Его трудолюбие не знало границ: он постоянно изучал текущие дела Римской империи, рассматривал жалобы лиц, записавшихся к нему на аудиенцию, и вел богословские диспуты с епископами. О св. Юстиниане говорили, что он «император, который никогда не спит». Царь охотно собственноручно писал документы, и ему нельзя отказать в удивительной способности к труду, в чрезвычайной любви к порядку и во внимательной заботливости о регулярном ходе правления106.
Об этом он открыто говорит в одной из своих новелл: «Случается, что целые дни и ночи мы проводим без сна в заботах о том, чтобы доставить полезное нашим подданным и вместе с тем угодное Богу. И не напрасно это бодрствование, ибо оно ведет к планам дать счастливую жизнь, свободную от всяких попечений, нашим подданным и принять на себя заботу обо всех»107. Благороднейший мотив, замечательные слова!
Более того, его дворец был открыт всем посетителям – от высшей знати до рядового гражданина, и все имели возможность высказать императору свои просьбы или просить удовлетворения. Даже самые записные недоброжелатели св. Юстиниана Великого не могли сказать, что царь эгоистичен или злопамятен. Его скромность и даже аскетизм отмечали все современники. Нельзя не заметить, что «кабинетный» стиль своего правления св. Юстиниан компенсировал редким умением удачно подбирать назначенцев на самые ответственные должности. Причем, ревностный христианин, император доверял высшие государственные посты умеренным язычникам, например Иоанну Каппадокийцу108.
Но, как и любой смертный, император имел свои недостатки, вполне, впрочем, извинительные. В частности, он был недоверчив и стремился взять под личный контроль самые сложные и разнообразные дела, одновременно вынося судебные приговоры, выполняя работу архитектора, устанавливая налоги и описывая своим полководцам детальные планы кампаний. Однажды он писал своему вельможе такие строки: «Если какой-либо вопрос покажется сомнительным, пусть о нем доложат императору, дабы он разрешил таковой своей самодержавной властью, которой одной лишь принадлежит право истолкования закона». Поскольку же таких «сомнительных» дел накапливалось очень много, св. Юстиниан дни и ночи выполнял функции высшей судебной и законодательной власти.
На фоне такой централизации управления самые верные сановники и самые преданные военачальники опасались выглядеть чрезмерно самостоятельными, и никто никогда не имел гарантии, что избежит ложного обвинения в своеволии. Впрочем, для такого поведения императора были веские причины, и сам он едва ли мог быть уверен в том, что кто-то не пытается его обмануть или свергнуть с престола. По крайней мере, три раскрытых заговора против него не способствовали чрезмерному доверию к сановникам и столичной аристократии. Как ни странно, но при этом св. Юстиниан нередко был чрезвычайно доверчив к лицам из ближнего окружения, и слова, будто многие его добрые начинания не были реализованы вследствие бойкота высшего света или искажения велений царя, не кажутся преувеличением109.
Брезгливо относясь к всевозможным случайным половыми связям, презирая эту страсть, св. Юстиниан никогда не был ловеласом и, прожив до зрелого возраста, так и не нашел спутницу жизни. И вот тогда, когда ему исполнилось почти 40 лет, в жизни этого человека произошла удивительная встреча: он встретил свою единственную любовь – св. Феодору.
Будущая императрица родилась около 500 г. Вопрос о ее родине до сих пор остается открытым: некоторые называют местом рождения св. Феодоры о. Кипр, другие – Сирию. Простое человеческое чувство нетерпимости к скабрезностям не позволяет удовольствоваться грязными пасквилями Прокопия Кесарийского в его «Тайной истории», где императрице уделено немало места, и обязывает нас воспользоваться более выдержанными в оценках источниками, не пытаясь ни облагородить ее облик (а святая императрица в этом вовсе не нуждается), ни осквернить его.
Почти достоверно известно, что она происходила из простой семьи, и ее отец, дрессировщик медведей в цирке, погиб, когда св. Феодора и ее сестры были совсем девочками. Мать и дочки оказались в крайне бедственном положении. Хотя их глава семьи относился к ипподромной партии «зеленых», помощи от них женщины не дождались; помогли, как ни странно, их извечные враги «синие», давшие им приют и небольшое содержание.
