– Маргариточка, может потому, что ты хлыст в руках держишь? А с ними надо и кнутом, и пряником. Сама с ними будь подобрее, постарайся жить их интересами. Не гнушись: где-то и подыграть, сделай видимость, что идешь у них на поводу. Тогда может, все и изменится. Стая любит себе подобных и не подпускает к себе инакомыслящих.

– Ой, мамочка, какая ты у меня мудрая! Воспользуюсь твоим советом. Вот только с чего начать им подыгрывать? Ну, да ладно, сориентируюсь.

– Попробуй! Попробуй! Авось и получится.

В начале занятий после летних каникул, мальчишки приволокли пакет вареных раков. Девчонки, как саранча, налетели на угощение, и вскоре только пальчики облизывали.

– Эй, девки! – обратилась к ним староста, – а давайте после занятий сегодня сами наловим раков и наедимся от пуза?

– Где это мы их наловим?

– В пруду. Я знаю место, где их можно руками из норок вытаскивать.

– Брешешь.

– Правда. Мы ещё в школе с пацанами по целому ведру собирали. Так идем после занятий?

– А почему бы и не пойти. Сходим, половим. Ну, а если разыгрываешь, то пеняй на себя.

– Честно. Натаскаем. Только одежонку похуже оденьте. Перепачкаемся, как хрюшки.

До конца занятий Маргариту не покидало волнение. А вдруг, там раков не будет. Хотя должны быть. Она всегда с пацанами их там из нор доставала. Надежды оправдались. До сумерек на берегу пруда слышался визг девчонок, чьи пальчики частенько сжимали раки своими клешнями. А потом раков варили в летней кухне в огороде родителей Маргариты. И только, когда стемнело, деревенские убежали в общагу. Их отношение к старосте заметно улучшилось. Маргарита не могла этого не заметить, и ломала голову над тем, чем бы ещё привлечь к себе внимание девчонок.

Глава 3

Антон частенько, когда в очередной раз, молоток соскальзывал с головки долота и бил по неуспевающей заживать костяшке указательного пальца, проклинал себя за то, что согласился пойти на эту каторжную работу. Поначалу все было хорошо. Теплыми сентябрьскими утрами он бежал на нижний склад и в течении двух-трех часов выбивал на торцах привезенных вчера бревен буквы и цифры, обозначающие принадлежность их к определенной категории и диаметру, затем летел домой, чтобы умыться, поесть, переодеться и неспешно топать в школу. На занятиях было все просто. Восьмой класс практически проходил то, что он изучал в седьмом классе. Новой программы для восьмиклассников не было. Так, что ему все давалось без труда – зубрить и голову ломать не надо было.

Особенно тяжело стало, когда метель за ночь наметала между штабелями бревен полуметровые сугробы. Проваливаясь в снег выше голенищ валенок, Антон без особого труда маркировал верхние не засыпанные снегом ряды бревен. А вот с нижними заснеженными рядами была морока. Добраться до них без того, чтобы не прокопать траншейку невозможно. Приходилось бежать в бытовку к мужикам, разгружающим лесовозы и формирующим штабеля бревен, и просить у них лопату. Пробив узкую траншейку вдоль штабеля, он в какой-то немыслимой позе, уже не по горизонтали, а вертикально выбивал цифры и буквы. Бить молотком по шляпке долота было ужасно неудобно. Иногда Антон промазывал и в очередной раз со всего маха бил по сжимающей долото руке. В злобе он швырял молоток и долото в снег, прыгал и тряс рукой, пока острая боль не отступала. Потом облизывал ссадину и снова натягивал брезентовые рукавицы, внутрь которых были заправлены связанные матерью шерстяные варежки, и опять продолжал работу.

После таких "подвигов" в школу идти не хотелось, но упрямо повторяя с десяток раз фразу: "взялся за гуж не говори, что не дюж", он брел на занятия. В такие дни просыпалась зависть к другу Пашке: "Сидит себе в тепле за партой или крутит гайки опять же в теплой мастерской, а тут, промерзший до костей с разбитыми в кровь костяшками пальцев, тащись два километра до школы. Эх, надо было вместе с Пашкой в училище идти. Через год получил бы удостоверение тракториста-машиниста широкого профиля и рассекал бы по полям на ДТэшке или "Беларусе".

