– Добро пожаловать на суперфинал! Времени у нас немного, работа стоит, поэтому перейду прямо к делу: мы находимся посреди нигде, никто нас тут не ищет и никогда не найдёт. Попытки отсюда бежать закончатся только одним из вариантов смерти, вовсе не обязательно быстрым и милосердным. Цивилизация очень далеко, никто из вас до неё не дойдёт. Живым отсюда можно выбраться только хорошо потрудившись, по истечении трёхлетнего контракта, который мы с вами сегодня заключим. Чтобы успешно отработать свой контракт и вернуться домой богатыми людьми вам придётся усердно работать и неукоснительно следовать простым правилам. Правило первое: я здесь закон. Все конфликты и споры решать через меня. Правило второе: мне плевать как вас зовут, что у вас осталось дома не выключенным и как страдают ваши дети без мамы и папы. Правило третье: это не курорт, вы здесь для того, чтобы работать. Работаем мы без выходных, но по 8 часов в сутки, сменами. Кормить и обеспечивать инвентарём вас будут. Попытки избежать выхода на работу, саботаж и лень – наказуемы. Правило четвёртое: внутренний периметр для вас под запретом, нельзя приближаться к нему и даже долго разглядывать. Мои ребята открывают огонь на поражение в случае, если ваше поведение покажется им подозрительным. Особенно это касается взлётно-посадочной полосы и отгрузочных складов. Вы находитесь в среднем периметре – здесь и будете обитать в свободное от работы время. Внешний периметр – место, куда допускаются аборигены и доставляется сырьё для дальнейшей сортировки, там будут начинаться и заканчиваться ваши рабочие смены. А теперь самое главное – ваша работа. Вы будете надзирать за тем, как местные жители добывают камни. Не ваше дело – как именно они это делают и насколько им тяжело, у каждого из вас будет свой участок контроля, за выработку суточной нормы на котором он будет отвечать. Местные – послушные, но ленивые и их постоянно надо подгонять, если вы хотите избежать встреч с куратором. А вы захотите их избежать, как только побываете на одной. В отношении вверенных вам работников разрешено применять насильственные методы стимуляции производительности труда, русский язык они всё равно не понимают – помните, что за недобор нормы методы стимуляции будут применены к вам, жалость и сочувствие будут здесь плохими товарищами. Но не увлекайтесь в воспитательном процессе! Нельзя калечить и убивать работников – это ценнейший ресурс, и они не рабы, а такие же наёмные труженики по трёхлетнему контракту, как вы или я. Есть определённые условия сделки с их старостами, дабы не нарушить которые они должны каждый день приходить на работу, где уже вы будете следить за тем, чтобы работали они продуктивно. Всем вам я дам новые имена, а меня будете звать Василием Васильевичем и если за три года умудритесь не доставать меня и моих людей, и не нарушать правила, то все вернётесь домой с полными карманами камней. Да, вознаграждение за труд не враньё, как и деньги, лежащие в ваших карманах. Перед подписанием я покажу запечатанные контейнеры с камнями, на которые наклеены ваши фото – это ваш джекпот по истечении контракта. Вопросы?
Он вытер запотевшее лицо шейным платком цвета серого песка и ждал нашей реакции на свои слова. Я заметил, что бойкий мужик, столь яростно колотивший огромными кулаками в дверь десятью минутами ранее – стоял позади всех и молча со страхом переводил взгляд с одного вооруженного охранника на другого, будто бы уже наученный жизнью не спорить с такими опасными людьми. А вот молодой патлатый парень напротив, решил покачать права, начав громко орать и требовать прекратить этот цирк вернув его домой. Главарь наёмников будто бы заранее был готов к этому скандалу и быстрым движением освободив пистолет от уз кобуры направил его на осёкшегося паренька. Двое других наёмников, на всякий случай, взяли оружие наизготовку. Повинуясь страху и стадному чувству, я вместе со всеми тут же отодвинулся подальше от ищущего в нас поддержки товарища по несчастью. Он испуганно вращал головой по сторонам, беспомощно переминаясь с ноги на ногу в центре пустой пыльной зоны отчуждения. Командир наёмников сделал шаг вперёд и, спокойно прицелившись, хладнокровно расстрелял парня прямо на моих глазах. Три выстрела громом разлетелись по округе, спугнув с ближайшего дерева стаю птиц. Мне хотелось кричать, но я не мог – страх сковал лёгкие, мышцы свело судорогой. Мы все, как зрители в амфитеатре, в молчаливом оцепенении наблюдали хладнокровное убийство человека. Парень рухнул в пыль как тряпичная кукла, подёргиваясь и захлёбываясь своей кровью, слепившей упавшие на лицо длинные волосы. Я с ужасом смотрел, не в силах отвести взгляд, как он умирает. А Василий Васильевич просто убрал пистолет обратно в кобуру и изучал на наших лицах воспитательный эффект от показательной казни. Сообщение было предельно простым – таких жадных дураков, как мы, у него в избытке. Я не знал, заплатят ли мне в итоге деньги, вернусь ли я через три года домой, но одно я знал совершенно точно – я очень хотел пережить сегодняшний вечер.
Через какое-то время я даже привык: кормили довольно неплохо, в свободное время можно было спать вволю или читать. Раз в неделю давали посмотреть на мой ларец с камешками, число которых по новым условиям увеличивалось по мере роста эффективности добычи. А уж я изо всех сил старался, чтобы эффективность росла.
***
На 31-м этаже сверкающей в полуденном солнце стеклянной башни, возвышающейся над окрестностями в самом центре города, в роскошной уборной для руководящего состава корпорации, молодой топ-менеджер умывался кристально чистой ледниковой водой, готовясь к итоговому отчёту за три года своего пилотного проекта, право на который он с таким трудом получил в своё полное безнадзорное распоряжение под гарантии невиданных доселе прибылей. Мало быть просто сыном Старика, чтобы унаследовать его дело. Особенно когда он отказывался добровольно уходить на покой и передавать добывающую империю своему старшему наследнику. Надо доказать, что ты достоин наследства. Он, а не двое других братьев или сестра, столь же рьяно бившихся за это сокровище. И он доказал. Его эксклюзивная кадровая политика принесла свои плоды – таких показателей не было никогда. Если это не убедит Старика отдать кресло, то он даже не знал, что тогда сможет. Причесавшись и поправив кричащий бордовый галстук, он направился к выходу, изо всех сил сдерживая себя от того, чтобы не пуститься бегом. Никто никогда не должен узнать всех деталей того, на что он пошёл, чтобы сегодня с триумфом войти в позолоченные двери кабинета отца.
Напустив на себя скучающий вид и недовольно косясь на дорогие часы, он стоял у стойки ресепшн в ожидании дозволения войти в святая святых. Секретарь, подхватив эту игру, демонстративно неспешно связалась со Стариком по интеркому и получив разрешение – нажала кнопку открывания массивных позолоченных дверей, практически ворот. Отец славился тягой к монументальному символизму и любил подчеркнуть, что тяжелый эффективный труд возносит человека на вершину Олимпа, с которого заслуживший такое право может в роскоши наблюдать копошение насекомых у подножия.
Вопреки ожиданиям встречи тет-а-тет, внутри за длинным столом собрался весь совет директоров, включая братьев и сестрицу. Ну что ж, так даже лучше, пусть они все увидят его триумф!
