– Перестань напрасно заниматься ерундой, – сказал долговязый в засаленном пиджаке оперативник. – Понятно, что Валера этот тварь конченая. Но мы же за это его не посадим. Морду набить – это я завсегда, – он показал солидного размера кулак.
– А что, может правда его прессанем, – лениво растягивая слова вступил в разговор молодой сотрудник, потягивая чай из фарфоровой кружки с надписью «Саша».
– Все, эта тема закрыта, – осадил всех начальник «тяжкого» отдела. – У нас на данный момент 4 нераскрытых убийства. Работы невпроворот, а мы будем сочинять и раскрывать несовершенные «мокрухи»? А ты если хочешь, – обратился он к оперу, – можешь этим заниматься, но в свободное от работы время.
– А свободное время у нас только по ночам, – хихикнул долговязый. – И то если не на дежурстве.
– Нет, почему же, еще в отпуске, – сказал кто-то из присутствовавших в кабинете.
Работы действительно было много. Кроме нераскрытых убийств, были еще разбойные нападения и преступления, связанные с причинением тяжкого вреда здоровью. Так что эта самая работа наваливалась и росла как снежный ком.
Нераскрытые преступления, требовали кучу оперативной работы. Раскрытые тоже не оставляли в покое. По ним надо было собирать доказательную базу, чтобы дела не разваливались в суде. По обоим типам дел следователи были очень щедры на отдельные поручения оперативникам, в которых они хотели, чтобы те обязательно, что-то добыли, разыскали, кого-то задержали, доставили, допросили и тому подобное.
Учитывая, что совершение преступлений на данном этапе развития человеческого общества, на обслуживаемой территории процесс нескончаемый, становилось понятным, что «самоубийству Дины» суждено навек застрять в архиве отказных материалов.
Впрочем, поначалу опер, ведомый неостывшими душевными переживаниями и жаждой справедливости, находил небольшие клочки времени, чтобы поработать над этим делом втайне от начальства.
Ему удалось установить, что примерно за час до прибытия на место происшествия, в квартире Дины было очень шумно, – слышались громкие голоса и падение какого-то предмета.
Также он разыскал парня Дины, от которого узнал, что она с отчимом жила очень враждебно и отдаленно друг от друга. И, что опер посчитал крайне важным, комната Дины была неприкасаемой и запретной для кого бы то ни было территорией.
Какой-то негласною волей ни Валера, ни его друзья не смели туда заходить. Он как-то сразу принял это и подчинился.
Курили они на кухне. Тогда почему в отсутствие Дины, рыжая заходила в ее комнату, чтобы попасть на балкон? Или она туда заходила уже после?
Предположим, что Дина действительно по своей воле сделала этот шаг, а Валерий с Валей услышали и вышли н балкон. Тогда они должны были сами сообщить об этом полиции и дожидаться на улице. Но они спокойно сидели дома.
Сопоставив все факты и наблюдения, опер почти убедил себя в том, что Дина была убита. Не намеренно, случайно, но все же убита.
Сомнения терзали его и он вызвал Валю в отдел, для опроса в официальной обстановке.
Надежда на психологическое воздействие царящей здесь атмосферы не оправдалась. Валя оказалась рыжим кремнем. Ни с места, ни на миллиметр в сторону. Одна и та же фраза: «Выходила на балкон в отсутствие Дины вдохнуть свежего воздуха». Трехчасовой измор эту фразу не поколебал. Опер понимал, что здесь нужна оперативная работа. Но без возбужденного уголовного дела оперативные мероприятия, санкционируемые прокурором невозможны.
Вскоре запал прошел. Понимая тщетность своих усилий, опер подчинился обстоятельствам и занялся только текущей работой.
К счастью, в этой жизни помимо порчи, приворотов и проклятий есть еще другие обстоятельства – божий промысел.
Алексей
Алексей закончил службу в звании подполковника в те времена, когда она еще называлась милицией. Наработал выслугу, заработал пенсию, заработал язву и решил – все, хватит. Накатилась усталость, пропал интерес.
В рутине уголовно-розыскной работы, состоящей из справок и отчетов, оперативных дежурств, ведении дел оперативного учета и кучи разных поручений от следователей, дознавателей и вообще кому не лень, он находил главное удовлетворение – раскрытое преступление и изобличение преступника. Вначале службы, увлеченный сыскной романтикой, он наслаждался даже раскрытием кражи велосипеда.
