Я прошелся вдоль книжных полок. На мой взгляд, эту внушительную коллекцию книг собирали и сортировали исключительно по цвету и фасону корешков. Она была не более чем интерьером мебели. Книги на английском языке соседствовали в ней с собранием сочинений В. И. Ленина. Представленная не меньше чем полусотней экземпляров «Библиотека приключений и научной фантастики» была рядом с трудами Достоевского, Горького, Чехова. Тут же какие-то новомодные писатели вроде Джеймса Роллинса и Уилбура Смита. Нижние полки заполняли дешевые детективы, которые под женскими именами сочиняют целые команды авторов. В углу, выбиваясь из общего стиля, стояло несколько потрепанных книг по геологии и добыче нефти. Наверное, только их и читали постоянно. Понятно, почитывал, вспоминая тяжелую молодость, сенатор.
Убранство библиотеки произвело на моего молодого спутника большое впечатление. Но еще больше он удивился, когда ввалилась пьяная вдова.
Рыжие волосы ее были растрепаны, на лице нет и следов косметики. Поверх прозрачной комбинации она накинула очень короткий халат, запахнутый так, что открывался прекрасный и просторный вид ее внушительных грудей. На ногах вдовы были тапочки. Правда, кольца и серьги имелись в должном количестве.
Она нажала кнопку около курительного столика, и появилась Фаина.
– Принеси выпить мне и этим господам. Присаживайтесь, пожалуйста. Курите? Здесь можно курить, – так необычно, без всяких приветствий, начала она свой часовой монолог. И говорила она, что интересно, с каким-то акцентом. Я вначале думал, что прикидывается, изображает из себя сербку, но это и вправду был акцент. И чем пьянее она становилась, тем труднее было понять некоторые слова.
Из принесенной невозмутимой экономкой бутылки коньяка вдова одна, без нашей помощи, выпила половину. Когда ей временами становилось жарко, она без всякого стеснения распахивала халат и, освежаясь, помахивала полами.
Рассказ ее сводился к тому, что она, по глупости, попала в эту гнусную семейку. Все родственники получили самые уничижительные характеристики. Естественно, больше всех досталось Наталье. Меньше всех покойному мужу. Интересного ничего не поведала.
В конце вдову стало тошнить, и она удалилась в свои покои. Я, как завсегдатай, вызвал кнопкой Фаину и велел проводить нас. Бредни дуры, откинутой на обочину богемной жизни, меня не интересовали.
Когда мы отъезжали, Владимир, пришедший в себя после такого чудного шоу, спросил:
– Александр Геннадьевич, как вы думаете, а зачем он на ней женился?
– Ты видел ее в журналах светской хроники? Когда она при параде, то очень даже ничего. Дело вкуса, конечно, но она очень привлекательная. К тому же молодая – ей всего-то двадцать шесть лет. А сенатору по статусу нужна молодая красивая жена. Она у него как необходимый аксессуар, как добротный пиджак и часы «Ролекс». К тому же какая-никакая, а практически иностранка. Она хоть и родилась в России, но сербка по национальности. Экзотика, понимаете ли!
– Ей всего двадцать шесть лет? Как мне?
– Проспится, накрасится, приоденется и разом помолодеет. Она просто пьет с субботы, не просыхая, вот и выглядит неважно. А вообще-то, зря ты на нее! Фигура, грудь, ножки, все при ней. Третий день коньяк глушит, а личико еще ничего, не опухшее. Значит, так, мой юный друг. К старшей дочери сенатора я пойду один. Жди меня в машине. Вот здесь, напротив клумбы, и останови, я пройдусь немного.
Инна жила в одном из трех стоящих параллельно домов, которые принято называть «элитные». Территория двора была огорожена ажурной металлической оградой, въезд перекрывал шлагбаум. В будке у него сидели двое охранников, светились дисплеи мониторов камер наружного наблюдения.
Вдоль лицевой стороны ограды шла дорога, по которой едва могли разъехаться два джипа. С другой стороны дороги был невысокий кустарник, за которым начиналось что-то подобное небольшому заброшенному парку. Там же была трансформаторная будка, исписанная граффити.
Темнело. Начал накрапывать мелкий неспешный дождик.
Отметившись у охранников как гость, я прошел в первый подъезд двухподъездного дома, миновал консьержку в стеклянной будке и подошел к лифтам.
Словно желая посмотреть пришедшее сообщение, я достал мобильный телефон, переключением трех клавиш взвел антилазер и ввел временную блокировку. Теперь по этому телефону, как обычно, можно будет звонить, а можно, если обстоятельства заставят, выжечь противнику узким лазерным лучом сетчатку глаз. Очень полезная вещь!