Особенно чувство зависти обострялось, когда Пашка приезжал на каникулы и взахлеб рассказывал, как интересно в училище: преподаватели и мастера – спецы, все так доходчиво объясняют, что даже книжки читать не надо.

– Повезло же тебе, друган! Я вот тоже, что думаю: дотяну эту лямку до лета, сдам экзамены и поеду в техникум поступать. Специальность надо хорошую получать.

– А я ведь тебе говорил: "Поедем вместе в училище!" – напомнил Пашка.

– Говорил, – согласился Антон. – Но я чего-то сдрейфил от мамкиной юбки отрываться. Зато теперь с каждым ударом молотка по своей руке кляну себя за это.

– Ладно! Хватит ныть! Побежали в клуб, шары погоняем.

– Побежали. Только не на долго. Мне завтра с утра на работу.

В клубе, как всегда в воскресенье, было полно народу. Чтобы поиграть в бильярд, надо было занять очередь. И хорошо, если выиграешь, тогда можно еще две-три партии сыграть. А проиграл, вылетаешь из игры и следующей очереди не дождешься. Пашка играл хорошо, да и Антон поднаторел. Потому могли играть пока не попадется серьезный противник.

Домой шли неспешно. Поталкивались плечами и рассказывали истории из своей жизни.

– Знаешь, Антоха, у нас в училище раза два в месяц танцы устраивают.

– Чего, пацаны друг с другом танцуют?

– Нет. К нам на эти вечера приглашают десятиклассниц из соседней школы. Знаешь какие классные девчонки!

– Втюрился, небось, в какую-то?

– Нравится мне одна стройняшка. Худощавая, а сиськи, как у взрослой бабы. Танцует – зашибись!

– Ну, и как?

– Да никак. Не нравлюсь я ей, видимо. Надеюсь, что уломаю я ее все-таки.

– Уломаешь. Ты у нас парень видный. Только вот сопли с носа часто капают.

– Сейчас я тебе покажу сопли! – Пашка схватил друга за плечи.

– Ну ладно! Ладно! Я пошутил.

– А у тебя как? Не приглядел никого из наших?

– Да некогда мне! Вот закончу этот долбаный восьмой класс, поступлю в техникум, тогда и по бабам.

– А ты на очный или заочный поступать будешь? – поинтересовался Пашка.

– На заочный, наверное. Устроюсь на какую-нибудь работу в гараж. Зарплату буду получать. Без денег по бабам как-то неинтересно, – рассуждал Антон.

– Ну да, хоть пряник ей надо изредка купить.

Поговорили друзья. Разбежались. И так до следующего приезда Пашки. У Антона, конечно, были и другие друзья-товарищи, но Павел был самым близким из всех. О таких, обычно, говорят: "не разлей вода".

Глава 4

– Эй, Марго, привет! В грядках копаешься?

Маргарита оторвалась от сорняков и выпрямилась. У калитки стояла ее одноклассница Женька Власова, поступившая в Москве в медицинский институт. Подружками они в школе не были, но и не враждовали. Женька была куда симпатичнее, но характер имела замкнутый. Потому, видимо, парни к ней тоже не липли.

– Мама приболела немного. Давление у нее подскочило. Вот и приходится мне тут в грядках ковыряться. А ты, что на каникулы приехала?

– Да. Недельки две побуду у родителей, а потом опять в столицу.

– А, что так мало будешь?

– Обстоятельства. Давай вечером встретимся в парке. Обо всем поболтаем.

– Давай, в семь у каруселей.

Женька пришла на встречу в легком ситцевом платьице, по подолу которого рассыпались крупные красные маки, и красивых бежевых туфлях с тонкими ремешками, оплетающими стопу и лодыжку. " Ишь, какая расфуфыренная! – Подумала Маргарита. – Раньше была серой мышкой, а теперь барышня на выданье."

– Пойдем в какой-нибудь закуток. А то тут детвора верещит, поговорить не дадут, – предложила Женька.

– Пошли к памятнику. Там всегда тихо.

Девчонки не спеша продефилировали к памятнику воину-освободителю и уселись на свободную скамейку.

– Ну, Марго, рассказывай, как у тебя жизнь провинциальная протекает.