Четверть века, отдана службе в уголовном розыске, и теперь он подумывал о работе вне руководства, вне устава, вне рутины отчетов и погоне за улучшением прошлогодних показателей.
Сколько преступлений остались не раскрытыми из-за банальной нехватки времени. Ему же всегда хотелось заниматься делами загадочными, запутанными, где все решают малейшие улики, неточности преступника, логика сыщика и психологическое противостояние. Он читал и смотрел Шерлока Холмса, Пуаро, Коломбо и с грустью понимал, что все это другой мир, далекий от его реально прожитой жизни сыщика. Были конечно и в его практике шедевральные дела, но это касалось в основном резонансных преступлений, на раскрытие которых бросались большие силы. А так чтобы в одиночку, с самого истока по крупицам и до олимпа…….?
И вот теперь выйдя на пенсию Алексей решил открыть частное сыскное агентство. Он хоть и закончил службу подполковником, ему всегда больше нравилось звание капитан. Не расставался бы с ним никогда, но положение о службе предполагало или даже предписывало, что для получения следующего звания необходим отрезок времени во столько-то лет и в довесочек соответствующая должность. Если годы прошли, должность соответствует и на данный момент нет дисциплинарных взысканий, то прощай твой капитан, получай майора. Вот по этой цепочке он и дослужил до подполковника. Чушь для ретивых и услужливых – так он считал, но механизм работал исправно.
Особого внимания на все эти карьерные вертыши-перевертыши он не обращал, служил в собственное наслаждение, а должности и звания накладывались сами собой.
Зная его любовь к четырехзвездочному званию, друзья и в чине подполковника называли его «капитан». Поэтому с названием будущего сыскного агентства вопросов не возникало – «Капитан». Решение уйти на пенсию и заняться частным сыском совпало с тем, что в городе, расположенном примерно в тысяче километров от города, в котором он исправно отслужил, ему в наследство от родственников остался дом. Вот он и подумал, а что, если сменить город, заселиться в новый дом, здесь же открыть агентство? В общем начать новую жизнь в новых условиях.
Семейными узами он обременен не был. С женой развелся, когда их единственный сын уже был поднят на ноги. Он недавно окончил один из столичных Вузов, женился и остался там жить и работать. Прошла всего неделя как Алексей вернулся со свадьбы сына.
Еще в детстве его отличало упрямство, которое со временем переросло в упорство. Его трудно было сдвинуть с намеченного пути. Он не мучил себя сомнениями и принимал решения быстро и твердо. И если что-то решил, добивался этого.
Спустя положенное время, чтобы утрясти все формальности он уже стоял на пороге своего нового жилища. Дом, снаружи огражденный глухим забором из профлиста темно-зеленого цвета, состоял из 3-х комнат, кухни, ванной комнаты и туалета. Одна из комнат служила гостиной, вторая спальней, а третья вызвала у него бурю восторга – в ней был настоящий камин! Как ее использовали до него он понятия не имел, но при первом же взгляде точно знал, что это будет его любимая комната. Во дворе имелся гараж, куда Алексей загнал свою «Тойоту Камри» на которой и приехал в этот город.
Некоторое время пришлось потратить на оформление документов и приведение в порядок дома. Часть мебели и предметов обихода остались от дяди и тети, проживавших здесь ранее, часть была доставлена транспортной компанией. Свою полюбившуюся комнату он обустроил в стиле «Аля Шерлок». Камин, небольшой кожаный диван, кресло-качалка, с клетчатым пледом, оставшийся от родственников старинный буфет с деревянно-стеклянными дверцами, за которыми ранее неизменно прятался графинчик с темно-вишневой наливкой. Перед креслом столик размером чуть больше журнального, времен, наверное, СССР. На полу лежал ковер серого цвета, над окном гардина со шторами в тон ковру и обоям. Вечером шторы неизменно закрывались и комнату освещали лишь настольная лампа и свет огня камина. На стене Алексей повесил картину с дождливым Лондонским пейзажем, написанную в «размытом» стиле, где за прозрачно-серой пеленой видны были очертания стильных домов и яркими пятнами выделены силуэты мужчины и женщины наслаждающихся сопричастностью к этому миру. В этой комнате Алексей мог находиться часами. Здесь он получал тишину и покой, много читал, погружаясь в собственные мысли.