Второй телефон я поставил на беспрерывную аудиозапись, потом расстегнул куртку, проверил, легко ли вытаскивается пистолет из кобуры на пояснице, и позвонил в дверь.
Открывшая старшая дочь покойного сенатора наяву была гораздо привлекательней, чем на фотографии. У нее было несколько уставшее, но миловидное лицо. Косметикой она не злоупотребляла. Черные волосы до плеч над ушами были подняты узкими золотыми заколками. С мочек ушей свисали поигрывающие небольшими бриллиантами серьги.
Фигура ее представляла собой что-то умеренно среднее между суперсексапильной вдовой и худощавой младшей дочерью. Черты лица несли легкий налет Востока.
Одета Инна была в темно-коричневое платье с короткими рукавами. На ногах туфли-лодочки. Телесного цвета колготы дополняли этот явно не домашний и не будничный наряд. Как бы то ни было, чем бы это ни было вызвано, но и эта дочь магната решила оказать на меня впечатление.
Из просторной прихожей мы прошли в большую комнату, которых, как я помню, всего пять. Эта комната была центральной и служила для приема гостей. В углу находилась стойка бара, куда прошла хозяйка, пригласив меня присаживаться в кресло рядом со стеклянным столиком.
На столе стояла уже знакомая фотография покойного с орденом на груди и черной траурной лентой. Тут же, на столике, была хрустальная пепельница, начатая пачка ментоловых сигарет.
Задав мне несколько приличествующих случаю вопросов, хозяйка с двумя бокалами для коктейля присела напротив.
– Попробуйте, Александр Геннадьевич, мой фирменный коктейль. Я называю его «Вечерняя свежесть». Он немного алкогольный, но, я так думаю, у вас уже закончилось рабочее время. Попробуйте, не пожалеете.
В коктейле чувствовались алкоголь и ментол. Был он просто отличным, целый вечер бы такой пил. Хоть я не специалист по коктейлям, но этот мне очень понравился.
– Вы именно такой, каким вас мне описали. Я даже думала, что вы несколько покрупнее, но вы и так производите впечатление крепкого мужчины. Сколько вам лет?
Я улыбнулся, достал сигарету.
– Инна Ралифовна, вы просто обескураживаете меня. Вообще-то это я должен задавать вопросы. Но я с удовольствием отвечу вам: мне тридцать семь лет, рост сто семьдесят семь сантиметров, вес семьдесят килограммов. Во мне нет ни капли лишнего жира. Размер ноги сорок второй. Я работаю в главном департаменте уголовного розыска МВД России. Звание подполковник милиции. Женат. Воспитываю дочь девяти лет. Вроде бы все.
Она засмеялась.
– Я люблю людей со здоровым чувством юмора. Хотя, честно говоря, сама шутить не умею. Многим мои шутки кажутся обидными. Но это все от того, что я реалистично смотрю на жизнь и не пытаюсь следовать догмам приличия. Я, как нынче модно говорить, неполиткорректная. Я назову негра негром и дурака дураком, не выдумывая благозвучные синонимы. Я могу себе это позволить.
Отпив пару глоточков, Инна продолжила:
– Я второй член нашей семьи, с кем вы знакомитесь. Так вот, во многом я, как отец, сделала себя сама. Я понимаю, вы можете возразить, а как же папины денежки и его влияние в обществе? Неужели это мне не помогло подняться в жизни? Помогло. Глупо отрицать очевидное. Но только я и Наталья были в равных стартовых позициях. В итоге у Натальи собственных денег практически нет, а у меня процветающая сеть аптек оценочной стоимостью три миллиона долларов. Я сама по себе, без наследства, девушка очень обеспеченная. Вы знаете, как мы при живом отце получали дивиденды от фирмы? Никогда не догадаетесь. У меня и у Натальи, если вы не знаете, по десять процентов долей отцовской корпорации. Раз в году общее собрание собственников, а фактически это отец единолично, принимало решение о выплате дивидендов. В принципе, на одни эти деньги можно обеспеченно прожить весь следующий год. Так вот, отец от причитающейся нам доли забирал себе половину. Просто так забирал, чтобы знали, что к его фирме мы отношения не имеем. Оригинально, не правда ли? Наталья с него потом свои деньги, так или иначе, выколачивала, а я нет. Я сама могу кому угодно денег подкинуть. Хотя делать этого не стану. Мои деньги я, пафосно говоря, заработала своим умом и своей кровью. Кто тяжело, а главное, честно заработал деньги, тот на благотворительность их не пожертвует. Но это мое личное убеждение.