Святая Феодора рано приобщилась к жизни простого народа и узнала далеко не лучшую ее сторону – театральные подмостки. Но, с другой стороны, это знание дурных наклонностей и человеческих страстей помогло ей воспитать свой характер, привило стойкость и мужественность, глубокую неприязнь к человеческой непристойности. Едва ли могут возникнуть сомнения в чистоте ее нравственных качеств и безосновательности возводимых на нее обвинений. Примечательно, что никто из современников, даже из числа тех, кто упрекал ее в ереси, ни словом не упоминали о каких-либо «увлечениях молодости» святой царицы. Между тем очевидно, что, будь слова Прокопия истинными, недоброжелатели не преминули бы упрекнуть ее в безнравственности110.
Сам св. Юстиниан не раз говорил о своей супруге, что она «является женщиной в высшей степени благочестивой». А суровость его законов в отношении прелюбодеяний, по-видимому, напрямую опровергает любые сплетни современных ей недоброжелателей о юности царицы – такая женщина, какой иногда рисуют императрицу, никогда не могла бы стать рядом с царем в качестве его законной супруги111.
Подросши, она стала прелестной молодой женщиной небольшого роста, но чрезвычайно грациозной. На ее красивом, слегка матовом лице особенно выделялись большие, полные жизни глаза. Святая Феодора относилась к первым красавицам Константинополя, но отличалась и другими способностями. Царица была очень умна, смышлена и обучаема. Веселый, игривый характер делал св. Феодору очень коммуникабельной, но женщина также умела ответить на оскорбление дерзкой насмешкой, остроумие которой умножалось ее актерским талантом. Будущая царица не ждала милости от судьбы и считала, что сама обязана добиться успеха.
Совсем юной девушкой волею случая она оставила столицу и много путешествовала по Востоку. Некоторое время она жила в Александрии, где встречалась со многими отшельниками, святыми подвижниками Православия и одновременно с вождями монофизитства. Говорят, влияние на нее патриархов Тимофея и Севира было огромно, да и самой св. Феодоре, наверное, был более предпочтителен образный и идеалистичный взгляд монофизитов на тайну Боговоплощения, чем ортодоксальный Халкидонский догмат. Неизвестно достоверно, насколько в действительности она прониклась монофизитством, но во всяком случае почти бесспорно то, что она лично знала многих его вождей и те доверяли этой женщине.
Вернувшись в Константинополь, св. Феодора представляла собой уже не озорную девчонку, а уверенную в себе и умудренную опытом жизни женщину. Ей было за 20 лет – возраст для византийской женщины почти предельный, если она хотела устроить личное счастье. Но наша героиня даже и не пыталась использовать последние шансы. По преданию, в столице она поселилась в маленьком домике на окраине города, где случайно встретилась с будущим императором св. Юстинианом112. Позже, после замужества, императрица поставит на месте старого домика великолепный храм в честь св. Пантелеймона.
Встреча со св. Феодорой перевернула всю душу внешне спокойного и сдержанного св. Юстиниана Великого. Он быстро и окончательно сделал свой выбор и реализовал его с присущей ему последовательностью и осторожностью. Поскольку его тетка, жена императора Юстина, была категорически против этого брака, он, не переча ее воле, терпеливо дождался, когда та умрет, и лишь после этого предпринял следующие шаги. Сам император, выросший в простой среде, не стал возражать против такого союза, и по настоянию племянника отменил закон, который запрещал браки высокопоставленных лиц с актрисами, танцовщицами и вообще с особами из низших социальных групп.
Святой Юстиниан настолько дорожил своей будущей супругой, что еще до женитьбы решил обеспечить ее финансовую независимость. Он передал ей довольно крупную сумму денег, но затем предпочел, чтобы его избранница имела более надежный и постоянный источник дохода – недвижимость и землю. Безусловно, женитьба преемника императора не могла оставить равнодушными ни высший свет, ни Церковь, ни армию. Поэтому св. Юстиниан очень осторожно выяснил мнение всех трех общественных групп на этот счет, и лишь после того, когда понял, что они расположены к св. Феодоре, решил узаконить с ней отношения113. В 523 г. состоялась, наконец, свадьба – св. Феодора к тому времени по просьбе св. Юстиниана получила титул патрицианки.
