. Да, именно она! Массивная, золотая, в виде трех переплетающихся змей, поднявших свои хищные пасти над головой Великого Имшура. Затаив дыхание, Ашур достал из-под полы кусок холщовой ткани и осторожно приблизился к королю. От ужаса не чувствуя под собой ног, вор накрыл корону холстом и ловко стащил ее с головы мертвеца.

В тот же миг по тронному залу пронесся душераздирающий вопль, а порыв ледяного ветра в мгновение ока рассыпал в прах чары, наложенные на всех присутствующих в помещении. Ашур оцепенел… Люди в черном и их истерзанные жертвы медленно оживали, восстанавливая ужасающее действо тысячелетней давности. Темный повелитель дотянулся до кровоточащего страшного лакомства… Он поднес его к губам и жадно впился зубами в еще трепещущую плоть.

Вор невольно затаил дыхание и с ужасом осмотрелся – старик его не обманул: никто из присутствующих и правда не видел его. Убедившись, что никто не обращает на его персону внимания, Ашур перевел взгляд на свою добычу. Корона завораживала красотой исполнения – изящные змейки причудливо переплетались, образуя массивный обруч, а высоко поднятые головы с хищно открытыми пастями поблескивали рубиновыми глазками. Старик лукавил! Эта уникальная вещь стоит намного больше мешка золота!

Внезапно, повинуясь необъяснимому порыву, Ашур отбросил ткань и взял корону обеими руками, не в силах оторвать от нее глаз. В тот же момент небывалая по силе мощь наполнила все его тело, а змейки кивнули ему своими головами. Уже не владея собой, вор поднял корону и торжественно водрузил себе на голову. Золотые аспиды мгновенно переплелись, подогнав обруч под размер черепа нового владельца.

Картина окружающего мира мгновенно преобразилась – все тленное казалось отныне такой мелочью! Ашур, без всякого преувеличения, почувствовал себя богом, способным разнести весь этот город на осколки. Его уже не пугало то, что ожившие колдуны воззрились на него горящими глазами. Он чувствовал, что может немедленно обратить всех их в прах!

«И последнее, самое важное, условие: накрыв корону плотной тканью, ты тут же уберешь ее в мешок и немедленно покинешь Мертвый город!»

– Да пошел ты, старый ублюдок! – вскричал Ашур, окрыленный безмерной силой. – С этой короной я стану править миром!

Ослепленный мощью, бедняга не видел, как головы змей зловеще приподнялись и в едином порыве вонзили свои острые золотые клыки в его череп. Могущество ушло… Осталась лишь неимоверная боль, разрывающая его мозг на части! Ашур страшно закричал и замертво упал на пол…